– Ребятенок, говоришь? – буркнул четырехрукий. – Блин, и чего я вас каждый раз с собой на ночную охоту беру, показываю, как надо хомо ловить? Показывай, не показывай – один хрен, без меня ваша команда загонщиков всё равно ничего из себя не представляет. Только и можете, что всякую мелюзгу по лесу собирать.

– Может, хоть на тушенку сойдет? – заискивающе предположил корявый.

– Ну ладно, – смилостивился Повар. – Положи его вон там, около колоды. Клиенты как раз нежного мяса просили, сейчас разделаю.

– А сколько за него заплатишь? – уже более смело поинтересовался мутант, воодушевленный тем, что добыча приглянулась Повару.

– По весу, как всегда, – уже раздраженно проскрипел четырехрукий. – Так, принес хабар и вали отсюда. Не мешай работать. Вечером приходи за деньгами, видишь, зашиваюсь.

– Всё-всё, уже ушел, – заискивающе произнес мутант, кладя связанное тельце куда сказали. И смылся, только его и видели. М-да, интересный у них тут бизнес посреди Зоны. Ресторан для мутантов – любителей человечинки. Но, по ходу, этому Повару при случае и своего брата-мутанта скормить клиентам не западло. Вон ребенка какого-то поставщик приволок, от которого и правда перегарищем тащит так, что…

Блин! Неужели?!

Связанный «ребенок» лежал ко мне спиной, но я уже знал, кто это. Только одно «дитятко» в Зоне способно нажраться так, что рядом с ним и пить не надо – можно только нюхать и закусывать.

Это, несомненно, был Фыф. Маленький мутант-шам из вселенной Кремля, который счастливо воссоединился в чернобыльской Зоне со своей любимой, киборгом Настей, после чего они влюбленной парой свалили в закат. Больше я их после этого не видел и не слышал о них, надеясь, что хоть они нашли в Зоне свое счастье…

И вот сейчас Фыф валялся возле кровавой колоды в глубочайшем алкогольном отрубе. Слабость у него такая, буха́ть любит. И, по ходу, через эту его слабость его сейчас сожрут вместе со мной за милую душу.

Четырехрукий же, разделав второго сталкера, подошел к Талу. Скользнул взглядом по тельцу Фыфа, скривился, проскрипел:

– Чего этот недокормыш в Зоне делает?

Подумал немного – и, решив видимо, что сначала основные блюда, а мягкий десерт-сюрприз потом, ухватил Тала за волосы и потащил к колоде.

«Фыф! – послал я мысленный сигнал. – Фыф, твою мать! Просыпайся!»

Как и любой шам-телепат, Фыф умел общаться ментально. Но сейчас, похоже, достучаться до его мозга, отравленного алкоголем, было нереально. Шам бессовестно дрых, даже тихонько похрапывал во сне.

«Фыф!!!»

Если б я мог мысленно орать, то от моего вопля у меня б самого уши заложило. Причем я был уверен, что, ментально общаясь с Лютым, неслабо так натренировался посылать и принимать эти беззвучные сигналы.

Но тут – не прокатило. Шам только вздрогнул во сне, пробормотал что-то, похожее на «Настя, мусь-мусь…», и снова захрапел.

Четырехрукий же тем временем невозмутимо подвел нож под горло Тала. Обычная работа, привычная, как у тех, кто на бойне коров режет.

И тут я не выдержал. Была не была, всё равно помирать!

Я рванулся с места, подбежал к Фыфу и со всей дури отвесил ему пинка под зад.

Безвольное тело шама взвилось в воздух, словно футбольный мяч, пронеслось через весь цех и полетело… прямо в рожу Повара. Который от неожиданности выпустил нож из руки, но среагировать успел. Вот бы кому вратарем работать в нашей сборной! Ни одного мяча в ворота б не пролетело.

Фыфа четырехрукий тоже поймал. Тремя свободными лапами. Схватил, глянул – и уронил прямо в колоду. Невыразительные, рыбьи глаза мутанта внезапно побелели. Полагаю, что от ужаса. Оттого, что осознал, кого ему приволок загонщик.

А Фыф наконец проснулся. Изловчился – и, хоть и покачнувшись, поднялся на ноги. После чего громко икнул и сказал:

– Т-твою ж мать, где это я? И чего у меня так задница болит? А это самое… связал меня кто? Ты?

Шам осматривался по сторонам, тремя осоловелыми глазами оценивая обстановку. Цех, трупы на крюках, сам он стоит в колоде чуть не по колено в крови…

И тут до него дошло.

– Ты чо, охренел, рукастый? – свистящим шепотом проговорил Фыф. – Берега попутал, падла?

А у «рукастого» тем временем первый шок прошел. Видать, не понаслышке знал он, кто такие шамы. Скорее всего, Повар сам перебрался сюда через мой портал из соседнего мира, так как о подобных мутантах в чернобыльской Зоне я не слышал. Перебрался – и воочию увидел трехглазого, о которых во вселенной Кремля рассказывали много всяких ужасов. И понял, что сейчас будет.

Был у Повара шанс сразу свернуть голову Фыфу, как только тот попал к нему в лапы после моего пинка. Но упустил его мут. Правда, попытался наверстать упущенное.

Двигался он и вправду потрясающе. Стремительно, аж в воздухе смазался от скорости, рванувшись к Фыфу. Мгновение – и сейчас сомнет его, разорвет своими кошмарными ручищами…

Но – не вышло. Внезапно четырехрукий взмыл в воздух, легко, словно пушинка. И завис в метре над полом, беспомощно хлопая рыбьими глазами. Фыф посмотрел на него внимательно, словно художник, прикидывающий, что бы ему эдакое нарисовать.

И придумал.

Раздался жуткий треск, и я увидел, как мясо Повара стало отрываться от его костей крупными кусками. Один, второй, третий, четвертый. От плеч, рук, ног, обнажая окровавленные кости скелета.

Повар закричал. Неожиданно тонко, протяжно и жалобно. Наверно, это очень больно, когда от тебя отрывают плоть. Примерно так же, как когда отрезают. Я не жестокий человек, но тут – одобряю. Правильную ответку придумал Фыф. Долг платежом красен.

Крик оборвался. Через полминуты на полу цеха образовалась психоделическая картина – куча слегка дымящегося мяса, поверх которой лежал голый четырехрукий скелет.

– Так будет с каждым, кто попытается… – злорадно начал было Фыф, но фразу не закончил. Скривился и сказал: – Снайпер, давай, развязывай меня нахрен. Заколебался я стоять в кровище по самые яйца.

– Не льсти своим тестикулам, – заметил я, подходя ближе. – Крови там ниже колена. Меня б самого кто развязал. Пощупай ногой, там на дне тесак должен быть.

– Сам пощупай чем-нибудь, – посоветовал Фыф. – Своими тестикулами, например. Мне еще порезаться не хватало.

Препираться с вредным шамом времени не было. Я заметил, что корявый поставщик свежего мяса связал своего пленника довольно небрежно. Поэтому повернулся спиной к Фыфу и минуты за две вслепую распутал узел веревки, стягивающей его руки.

– Дольше провозиться не мог? – проворчал шам, скидывая путы. – Стой смирно, сейчас развяжу.

– А ментально не судьба была освободиться? – поинтересовался я, пока Фыф, негромко матерясь, развязывал сложные узлы Повара. – Я ж помню, как ты целый сарай силой мысли развалил.