– А зачем мне это смотреть? – пожал Левицкий плечами, кинув еще один мимолётный взгляд на смету. – Я и так в курсе всех нужд детского садика, в котором трудится моя невеста.

– Мне, кстати, весьма любопытно, почему я узнал о наличии у тебя невесты только вчера, – сказал дядя и вольготно устроился в кресле напротив, всем своим видом намекая, что в ближайшие минут двадцать никуда не собирается, пока не выведает у племянника все, что посчитает нужным. А проще говоря – не попытается подловить его на чем-нибудь, чтобы разоблачить ложь. И, судя по этой несчастной смете, Петр Сергеевич уже успел наведаться на место работы своей будущей родственницы. И даже найти там какую-то Марию Николаевну, которая и рада была передать ему, Роберту, этот так называемый «привет». Господи, какое счастье, что на самом деле он совершенно не собирался жениться на своей воспиталке. Судя по ее хватке, уже через пару дней на его банковском счету зияли бы голые нули, потому как Татьяна Борисовна наверняка захотела бы облагодетельствовать не только родной детсад, но и заодно бездомных хомячков, кошечек-инвалидов и Бог весть кого ещё из числа «униженных и оскорбленных».

– Для тебя это, возможно, новость, но я не считаю себя обязанным докладывать кому бы то ни было о своих личных делах, – ответил Роберт.

– Но ты мог рассказать мне о Танечке, когда я пригласил тебя на ужин.

– Я хотел сделать тебе сюрприз, – обнажил Левицкий зубы в белоснежной и столь же холодной по тональности улыбке.

– Или – сделать все по-своему, как всегда, не так ли?

– И это тоже. А теперь извини, дядя, но я очень занят.

– Но вы ведь будете на юбилее, как и обещались? – уточнил Петр Сергеевич, вставая, и Роберт в ответ спокойно кивнул:

– Обязательно. А после юбилея, раз уж теперь ты в курсе касательно моих планов завести семью, мы приступим к обсуждению передачи мне всех акций компании. Ведь для этого уже нет никаких препятствий, я полагаю? – спросил Левицкий, вопросительно вздернув бровь.

– Мы ещё обсудим этот вопрос, – уклончиво ответил Петр Сергеевич и направился на выход, оставив Роберта с внезапным и чертовски неприятным ощущением, что его проблемы не то, что не решены, а вообще только ещё начинаются.

– Что-то ты поздно. – Печенька, удобно устроившийся на диване в гостиной перед огромным телевизором, отсалютовал Роберту банкой пива и снова перевел взгляд на экран, где по спортивному каналу шел хоккейный матч между московскими «Динамо» и «Спартаком».

– В отличие от тебя, я вообще-то работаю, – с сарказмом напомнил другу Роберт и, бросив сумку с ноутбуком на кресло, направился к бару, попутно ослабляя на шее узел галстука.

Присутствие у него дома Славика, которого Роберт не видел с того самого незабвенного утра, когда они очухались после попойки в компании неизвестной девицы нескромного поведения, стало для Левицкого сюрпризом. Впрочем, догадаться о том, по какой причине Печенька воспользовался выданными ему Робертом ключами от квартиры, было не так уж и трудно.

– Итак, чем обязан твоему обществу? – поинтересовался все же Роберт, делая первый глоток портвейна, который плеснул себе в бокал буквально на самое дно. Славику Левицкий предлагать выпить не стал – тот, судя по всему, и сам прекрасно справлялся с опустошением его бара и уже был занят употреблением пенного напитка. – Хотя подожди, дай-ка я угадаю – тебе негде ночевать? – добавил прежде, чем друг успел отвлечься от просмотра матча, чтобы ответить.

– Бинго! – беззаботно откликнулся Печенька. – Я просто поражен твоими дедуктивными способностями, Шерлок.

И тут Роберт заметил в углу комнаты огромный чемодан, который недвумысленно намекал на то, что Печенька приехал к нему отнюдь не на одну ночь.

– Тебя что, выкинули из квартиры? – спросил Левицкий, присаживаясь на широкий подлокотник кресла, обтянутого темной кожей.

– Ага, – все тем же тоном подтвердил Славик, не сводя с экрана глаз, и вдруг резко подскочил на месте:

– Да бл*, судья, свисток тебе в жопу, не было там фола!

– И за что же? – полюбопытствовал Роберт, когда Славик высказал все, что думает о судье и всех его родственниках до пятнадцатого колена.

– За неуплату, конечно, – пожал тот плечами в ответ.

– Значит, ты надолго, – подвёл Роберт итог и, сложив на груди руки, добавил:

– Ну что ж, тебе повезло. Завтра я уезжаю на два дня.

– По работе?

– Нет, к дяде на юбилей. Судя по всему, он желает проверить нас с Татьяной Борисовной на вшивость.

– Вот это уже интре-е-е-сно, – протянул Печенька, принимая сидячее положение и даже перевел взгляд с экрана телевизора на Роберта. – Он клюнул на подставную невесту?

– Не знаю. Но то, что он устроит нам ещё не одну проверку – факт. – Левицкий усмехнулся, вспомнив, как сказал воспитательнице, что дело может дойти до поцелуев и объятий, и вдруг поймал себя на мысли, что было бы даже интересно узнать, как строгая Татьяна Борисовна целуется. Останется ли она холодна, когда он сомнет ее губы поцелуем – как можно более страстным, конечно, ведь на них будут смотреть – или откликнется с пылом, который в ней сейчас трудно даже заподозрить? Он представил, как ее кошачьи глаза приобретают темный, колдовской окрас под воздействием просыпающегося желания и… понял, что представлять этого категорически не стоило. Потому что эта воображаемая картина ему неожиданно нравилась. Даже слишком нравилась.

– И ты реально возьмёшь воспиталку с собой и вы будете строить из себя влюбленную парочку? – любопытствовал, тем временем, Печенька.

– А что тебя так удивляет? – приподнял брови Роберт. – Это ведь была твоя идея.

– Точно. Моя! – неожиданно воодушевленно воскликнул Славик, потирая руки. – И я хочу это видеть! Ведь дядя Петя не будет возражать против ещё одного гостя?

Роберт хмыкнул, понимая, что если возьмёт Печеньку с собой – праздник удастся так, что дядя его вовек не забудет. Причем далеко не факт, что воспоминания эти будут хоть сколько-нибудь приятными. Впрочем, с учётом подлого шантажа, который устроил племяннику Петр Сергеевич, он вполне заслуживал в отместку присутствия Славика на своем юбилее и всего того, что тот способен там устроить.

– Не будет, конечно, – ответил Роберт, вновь пригубливая портвейн и скрывая усмешку за кромкой бокала. – Тем более что у меня на примете есть отличная компания для тебя.

Что ни говори, но один Славик хорошо, а в комплекте с бойкой девицей – ещё лучше. Допивая портвейн, Роберт поймал вдруг себя на том, что ждёт дядюшкиного юбилея с неожиданным предвкушением.

– Она симпатичная? – спросил Печенька в сотый уже, должно быть, раз за последние пятнадцать минут, имея в виду Ершову, которой Роберт, как и намеревался, передал приглашение на дядин юбилей через свою «невесту».

– Нормальная, – лаконично ответил он Славику, не сводя глаз с дороги, где в сонном утреннем ступоре неторопливой вереницей плелись машины – привычная, в общем-то, картина, которая сегодня отчего-то выводила его из себя.