Ждать же от ребенка в этом возрасте чего-то большего —просто неправильно. Попытки винить его, стыдить, наказывать — это не более чемспособ сказать ему: «Да, ты прав, мы другие, и мы по ту сторону баррикад, и занами сила». А ребенок, между прочим, решает в этот момент сложнейшие задачи:именно в этом возрасте ему предстоит научиться «тормозить» свои реакции навнешние стимулы, то есть научиться следовать инструкциям и предписаниям, атакже помнить о «надо», несмотря на то что «ворона полетела» и «какая красиваяштука».

Психологи говорят: «К концу дошкольного возраста ребенокформирует относительно устойчивую иерархическую структуру мотивов, чтопревращает его из существа ситуативного, подчиняющегося непосредственновоздействующим на него раздражителям и сиюминутным побуждением, в существо,обладающее известным внутренним единством и организованностью, способноеруководствоваться устойчивыми желаниями и стремлениями, связанными с усвоеннымиим социальными нормами жизни».

В детстве я пережил ужас: мир превратился вдействительность.

Евгений Кащеeв

За этими «сухими строками» и «победными реляциями», на самомделе, стоят наши замечательные дети, которым, действительно, предстоит огромнаяработа.

Ребенку предстоит заставить свои мозг — хаотичный,несобранный, незрелый и все еще растущий — подчиняться диктатуре обстоятельствжизни не потому, что мама просто взяла за руку и отвела тебя в детский сад, асобраться и идти в детский сад потому, что идти в него «надо». Поверьте,сформировать в своем сознании это «надо» — это надо, извините за каламбур,иметь мужество и недюжинные способности. Если ваш ребенок это демонстрирует, авы не проявляете восхищения, знайте — вы освистали Александра Матросова иЛучано Паваротти.

С семи до десяти лет ребенок переживает еще одно огромное всвоей жизни открытие. Если в три года он узнал, что он есть, и это фактмедицинский (в его лексиконе появляется самое сложное слово — «я»), то в семьон узнает, что у него есть еще и чувства. Звучит, наверное, даже как-то дико,но таковы научные данные, а из песни слов не выкинешь. Чувства ребенок,конечно, испытывал и раньше, но то, что он их испытывает, он понимает толькосейчас — к семи годам. Именно в этом возрасте дети начинают говорить: «ярадуюсь», «я огорчен», «я разочарован», «я добрый» и так далее. Ребенокначинает отдавать себе отчет в том, что с ним, внутри него самого, происходит.В общем, случается такая первичная, хотя еще очень поверхностная, конечно, новсе же, извините за термин, рефлексия.

И не случайно, что именно в этот период ребенок обнаруживаетвокруг себя «других людей», потому как именно они заставляют его чувствоватьсебя то так, то иначе. Одни вызывают у него интерес и симпатию, другие — ужас,одни повергают его в уныние и заставляют страдать, другие, напротив, вносятсвежую струю оптимизма в их жизнь. Раньше ребенок, конечно, знал осуществовании этих «других людей», но о том, что они совершенно самостоятельныи с этим надо считаться, он понимает только в начальной школе.

Прежде, даже если ребенок и ходил в детский сад, у него былиодни судьи — родители. Теперь же он выходит из-под их опеки и оказывается вруках учителей, которые ставят ему оценки, определяя таким образом отношение кнему со стороны его собственных родителей (а это удар, доложу я вам!). И, крометого, ребенок обнаруживает себя в руках сверстников, которые бывают и жестоки,и несправедливы, и конфликтны. В общем, начинается та самая жизнь… Принять этихдругих людей, научиться подчиняться им, не теряя при этом самого себя, —это особенная история, требующая от семилетки-десятилетки истинного мужества игероизма.

