В 1895 году началась очередная англо-ашантийская война; англичане, впрочем, в своих официальных заявлениях называли её экспедицией – дескать, европейцы пошли войной на африканское варварство, заключавшееся в работорговле и человеческих жертвоприношениях. Британские силы возглавлялись офицерским дуэтом – полковником Фрэнсисом Скоттом, который наступал на непокорных африканцев с пулемётами и артиллерией, и майором Робертом Баден-Пауэллом, еще одной важной фигурой в истории британского империализма и будущим основателем скаутского движения.

Война не была кровопролитной, хотя поход и унёс жизни 18 англичан, в том числе и принца Генриха Баттенберга, члена королевской семьи – он заболел малярией и вскоре скончался. Британские войска добрались до Кумаси к февралю и поставили ашантийского монарха перед фактом – необходимо было капитулировать и признать свою страну британским протекторатом. Номинально монарх оставался правителем ашанти, но в своих действиях он уже не был свободен.

Ашанти, конечно, ещё пытались сопротивляться, тайно готовя восстание против иноземных захватчиков. В 1900 году оно началось – поводом стало некорректное поведение губернатора Золотого Берега при ашантийском дворе: он решил сесть на Золотой Табурет (или Трон), символ монаршей власти у ашанти. Он хотел забрать его с собой:

Восстание, которое началось после этого, возглавляла ашантийская королева-мать Яаа Асантева. Это была сильная и уверенная в себе женщина, настоящий военный лидер, которая так обращалась к своим соплеменникам:

Вскоре после этих слов в страну вернулся и монарх, до того находившийся в изгнании после предыдущей войны.

Война Золотого Трона – это отчаянная кампания, которая затянулась дольше, чем планировали те, кто её начал: у восставших не было сил штурмовать британский форт в Кумаси, поэтому они взяли его в осаду, но вскоре к англичанам пришло подкрепление из Кейп-Коста и разбило ашанти. Лидеров восстания сослали на Сейшелы, а само государство вскоре полностью аннексировали, включив в состав колонии Золотой Берег. Но ашанти сумели спрятать Золотой Трон и не уступили его англичанам, а также, несмотря на превращение в колонию, смогли сохранить значительную долю автономии в пределах своей бывшей империи.

Но история государства Ашанти закончилась.

Британский колониальный аппарат был в основном заинтересован в Золотом Береге как источнике ресурсов: золото и какао, два главных местных товара (в Гане даже была своя «золотая лихорадка в начале XX века, когда сюда приезжало много предпринимателей в надежде сказочно разбогатеть).

И золото, и какао были довольно дорогими и ценными товарами, поэтому Золотой Берег имел большое значение для британцев. Некоторые местные предприниматели и политики решили использовать этот фактор в свою пользу – они стали посылать своих детей учиться в английские школы (или приглашали преподавателей прямо в Гану); для англичан в дальнейшем это проникновение западного знания в африканскую страну обернётся серьёзными проблемами. Впрочем, надо отметить, что западное образование было доступно не только элите, но и бедноте. Например, будущий первый лидер независимой Ганы Кваме Нкрума происходил из довольно бедной семьи, но путь на Запад ему помогла проложить Католическая церковь, которая помогла ему и с начальным образованием, и с поиском денег для поездки в Англию и США.

Местные жители удивительно быстро адаптировались к новому положению и смогли найти стратегию, которая позволяла бы оппонировать колониальному режиму. Обычные практики подавления и вовлечения в имперский механизм оказывались неэффективными, а мировые войны оказывали на ганских солдат, вернувшихся домой, неожиданный для англичан эффект – ветераны ощущали своё братство, выживших на войне, мощной силой, которая должна противопоставлять себя местным порядкам. Более того, взгляды ганцев на мироустройство тоже сильно менялись из-за участия в имперских войнах – они совершали моральную эволюцию и приходили к мысли, что человек не должен угнетаться человеком.

И, что немаловажно, две мировые войны довольно сильно подорвали широко распространённое представление о том, что британцы (и европейцы в целом) – это сверхлюди. Нет, они оказались такими же как и все – страдающими, больными, плачущими, собирающими собственные кишки после того как им разворотило живот, умирающими. А имперский механизм (особенно в случае Британской империи) держится не только и не столько на штыках, а на ощущении психологического превосходства, доминирования, которое имперская власть должна вызывать у своих вассалов и партнёров. Британский же авторитет сильно пошатнулся во время войны: японцы, например, целенаправленно его подрывали в Азии: после падения Сингапура в японском плену оказалось множество англичан, которых японцы заставляли работать на сложных подсобных работах и преодолевать большие расстояния пешком – чтобы местное население понимало, что белый человек больше не всевластен.

С Африкой ситуация была тем более сложной, потому что метрополия, оказавшаяся в чрезвычайно сложном положении, была вынуждена обратиться за помощью к своим колониям, поставив себя в зависимость от них. Британия нуждалась в алюминии и золоте, железе и марганце, какао и табаке. Африканцы призывались на фронт, жертвовали своими жизни за интересы далёкого от них Лондона. Всё это, конечно, с одной стороны, показывало самим колониям их важность и значимость, а с другой стороны, заставляло задумываться об ином политическом пути.

После войны многие африканские молодые интеллектуалы стали возвращаться в родные страны. Золотой Берег не был исключением – в стране появился Объединённый конвент Золотого Берега; организация, ставившая своей целью добиться независимости в самые короткие сроки. Лидеры движения (Уильям Офори Атта, Эбенезер Ако-Аджеи, Эдвард Акуфо-Аддо, Джозеф Данква, Кваме Нкрума, Эммануэль Обецеби-Лампти) сформировали так называемую «Большую шестёрку» ганской политики – у всех них был долгий опыт учёбы и работы за пределами страны – в США и Великобритании.

Кваме Нкрума был одним из наиболее радикальных участников Конвента – он упорно вёл страну к независимости, поддерживал протесты и столкновения с колониальными властями (одно из крупнейших произошло в 1948 году – тогда ганцы-ветераны начали требовать у властей улучшения своего финансового положения, повышения пенсий и пособий, но их требования не были восприняты всерьёз британцами). Нкрума продвигал в массы идеи социализма и панафриканского национализма, постоянно подталкивал британцев к обсуждению всё большей и большей автономии страны и становился всё популярнее в народе и местных элитах.