— Здесь, в этом парке, ты окунаешься в другой мир, — произнесла Айрэнн, когда мы уединились от многолюдных площадок вокруг пруда в лесную часть на одинокую узкую тропинку.

Яркое солнце просвечивало сквозь деревья, подмигивая нам. Иногда нас обгоняли наслаждающиеся природой велосипедисты, и встречались влюблённые парочки, идущие в обнимку, да тихие матери с колясками. Я узнала кучу нового. Айрэнн обладала поистине энциклопедическими знаниями по части деревьев, друидов, энергетики.

Я узнала, что рябина, живущая до 200 лет, на каждой ягодке имеет малюсенькую пятиконечную звёздочку на стороне против черенка, и звёздочка эта — ни что иное, как символ магической защищающей пентаграммы. Рябина рождает вдохновение у поэтов и музыкантов, и ещё древние духи, которые ткут ткань жизни, работают с веретеном из рябины. Рябина защищает от колдовства, и ещё она охраняет энергию земли вдоль линий космических потоков. Увидев иву, склоняющуюся над прудом, Айрэнн поведала, что это древо чёрной магии. Поскольку ива способна вырасти из любой своей ветви, опущенной в воду, давая там корни, друиды считали её древом Бессмертия. Считается, что если регулярно общаться с ивой, можно улучшить парапсихологические способности и развить интуицию.

— Клот, я могу тебя научить, как подружиться с деревьями, — в голосе Айрэнн слышался задор и искренность.

— Это, должно быть, очень полезно, — задумчиво проговорила я.

— Ты будешь первым и, наверное, единственным человеком, которому я расскажу свой самый сокровенный секрет. Я не читала в этом ни в одной из книг, а как-то получилось, что случайно раскрыла сама.

На этот раз она смело взяла меня за руку и увлекла в сторону от тропинки прямо на зелёный девственный ковёр листвы, вглубь лесной части парка.

— А мы не заблудимся? — с опаской спросила я.

— Нет, деревья нам подскажут, как выйти, — засмеялась Айрэнн.

— Ты всерьёз умеешь с ними говорить?

— Не совсем. Я могу чувствовать их и понимать. Например, если ребёнок на моих глазах неосознанно или хулиганя обломал ветку, я чувствую боль, которую исторгает повреждённое дерево. Они живые. Клот, они ещё живее, чем мы с тобой, только этого никто не знает! — проговорила Айрэнн, восхищённо взирая на росшие вокруг нас гигантские клёны и берёзы. — Друиды знали об этом, поэтому они уходили в священные рощи, общались с деревьями на их языке и постигали мудрость.

Мы подошли к абсолютно не примечательной с виду берёзе, Айрэнн предупредительно приложила палец к губам, велев мне молчать, сама подошла к дереву, отпустив мою руку, и прижалась к нему щекой. Она подобно мифической дриаде, прислушалась, закрыла глаза и глубоко вдохнула. Исчезла её сутулость, неуверенность, прячущийся взгляд светлых испуганных глаз. Передо мной стояла настоящая колдунья и повелительница сил природы! Настолько ярким было это впечатление, что я позабыла всё — большой город, оставленный за спиной, серую толпу, пресыщенную простой суетливой жизнью, обыденный мир со своей скоростью, беготнёй и нервотрёпкой. Вокруг деревья, этот древний парк, уходящий корнями в столетия, и эта необычная волшебная девушка — Айрэнн.

— Теперь ты подойди, только тихо, и сконцентрируйся. Не думай ни о чём, мысленно обратись к Берёзке и попроси её с тобой поговорить, — прошептала Айрэнн, отходя от дерева.

Я подошла к берёзе.

Дерево как дерево.

Берёза-берёза, о чём ты мне расскажешь о новеньком? Мысленно я обратилась к ней. Возможно, на примитивном языке. Я понимала, что у Айрэнн есть неоспоримый навык в этом тонком деле.

Запрокинула голову, разглядывая крону, устремлённую ввысь. Провела рукой по гладкой шёлковой коре, на ощупь она приятная. Затем я, повторяя за Айрэнн, прижалась к стволу и обхватила его руками. И закрыла глаза.

Странно, я была почти уверена, что не почувствую ничего. Как при том выстреле на Полигоне.

Но то, что я почувствовала, невозможно описать! Не знаю, случайность это или элементарное самовнушение, но меня с ног до головы окатила приятная прохлада, исходящая как бы изнутри меня. Мне вдруг стало так спокойно на душе, будто я напилась тёплого молока и засыпала. А ещё сквозь меня, как мне показалось, от ствола берёзы, ворвался целый сонм бодрящих и свежих покалывающих импульсов, и так, что по мне прошлись мурашки.

Обескураженная, я отпустила берёзу из объятий, и поглядела на дерево. Внешне оно ничем не отличалось от других. Но я была теперь готова побиться об заклад, что, подходя к каждому дереву, буду теперь что-то чувствовать, настроившись на него.

— У тебя получилось, — полуутвердительно-полувопросительно сказала Айрэнн.

— Никогда не думала, что такое возможно, — прошептала я.

— Дерево тебе что-то сказало, теперь ты на некоторые вещи будешь смотреть по-другому. Давай вернёмся на тропу, я проведу тебя мимо одной из заброшенных усадеб.

— Там, где похоронен этот обедневший потомок Гаулов? — уточнила я.

— Нет, та усадьба, где он застрелился, находится в другой части парка. Я, если честно, боюсь туда ходить.

— Почему? — спросила я с удивлением.

Мы выходили из дикого леса с волшебными деревьями в сторону тропинки.

— Не знаю. Когда приближаюсь к тому месту, деревья всегда шумят, и они словно запрещают мне. Там растёт один дуб, и когда я к нему приближалась, он словно какую-то преграду из себя излучает, чтоб я туда не ходила.

Странный парк. Усадьбы тоже требуют пристального внимания. Оказывается, к тому домику, который мне хотела показать Айрэнн, нет тропинки. Вернее, когда-то туда вела широкая благоустроенная дорожка, но она намертво заросла мхом и густым кустарником. По узкой тропке Айрэнн подвела меня к мрачному двухэтажному строению с поломанными ступенями, потрескавшимися стенами и выбитыми частично окнами.

— Это домик для слуг, — пояснила Айрэнн. — Слуг у Гаулов в одно время было очень много, в этом домике жили повара, поэтому он ещё называется «Поваренным Домиком».

— Ты случайно не пробовала проникать внутрь? — я приподнялась на цыпочках, норовя заглянуть в высоко расположенное над землёй окно.

— Ты что, это же запрещено законом! Да и там может быть опасно. Вдруг там маньяки сидят или пьяницы, которые могут быть агрессивны? — привела Айрэнн вполне разумные доводы. — Вот таких домиков по всему парку не счесть. Их в общей сложности около двух десятков. Когда я гуляю среди деревьев, они всегда попадаются мне.

Когда мы