Следующая «дистанция» — от десяти лет и додвенадцати-четырнадцати, то есть до самого пубертата (периода половогосозревания, момента появления так называемых «вторичных половых признаков»). Вэтот период ребенок формирует достаточно четкие представления о себе, о жизнивокруг, о других людях. Все в нем организуется и устаканивается. А мы наконецвидим перед собой человека, которого вполне можно назвать «личностью» (как мыпривыкли о ней думать — о «личности»).

В деле воспитания процессу саморазвития должно быть отведеносамое широкое место. Человечество всего успешнее развивалось только путемсамообразования.

Герберт Спенсер

С ним теперь можно говорить и договариваться, основываясь нена принципе «я тебе то, а ты мне это», а на здравом смысле.

В общем, казалось бы — остается только жить да радоваться.Но тут родителей могут ожидать самые разнообразные подводные камни — ребенокстал по-настоящему самостоятельным, он «себе на уме». Он начинает простраиватьсвою жизнь независимо от взрослых. Ребенок, в целом, теперь понимает, чего хотятот него взрослые, чего он сам хочет, а дальше начинается игра, в которой онпытается всеми правдами и неправдами выиграть. Так что, если ему сейчас надозащититься от родителей, достающих его своими императивными требованиями, то оних не просто обманывает, он делает это как великий стратег и тактик. И в любомслучае, период взросления, даже при внешнем благополучии, — это дляребенка огромнейший труд, потому как никакая самостоятельность не дается даром— без неудач, горестных ошибок и травм.

Почему родители, как правило, не замечают тех трудностей, скоторыми ребенок сталкивается на этом этапе? Ответ прост и банален: простосейчас эти трудности лежат в иной плоскости — не в отношениях с родителями, а вотношениях со сверстниками. И это еще одна большая проблема, которую ребенокрешает с десяти до четырнадцати. Психологи заметили, что именно в этом возрастеу ребенка по максимуму проявляется потребность найти свое место в группе. Этотот период, когда класс разбивается на своеобразные «ячейки» — в нем появляются«крутые пацаны» и «ботаники-очкарики», «девочки-красавицы» и«девочки-надежда-школы». Дети группируются, чтобы не чувствовать себяущербными.

Сколько человека ни воспитывай, он все равно хочет житьхорошо.

Борис Замятин

Только обнаруживая себя в среде себе подобных, они начинаютчувствовать себя более-менее комфортно, но организоваться таким образом — этоопять же очень непросто, и далеко не каждому ребенку удается «влиться» всоответствующий коллектив или чувствовать себя комфортно в той группе, ккоторой он, по тем или иным причинам, оказался «приписан».

Впрочем, по сравнению с тем, что случается дальше, пока мыимеем дело исключительно с «цветочками». Ягодки пойдут с наступлениеммногострадального пубертата. И родители начинают сетовать: вот, мол, чутьтолько повзрослел — и давай дурака валять. Они закручивают гайки иинтенсифицируют нагоняйки… Все по полной программе. И, кажется, родителисовершенно не отдают себе отчета в том, что ребенок в этот период своеговзросления переживает самую настоящую катастрофу. Начиная с четырнадцати лет онпереосмысляет себя и все свое существование. Это период тотального кризиса —период потери себя и социальной растерянности.

«Ни рыба ни мясо» — это ужасное, эмоционально тягостноесостояние, но именно в этом состоянии и находится подросток. Он вроде бы уже ивзрослый, но взрослым быть не может, а ребенком — и подавно! Если раньшеребенок был «хорошим ребенком», то теперь он, без преувеличения, «гадкийутенок»: мальчик, который еще даже не юноша, но уже мечтающий быть мужчиной, идевочка, которая еще, конечно, девочка, но женщина в ней уже испытывает все текомплексы и борьбу мотивов, что только и могут испытывать женщины. Он«недоделок», о чем, разумеется, ему не забывают напоминать все кому нелень, — он и «желторотый», и «молоко у него на губах не обсохло», ивообще, «что он понимает в пятнадцать лет»!