волноломами, Перо Ниньо дерзко предложил им сдаться. И опять переговоры помешали ему атаковать разбойников: власти Альгеро попросили оставить пиратов в покое, «говоря, что не смогут без них прожить, ибо только они охраняли гавань и привозили им пропитание»{112}. Команда Перо Ниньо тоже не особенно рвалась в бой, так как все понимали, что едва ли смогут победить пиратов, если на их стороне крепостные орудия и городское ополчение. Весьма разочарованный, Перо Ниньо принял разумное решение совершить плавание вдоль Варварийского берега: корабли, которые он там встречал, были врагами Кастилии, так что законность добычи сомнений вызвать не могла.

На пиратов охотились и в северных водах — главным образом этим занимался Ганзейский союз, который зависел от морской торговли, а следовательно, от безопасности своих водных путей. Каперские лицензии, которые Мекленбург предоставлял всем желающим, серьезно усугубили пиратскую угрозу. Пираты быстро научились действовать крупными флотами, чтобы атаковать прежде недоступные цели. К примеру, летом 1394 года флот виталийских братьев не менее чем из 300 кораблей вторгся в воды Балтийского моря и среди прочего захватил английский караван из пяти судов{113}. Даже после заключения в 1395 году мирного договора в Фальстербу угроза сохранялась, поэтому торговые пути Ганзы на Русь через Балтику были очень опасны. Интересно, что не все ганзейские города желали избавиться от пиратов: в то время как некоторые, вроде Данцига и Любека, страдали от грабежей виталийских братьев, другие, например Висмар и Росток, пользовались этим. По этой причине антипиратские операции изначально были делом тех городов, которые полагались на свои силы и могли что-то выиграть. Например, Дорпат (современный Тарту в Эстонии) благоразумно держал несколько своих Friedeschiffe, или «мирных кораблей», в порту, так как надеяться на то, что город сможет самостоятельно справиться с многократно превосходящими их по численности пиратскими кораблями, было нельзя{114}. Но Штральзунд, более крупный и могущественный, чем Дорпат, направил некоторое количество военных кораблей, и те захватили пару сотен пиратов, большинству из которых отрубили головы. Больше всех усилий приложил Любек, снарядив двадцать кораблей для охоты на пиратов. Но даже этот небольшой флот не мог добиться многого в борьбе против более крупных флотов пиратов, которые обычно состояли из нескольких десятков хорошо вооруженных кораблей с многочисленными экипажами{115}. Попытки Тевтонского ордена организовать в 1397 году Seewehr («морскую оборону») тоже ни к чему не привели, так как многие из предполагаемых ее участников смотрели на пиратство сквозь пальцы.

То обстоятельство, что Ганзейский союз и пираты использовали суда одного и того же типа, временами приводило к путанице. В июле 1396 года ганзейская флотилия только что миновала мыс Хобург на юго-западной оконечности Готланда, когда ее дозорные заметили, как с наветренной стороны быстро приближаются два больших когга неизвестного происхождения. Пираты! Все члены экипажа, кроме тех, кто управлял кораблем, заняли позиции и нервно ждали начала сражения, стиснув в руках мечи, пики и крюки; арбалеты на марсовых площадках были готовы к бою. В последний момент два незнакомых когга совершили маневр, наводящий на мысль, что они собираются избежать боя и скрыться бегством. В сторону коггов, которые, казалось, шли против ветра слишком быстро для того, чтобы ганзейцы могли их догнать, полетели насмешки и проклятия. Но затем, весьма неожиданно, оба корабля замедлили ход, позволив ганзейским судам настичь их и соприкоснуться бортами. Незнакомцы не признали себя пиратами и сообщили, что плывут из Кальмара, одного из важнейших городов Швеции в то время. Капитан ганзейского флота колебался: может, они и правда ни в чем не повинные купцы? Но его приказ подождать запоздал: некоторые рвавшиеся в бой моряки уже приступили к абордажу подозреваемых в пиратстве кораблей. Ганзейцы быстро победили в схватке. Тех, за кого, судя по внешнему виду, могли уплатить выкуп, взяли в плен, а остальных выбросили за борт. Захваченные когги оказались старыми, изъеденными червями и бесполезными, их сожгли. Еще одна великая победа грозного ганзейского флота над пиратами? К сожалению, нет: позднее выяснилось, что те два когга действительно шли из Кальмара и, что интересно, это были шведские охотники на пиратов{116}.

В восточных водах регулярные военно-морские силы разных китайских династий также время от времени устраивали охоту на пиратов вдоль своих берегов и в прилегающих акваториях. Подобные операции были особенно масштабными и эффективными при императоре минской эпохи Юнлэ (годы правления 1402–1424). Хороший пример — пленение в 1407 году известного китайского пирата Чэнь Цзуи первым флотом «кораблей сокровищниц», отправленным для исследования Индийского океана под командованием адмирала Чжэн Хэ. Чэнь Цзуи, происходивший из китайской провинции Гуандун, основал морское королевство пиратов с центром в портовом городе Палембанге в Малаккском проливе (некогда столице империи Шривиджая). Впервые Чэнь Цзуи попал в поле зрения бюрократов минского Китая в 1400 году, когда его флот, состоявший примерно из десятка судов, атаковал китайский караван. С тех пор его корабли регулярно нападали на купеческие суда в Малаккском проливе и совершали набеги на прибрежные поселения. Прежде чем вывести свой флот, адмирал Чжэн Хэ тщательно взвесил силы пиратов и изучил их излюбленную боевую тактику; хотя они не представляли серьезной угрозы для китайского флота, насчитывавшего более 300 кораблей разных размеров и 27 000 моряков и солдат, «мореходы Палембанга имели репутацию грозных воинов. Если китайский флот в морском бою предпочитал идти на таран, то малайцы пытались бросить на абордаж вражеского судна группы вооруженных солдат»{117}. Предусмотрительность адмирала оправдала себя: китайская хроника «Тайцзун шилу» сообщает, что в начале 1407 года Чжэн Хэ обнаружил пиратов, скрывшихся в порту Пенанг, и приказал им сдаться. После бесплодных переговоров пиратский флот поднял паруса в попытке уйти в открытое море. То была рискованная стратегия ввиду превосходства имперского флота, но разбойники, вероятно, не видели иного выхода, а хроника не сообщает, предложил ли им адмирал помилование. В последовавшей битве погибло более 5000 пиратов. Сам Чэнь Цзуи и два других вожака были схвачены живыми, доставлены в цепях в Китай и казнены в октябре 1407 года{118}.

Нападения на пиратские базы

Охота на пиратов в море было непростой задачей: по численности они всегда превосходили охотников. С другой стороны, существовало лишь ограниченное количество пиратских баз — мест, где разбойники могли «прожигать жизнь», сбывать награбленное, пополнять запасы провианта, оружия и боеприпасов, а также восстанавливать свои корабли. Поэтому вместо того, чтобы охотиться на отдельные корабли, логичнее было атаковать разбойничьи базы — при условии, что охотники были достаточно сильны, а угроза — достаточно серьезна, чтобы оправдать столь затратную экспедицию. Во многих случаях, например когда пиратская база находилась на вражеской территории, успешное нападение означало необходимость объединения усилий с другими странами.