нём. Я наблюдаю за её действиями, пока натягиваю термо — рубашку, спеша обеспечить дополнительную защиту от жалящего холода.

Беру фонарик, предупреждая Кэт, прежде чем выключить его. Она спокойно кивает мне, переворачиваясь на другой бок. Я делаю то же самое, наконец прерывая поток мягкого янтарного света.

Я улёгся, натянув кофту, но, чёрт возьми, холод — та ещё сука. Пытаюсь заснуть, свернувшись калачиком в своём углу, но безуспешно. Даже прислушиваюсь к дыханию Кэт, стараясь замедлить и своё, но всё равно ничего. Прошло почти два часа… кажется.

Сон — как танцующий дервиш, и я никак не могу его поймать. Он — жестокая, жестокая дразнилка, которая ускользает от моего преследующего подсознания. Ворочаюсь ещё несколько раз. Сегодня ночью он снова ускользнёт от меня, я знаю это.

И так чертовски холодно. Я изо всех сил стараюсь найти комфортную позу. И как раз, когда я начинаю сдаваться, мягкий звук из темноты удивляет меня. Приглушённый голос Кэт.

— Тревор, я знаю, что там холодно. Это твой спальный мешок… и тут хватит места на двоих. Давай я просто… поделюсь этой ночью.

Глава 6

Удар молнии

КЭТ

Не могу поверить, что сказала это… но слова слетают с губ быстрее, чем я успеваю их остановить. Тревор не может уснуть, и, мне кажется, я понимаю, почему. Холод снаружи усложняет ему жизнь. Я могла бы даже, наверное, увидеть своё дыхание… если бы вообще хоть что — то видела. Я достаточно знаю о природе, так что могу понять, насколько холодно может быть на такой высоте в горах Теннесси даже весной.

Честно говоря, я чувствую себя виноватой. Уже вторую ночь подряд наслаждаюсь единственной маленькой роскошью, а она даже не моя. Слабое оправдание для меня с прошлой ночи, что Тревор может быть сексуальным маньяком, сегодня не работает. Если бы он хотел напасть на меня, он мог бы… и я просто не верю, что он это сделает. Где — то за последние несколько часов я поняла, что он не из таких. Не думаю, что мужчина, который добровольно морозит себе яйца, чтобы такой странной землеройке, как я, было комфортно, стал бы насиловать эту маленькую землеройку.

Слышу, как Тревор поворачивается после моих слов, и не дышу, пока он не начинает говорить. Смотрю в другую сторону, а он теперь глядит на меня.

— Ты… ты уверена, что тебя это устроит? — спрашивает он.

Я притворяюсь беспечной:

— Да, я уверена. Имею в виду… я не против.

Он колеблется:

— В обычной ситуации я бы отказался… но ты права. Здесь чертовски холодно. — Он тихо смеётся, порождая мурашки, которые бегут по моим рукам.

Слышу, как он поднимается, а потом оказывается прямо за моей спиной. Я прижимаюсь всем телом к одной стороне спального мешка, и теперь парень медленно расстёгивает молнию на нём. Моя грудь тяжело вздымается от предвкушения, и я отдала бы всё на свете, чтобы сейчас успокоиться. Тревор снимает лишние слои одежды, и вот уже он в спальном мешке со мной: теперь нас разделяют только наши футболки и джинсы.

Спальник большой, но не настолько, так что мы лежим бок о бок, ложечками; всё моё тело прижато к нему сзади. Если я вдохну слишком глубоко, мешок, вероятно, лопнет, но мне почему — то очень удобно. К сожалению, весь дискомфорт, что я ощущаю, сосредоточен между моих бёдер.

Чувствую запах мыла на коже Тревора. Как его твёрдая грудь прижимается к моей спине. Что ещё более важно, я чувствую его растущую эрекцию у своей задницы, и каждую клеточку моего тела покалывает от возбуждения.

Никогда не думала, что заведу Тревора; я могла думать только о том, что он заставлял меня чувствовать. И теперь осознание того, что я воздействую на него, приносит такой уровень возбуждения, о котором я и не подозревала.

Его дыхание касается моих волос. Он ровно вдыхает — выдыхает, я чувствую это через его торс. Но его сердце… оно бьётся барабанной дробью — отрывисто и быстро. Совсем как у меня.

Несмотря на холод в палатке, капелька пота стекает у меня между грудей. В Треворе есть что — то такое, что затрагивает саму основу моей женственности. Я не девица в беде, но в нем есть что — то от «рыцаря в доспехах». Это желание спасти меня, уберечь… защитить. Ни один человек не рисковал собой ради меня так, как он, за эти тридцать шесть коротких часов. И всё же… я в замешательстве. Насколько я могу его впустить? Насколько добр тот, кто слишком добр? Те, кто видели мою доброту, ошибочно принимали её за слабость… но на самом деле, не ошибались вовсе.

В течение последних трёх лет я была слаба, и стервятники в масках людей набросились на мою доброту, используя её как слабость, коей она и была.

А если Тревор не был исключением? Когда — то я уже верила, что нашла человека, который никогда не опустится до охоты на меня.

Я ошибалась.

Он был худшим из них.

Стискиваю зубы, заставляя себя бороться с желанием, пульсирующим в самой чувствительной части моего тела. Этом маленьком и теперь раздражающем местечке между ног.

Кэт, ты ничем не лучше глупой школьницы. Только то, что Тревор горяч — абсурдно… Невообразимо горяч — но это не повод полностью отбросить осторожность. Он чужак.

И только потому, что твоё тело не может справиться с этим, не значит, что стоит терять голову. Сосредоточься, Кэт. Сосредоточься, твою мать. Цена доверчивости слишком высока, и ты просто не можешь себе этого позволить. Или уже забыла?

Теперь я как никогда понимаю значимость моего плана. Это моя последняя спасительная благодать, и я должна довести дело до конца.

Вторая фаза начнётся завтра.

***

ТРЕВОР

Я мазохист. Сам это сделал, и винить теперь некого.

Мой член твёрд, как камень. Уверен, им можно было бы крошить алмазы, если попытаться. Сегодня утром я проснулся с самым твёрдым стояком в своей жизни. О чём я только думал, укладываясь спать с Кэт прошлой ночью? Не думал. Вот в чём проблема. Боже, я имею в виду… я ничего не мог с собой поделать. И был так удивлён, когда она предложила мне место. Почувствовал… облегчение. Кэт иногда может так серьёзно к себе относиться. Всего за два дня, что мы провели вместе, мне показалось, что я её разгадал, эту… суровую красавицу с ледяными глазами и длинными тёмными волосами. Но оказалось, это