Мое уникальное наблюдательное окошко как оператора противолодочной системы на мостике «Блэнди» связывало меня с низким, убедительным голосом на другом конце громкоговорящей связи в рубке гидролокатора. Этот голос принадлежал Лесу Вестерману, получившему от Фрэнка Фленегена прозвище Плед за его голову, покрытую роскошными курчавыми коричневато-красными волосами. Рост у него был больше шести футов, он разговаривал очень мягко и был добродушным энсином из Чикаго. Лес был из тех людей, что и букашку не обидят, хотя он и командовал первым дивизионом, называемым палубной командой, в котором собрались самые неотесанные и грубые матросы, отъявленные любители поругаться. Вестерман каким-то волшебным способом мог управляться со своими головорезами из палубной команды. Одной из основных фигур из его петти-офицеров был Петит, помощник боцмана второго класса, старый моряк, которого коммандер Келли обычно понижал в звании во время традиционной для флота процедуры неюридического наказания, прозванного «капитанская мачта». Частенько его понижали в звании из старшего петти-офицера до петти-офицера третьего класса, обычно из-за его ссор во время увольнения на берег, случавшихся, как правило, в изрядной степени интоксикации. Петит был рыжим веснушчатым мужчиной средних лет, любившим хорошую потасовку. Как я позднее узнал, он был в свое время на борту горемычного эсминца ВМС США «Хобсон», в конце 1950-х годов разрезанного пополам авианосцем во время ночных маневров по занятию позиции по страховке самолетов позади авианосца. Передняя часть эсминца сразу же затонула, унося на дно семьдесят пять членов экипажа, а Петит, несший вахту на мостике, был выловлен из воды командой моторного вельбота, спущенного с авианосца. Однажды я почтительно спросил его про тот случай:

— Петит, я слышал, что вы спаслись во время столкновения «Хобсона» с авианосцем?

— Так точно, сэр, — не раздумывая, ответил Петит, — это была самая зае…кая штука, случившаяся с этим кораблем.

К этой теме я никогда больше не возвращался.

* * *

Мой первый опыт противолодочной войны случился поздним летом того же 1962 г., когда «Блэнди» в Ионическом море вошел в гидролокационный контакт с лодкой. Я до сих пор ясно вижу начало схватки, и у меня в ушах до сих пор стоит крещендо криков и ругательств, сопровождавших вертевшийся так и сяк по командам Келли корабль в его немыслимом преследовании подводной лодки. В те дни и годы смыслом существования корабля этого типа и его первейшей задачей являлась противолодочная борьба. При постройке эсминца планировалось, что его три орудийные установки калибра 127 мм будут главным калибром корабля, фактически же его главным калибром и главным оружием стали противолодочные головы. Мощь противолодочного эсминца заключена не в его вооружении, а в его умении находить, сопровождать и поддерживать контакт с подводной лодкой. Если командир эсминца достаточно опытен, чтобы удержать контакт с лодкой, то эсминец всегда может вызвать самолет и направить его на уничтожение лодки.

Той ночью я стал свидетелем повышения степени противолодочной готовности — именно тогда «Блэнди» установил контакт с американской ударной атомной подводной лодкой, совершавшей переход из Неаполя в район учений, где она должна была сыграть за противника против нашей эскадры, состоявшей из восьми эсминцев. В ту ночь «Блэнди» установил гидролокационный контакт и, как решительный бульдог, сохранял его три часа — пока руководитель учений не объявил об их окончании. Коммодор Моррисон приказал «Блэнди» прервать контакт и дать лодке возможность проследовать в ее район учений. Имевший прочный гидролокационный контакт с реальной подлодкой, Келли не хотел прерывать охоту, да и сам приказ задевал его за живое.

Установить и удерживать контакт с американской атомной ПЛ во время учений — такое случалось редко, поэтому удержание контакта было высочайшим достижением, и Келли и мысли не допускал о том, чтобы дать лодке уйти. Когда коммодор приказал «Блэнди» прервать контакт, Келли неохотно выполнил его, и, когда лодка всплывала после окончания учений, «Блэнди» был вынужден отвернуть на безопасный курс. Чтобы не рисковать, руководитель учений приказал лодке включить ходовые огни. Когда это случилось, «Блэнди» все еще находился прямо над лодкой. Келли отвернул корабль на безопасный курс, схватил меня за рубашку и указал на что-то в темноте. Там, в прозрачной воде, на глубине примерно пятьдесят футов или больше, под нами проходила подводная лодка с включенными ходовыми огнями, и ее большой темный силуэт напоминал крупного кита, увешанного яркими лампочками. Это видение сохранилось в моей памяти на долгие годы.

Когда «Блэнди» отстаивал честь эскадры, фактически же — всего Атлантического флота США, то и на мостике, и в рубке гидролокатора случались напряженные моменты, но мы хорошо справлялись с основной задачей, и мы знали это. Эд Келли гордился собой как хитрым и умелым тактиком в борьбе с подводными лодками. Еще до того как я вступил на борт «Блэнди», мне несколько раз рассказывали о знаменитом заходе в порт Барселоны. В кают-компании «Блэнди» тоже часто вспоминали о том, как «Блэнди» перехитрил две подводные лодки при заходе ударной группы в Барселону. Группа направлялась в порт для недельного отдыха, и Келли был временно назначен ее командиром для отработки упражнения «заход в порт при противодействии противника». Роль «противника» выполняли две дизельные подводные лодки ВМС США, а ударная группа, в которую входил «Блэнди», состояла из противолодочного авианосца «Рэндольф» и семи эсминцев сопровождения.

ВМС США в те дни имели множество разнотипных корабельных гидролокаторов, начиная со старых, но проверенных Второй мировой войне направленных гидролокаторов и кончая новыми всенаправленными гидролокаторами. Новые гидролокаторы имели большую мощность и имели более высокую рабочую частоту. Эсминцы «Блэнди» и «Бэрри» и авианосец «Рэндольф» были оснащены мощными гидролокационными станциями «SQS-23», имевшими большую дальность действия и более высокую рабочую частоту. По замыслу учений при заходе в порт при противодействии противника каждый корабль должен был безопасно пройти в бухту и не подставить себя под атаку двух подводных лодок.

Лодки могли залечь прямо у входа на фарватер и ждать, пока авианосец с кучей самолетов, закрепленных на его палубе, начнет проход фарватера, а следом за ним гуськом потянутся эсминцы сопровождения. Подводные лодки редко атакуют все корабли без разбора, потому что главная цель для них — авианосец. С потерей авианосца боевая эффективность всей нашей АПУГ серьезно падала, ведь авианосец противолодочной борьбы был самым серьезным противником подводных лодок, потому что он нес на себе самолеты и вертолеты со средствами обнаружения и средствами поражения подводных лодок; для подводных лодок эти самолеты и вертолеты были практически недосягаемы — за исключением того момента, когда они находились на палубе авианосца. Защита авианосца являлась основной задачей эсминцев, которые сами по себе были неплохими кораблями, но были слабоваты по части обнаружения лодок. Еще со времен Второй мировой войны стали поговаривать о том, что эсминцы могут выполнить боевую задачу по обозначению последнего местоположения подводной лодки слоем собственного горящего топлива в точке своего ухода на дно.