ещё в этой давней истории фигурирует Белов, тоже пока тёмная для нас фигура. Он работает в компании, которая резко заключила госконтракт на разработку системы с искусственным интеллектом. А раньше, когда наша Вероничка гонялась за Лесковым, Белов тоже был в этой компании.

– Ну, тут как раз нет ничего удивительного. Это вообще норма, что Лесков помогает бывшему однокурснику да к тому же, по твоим словам, практически другу. Вырвался на Олимп, помоги другу. Даже похвально.

– Это да, получается, у Лескова одни друзья и нет врагов. Так кто же мог подкинуть гликозиды в коньяк? Да, и что интересно, бутылка не была исследована, его сразу в кардиологию увезли, в инфекционной мест не хватало, сначала-то подумали, что какая-то инфекция. Я пока точно не понял, почему увезли в кардиологию, думаю, что важно то, что в стационаре потом происходило. Планирую ознакомиться. И как тогда назначение попало в медицинскую карту… Хотя…

– Что?

– По сути, это дело техники. Карты сейчас привязаны к госуслугам, то есть, лежат в общей базе. Теоретически можно и достучаться до них…Хотя…

– Да, похоже, у тебя мысль в правильном направлении движется. Докладывай, не затягивай.

– У меня просьба ещё, – Алексей уже стоял перед дверью, чтобы выйти, – мне помогает одна девушка…

– Кажется, я даже знаю, кто. Что, наладилось? – Дубовой подмигнул.

– Не в том смысле, – поморщился Алексей, неожиданно покраснев, потому что лицо генерала выражало интерес, как если бы они в курилке обсуждали любовные похождения, – не в том смысле. Случайно встретились в университете. А тут все дороги идут в университет, сами видите. Просто я ей предложил поработать, как раньше. У нас ведь довольно неплохо получалось. Сейчас она уже подключилась, но ей нужно побольше веса.

– Она у тебя на журналистике учится?

– Да.

– Это хорошо.

– Но этого мало, если Вы про корочки журналистки областной газеты, они у неё есть. Журналист занимается расследованием, и ему помогают корочки, если про него знают уже. А она, по сути, занимается расследованием. Я бы хотел попросить, чтобы её официально оформили, не знаю, дознавателем, помощником следователя, кем угодно, чтобы она могла показать документ. Юрий Михайлович, она мне очень помогает, поверьте, и дело тут не в личных отношениях. У неё взгляд такой «незамыленный», как говорят. Нет пока штампов. Хотя иногда, конечно, додумывает. Просто интуитивно…

– Ладно, Ромео ты наш. Пусть приходит, подумаем, как сделать. Но только на четверть ставки, сам понимаешь, казённые деньги нужно беречь.

Глава 9. Воин света

«Я ранен светлой стрелой – меня не излечат.

Я ранен в сердце – чего мне желать еще?

Как будто бы ночь нежна, как будто бы есть еще путь –

Старый прямой путь нашей любви.»

(Борис Гребенщиков)

Алексей заехал за Варварой ближе к вечеру, к пятому корпусу, и они поехали в Кировский посёлок. Марина ждала их на крыльце, из трубы старого домика валил дым. Это была энергичная женщина небольшого роста, с короткой стрижкой русых волос. Варвара взглянула на неё внимательно и подумала, что ей лет сорок.

– Проходите. Папа жил здесь один, я приезжала, у меня квартира в городе. Сейчас вот не знаю, оставлять этот дом или нет. Огородом сильно не занималась, папа всё сам.

Варвара оглянулась. Участок был приличный, в основном кусты малины, жимолости, несколько яблонь. Накрапывал дождик, и хозяйка поторопилась пригласить их в дом.

– Ну что сказать… Папу любили, уважали, вот сорок дней недавно было – начала рассказ Марина, сразу на лице проявились морщины, будто погас огонёк в глазах.

– Скажите, а часто тут собирались студенты? И о чём речи велись. – Сразу приступил Алексей, Варвара сидела молча.

Марина немного смутилась, будто обдумывала на ходу, что можно сказать, а что нет.

– Да, студенты у нас часто были, так ведь папа был общественник. В советские времена вёл самую общественную науку – диалектический материализм. Но потом времена поменялись, стал православным. Удивительно это было, конечно, но вот так. О чём говорили… Я иногда присутствовала, тогда, когда училась.

– В какие это годы было? – уточнила Варвара.

– Где-то в 2008. Я училась на историческом. А у него были со всех факультетов ребята. Приезжали, помогали ему с хозяйством, потом сидели ночи напролёт, спорили. О светлом будущем, о путях развития страны. Папа был за духовное развитие, гуманитарное, так сказать. А ребята были с разных факультетов, они спорили, что технологии нас освободят, и тогда появится время и для духовного развития.

– Хорошо. А вот Лескова Максима, Белова Александра, Короткову Веронику Вы помните? – Алексей сердито взглянул на Варвару, которая задала свой вопрос, по дороге договорились, что вопросы будет задавать он, а она должна смотреть, как отвечает Марина, почувствовать, правду или нет.

– Да, хорошо помню. Саша у нас вообще частый гость был. Последнее время, когда началось это самое…

– Пандемия, я понял. – Кивнул Алексей, про себя решив, что больше не будет отдавать инициативу.

– Он приезжал. Папа боялся заразиться сначала, но потом ему начали поступать разные сообщения, как на местах людей прижимают. Он ведь всегда за справедливость был. Тут и по деревне все, кому не лень, к нему шли, он юридически помогал, законы изучал, чтобы людям помочь. А потом стало вырисовываться элементы последствий, вернее, для чего весь мир на уши поставили, что причины не медицинские, а управленческие. В общем, он изучал и тему трансгуманизма, говорил, что это новая религия, которую нам хотят навязать. Говорил, что нас хотят расчеловечить, а сначала разделить, чтобы каждый на каждого доносил. Чтобы люди между собой дрались, не понимали, кто этим всем кукловодит. И кукловодов всех на свет Божий извлекал, высвечивал фонарём будто. И цифровизация эта тоже для контроля, для подчинения.

– А что Белов, он поддерживал?

– Я как раз в эти полтора года тоже редко сюда ездила. Транспорт плохо ходил, на работе были проблемы. Я знаю, что Белов здесь часто бывал, а вот о чём они говорили в эти годы, уже не знаю точно.

– Нам сказали, что Владимир Иванович вёл ютуб-канал? – Варвара всё-так вставила вопрос.

– Вёл, но его часто в бан отправляли, темы нежелательные поднимал, сами знаете какие. Много записей пропало, не сохранили на компьютере. – Марина почему-то посмотрела на компьютер, который стоял в углу.

Видно было, что за него не садились больше месяца, то есть, скорее всего, никто не рылся в записях.

– Единственно, что у меня есть, это записи с отпевания. Могу передать. Его отпевали на Водниках, в церкви Святого Владимира, – Марина порылась в сумочке, – вот, захватила