Воцарилось минутное молчание. Затем Пуаро спросил:

— С точки зрения финансовой — это давало ей какую-то выгоду?

— Нет, — сказал Фурнье. — Прямой — нет.

— А косвенно?

— А косвенно, — высказал свое предположение Джепп, —заставляло клиентов выплачивать долги вовремя, не правда ли?

— Совершенно верно, — подтвердил Фурнье. — Это было тем, чтовы называете «нравственным эффектом».

— Безнравственным эффектом, я бы сказал, — уточнил Джепп. —Ну... — Он задумчиво потер нос. — Это отличные штрихи для мотивировки убийства,превосходные штрихи! Теперь перед нами стоит еще один вопрос: кто получил бы внаследство ее деньги? — Он обернулся к Тибо.

— У нее была дочь, — сказал адвокат. — Она не жила сматерью; я даже предполагаю, что мать не видела ее с того времени, когдадевочка была еще ребенком. Много лет назад мать завешала все (за исключениемнебольшой суммы, выделенной для горничной) своей дочери, Анне Морисо. Насколькоя знаю, завещания мадам не изменяла.

— А велико ли ее состояние? — поставил вопрос Пуаро. Адвокатпожал плечами:

— Приблизительно восемь или девять миллионов франков.

Пуаро свистнул. Джепп воскликнул:

— О, денежки у нее были! Ну, а сколько же это будет впереводе на нашу валюту?.. Ба! Около ста тысяч фунтов... даже больше. Воттак-так!

— Мадмуазель Анна Морисо станет очень состоятельнойженщиной, — подтвердил Пуаро.

— Хорошо, что ее не было в том самолете, — сухо заметилДжепп. — А то мы могли бы заподозрить, что это она устранила мать с цельюзаполучить деньги!.. Сколько ей может быть лет?

— Кажется, убийство с ней не связано. Теперь надобнозаняться изучением всего, что пахнет шантажом или, если угодно,вымогательством. Все, кто был в самолете, отрицают, что хоть как-нибудь зналимадам Жизель. Кто-то из них врет. Но кто именно? Не поможет ли нам исследованиеее личных бумаг, а, Фурнье?

— Мой друг, — сказал Фурнье, — как только я узнал новость, япоговорил по телефону со Скотленд-Ярдом и немедленно направился к ней домой. Унее был сейф с бумагами. Но оказалось, бумаги сожжены!..

— Сожжены?! Кем? Когда? Почему?!

— У мадам Жизели была пользующаяся доверием горничная,Элиза. Элиза имела инструкции своей хозяйки: если с мадам что-нибудь случится,открыть сейф (комбинацию замка Элиза знала) и сжечь все содержимое.

— О боже! Поразительно! — Джепп ошеломленно потряс головой.

Четверо мужчин молча думали о странном характере погибшейженщины... Мэтр Тибо поднялся:

— Я покину вас, господа. Что касается дальнейшей информации,могу представить ее в любое удобное для вас время. Мой адрес вы знаете...

Он крепко пожал всем руки и вышел из комнаты.

После ухода мэтра Тибо трое оставшихся придвинули стульяпоближе к столу.

— Итак, — сказал Джепп, — приступим. — Он отвинтил колпачоксвоей авторучки. — В салоне было одиннадцать пассажиров — в хвостовой части, яимею в виду, — другие туда не входили; одиннадцать пассажиров да два стюарда —итого у нас тринадцать человек, считая убитую. Один из двенадцати и прикончилстаруху. Часть пассажиров англичане, часть — французы. Этими последними япоручаю заняться мсье Фурнье. Англичан я беру на себя. Затем еще нужно провестиследствие в Париже — это тоже ваша работа, Фурнье.

— Нет, не только в Париже, — возразил Фурнье. — Летом умадам Жизели было множество дел на французских морских курортах: в Довиле, ЛеПине, в Вимере. Она ездила и на юг — в Антиб, Ниццу.

— Хорошая деталь: один-два человека из «Прометея» упомянулиЛе Пине, насколько я помню. Но это одна сторона вопроса. Теперь перейдемнепосредственно к самому убийству. Поглядим, кто был в таком положении, что могиспользовать трубку. — Джепп, наскоро убрав посуду, развернул план самолета ипоместил его в центре стола. — Итак, для начала давайте рассмотрим каждогопассажира в отдельности и обсудим вероятности и, что даже еще более важно, —возможности. Исключим из списка мсье Пуаро. Это уменьшит число подозреваемых доодиннадцати.

Пуаро грустно покачал головой:

— Вы слишком доверчивы, мой друг. Вы никому, никогда и ни вчем не должны доверять.

— Что ж, мы можем и оставить вас, если вы настаиваете, —согласился Джепп добродушно. — Затем — двое стюардов. Мне кажется, с точкизрения вероятности, не похоже, что убийца — один из них. У них и денег большихнет. И репутации у них незапятнаны — это приличные, трезвые люди. Меня быкрайне удивило, если бы кто-то из них оказался замешанным. Но мы обязаны ихтоже подозревать. Они ходили по самолету, могли занять такое положение, изкоторого можно было использовать трубку — я имею в виду, что один из них мог быстать к убитой под прямым углом, хотя не верю, что стюарды могут стрелятьотравленными дротиками в самолете, полном людей, так, что никто этого незамечает. Знаю по опыту, что большинство людей слепы, как летучие мыши, кстати,это относится ко всем счастливым, но ведь есть же какой-то предел! Безумие,просто безумие — совершать преступления таким способом. Один шанс из сотни, чтотебя не засекут. Тот, кто это сделал, чертовски удачлив! Изо всех дурацкихспособов совершать убийства этот...

— Разумеется, абсолютное безумие!

— Но несмотря на все, убийца достиг цели. Вот мы сидим,обсуждаем случившееся и не имеем ни малейшего понятия, кто же все-таки совершилпреступление! Вот это успех!

— Наверное, убийца — человек с извращенным чувством юмора, —задумчиво сказал Фурнье. — Ведь в преступлении важнее всего психологическоеобоснование.

Джепп фыркнул при упоминании о психологии, которую онтерпеть не мог и которой не доверял:

— Это как раз та чушь, какую любит слушать мсье Пуаро.

— Мне интересно все, что говорите вы оба.

— Вы, надеюсь, не сомневаетесь, что она была убита именнотак? — с подозрением спросил Джепп. — Я же вас знаю.

— Нет, нет, мой друг. Здесь я согласен. Отравленный шип,который я поднял с пола, и был причиной смерти — это точно. Но тем не менее,есть еще нечто такое...

Пуаро замолчал, недоуменно покачивая головой.

— Хорошо, вернемся, однако, к нашим заботам, — предложилДжепп. — Мы не можем совершенно игнорировать стюардов, но, я думаю,маловероятно, что они замешаны в этом. Вы согласны, мсье Пуаро?