В голову пришло только такое объяснение провокационного поведения бывшего жениха. Герцог действительно покровительствовал мне, безо всяких романтических или плотский желаний. Предложение руки было – Родриго хотелось потомства с двойным даром, да и вообще наследника. Филипп, увы, стал для него бракованным, герцог категорично заявил: титула он не получит. Но я отказалась, а Родриго – мужчина гордый, аристократ с правами на трон, такой дважды не предлагает. Словом, носить фамилию Соурен не смогла бы ни при каких обстоятельствах. Любовница? Исключено. Родриго любил супругу, даже наложниц не заводил.

Почему он мне благоволил? Я не представляла угрозы, чувствовала, герцог воспринимал как ребенка, но не обычного, а редкого, нуждающегося в защите. Плюс банальное любопытство. Родриго интересовался всем новым, беседы со мной дарили пищу для ума. Словом, никакого влияния на отца Филиппа я не имела.

Брюнет заскрежетал зубами и вырвал руку.

– Обойдусь без отца! – зло ответил он. – Надоело, везде герцог Терский!

Филипп в сердцах ударил кулаком по столу. Жалобно звякнула посуда… и повисла в воздухе.

Задержала дыхание, боясь пошевелиться.

Неужели одержимость вернулась? Но Геральт провел ритуал, а расследование подтвердило, демон покинул брюнета.

Или вырвался из-под контроля дар? Филипп унаследовал от отца мощный дар, повелевал четырьмя стихиями. Именно поэтому даже в изгнании, лишенный всего, выплачивающий долг короне, он не стал обычным солдатом, тот же лэрд молчал, не вмешивался. Филипп выше него в военной иерархии.

– Учитесь держать эмоции под контролем, – Эллан вылил на брюнета словесный ушат холодной воды. – Такое позволительно юношам, едва закончившим учебу, но никак не в вашем возрасте.

– Я не ваш подопечный! – прошипел Филипп, теряя терпение.

Что случилось, что довело его до бешенства? Теперь, когда схлынула первая волна паники, поняла, брюнет уже приехал на взводе и искал повода, чтобы выплеснуть эмоции.

– Я бы вас и не взял, – конфликт стремительно разгорался. – Замок магов для избранных.

– Полагаю, нам нужно поговорить? – совершенно спокойным, ледяным голосом предложил Филипп. – Избавим даму от пустых пререканий.

Лорд кивнул. Хоть бы задумался! Вот ведь мужчины, лишь бы подраться! Не смог померяться силами с одним, поддался на провокацию другого.

– Стоять! – мой крик догнал их в дверях. – Еще шаг, и оба вон из моей жизни!

Сработало. Недовольно сопя, оба остановились.

– Дария, не вмешивайся, пожалуйста, – попросил Эллан. – Это дело чести.

– Хватит, надоело! – оказывается, я тоже умела орать. Для пущего эффекта ударила кулаком по столу. – Филипп Соурен, пойдете со мной. Эллан Марон, с вами разберемся после. Честь у них! Хочется подраться, рядом ланги. То-то порадуются, когда Веос лишится двух магов.

Пристыженные, мужчины угрюмо молчали. Сказанное им не понравилось, задело. Ничего, проглотят.

Промокнув губы салфеткой, извинилась перед лэрдом и направилась к провинившимся. Без лишних слов влепила обоим по пощечине и потащила Филиппа наверх, подальше от посторонних ушей.

Злость придавала сил, заставила забыть прежнюю робость. Нужна навсейка? Они ее получат!

Напугав часового, ввалилась на верхнюю площадку башни и попросила на пару минут оставить нас вдвоем. Видимо, испугавшись бешенной блондинки, навсей подчинился.

– Ну, что на вас нашло? – скрестив руки на груди, подперла стену.

Филипп упрямо молчал. По щекам гуляли желваки.

Нет, на раскаянье или стыд не надеялась, они навсеем не ведомы как позорные чувства, но хоть что-то!

– Я вам должен, миледи, – брюнет не сказал – выплюнул, – однако вы не имеете права унижать меня. По вашей милости слухи разлетятся по всей Умерре.

То есть я еще и виновата?!

Задохнулась от подобной наглости.

– Лэрд Клерс, лорд Марон, челядь и солдаты слышали и видели, как вы меня оскорбили. Как собачонку, Дария!

Разноцветные глаза потемнели от злобы, и я испугалась, пожалела, что сама загнала себя в ловушку, решив вразумить Филиппа. Не даром ведь говорят, не стой между навсеем и его честью, наверное, действительно немного переборщила. Тогда по возращению придется ласкаться к Эллану. Когда он сердился, отдалялся, становился чужим, требовалось немало времени, чтобы вернуть былое тепло.

– Я всего лишь хотела предотвратить бессмысленное кровопролитие.

– Бессмысленное, – апатично повторил брюнет и отвернулся. – Отныне вся моя жизнь обессмыслена. Ненавижу Мир воды! – с жаром добавил он и магией ударил по стене. Каменная крошка брызнула к ногам. – Ненавижу заискивать! И отца временами тоже, – Филиппа потянуло на откровения. – По его милости я теперь никто, одна фамилия осталась. Мать уже могилу приготовила, памятник заказала.

Остолбенела, не веря в услышанное.

Валерия Соурен действительно носила траур по сыну, но надгробие – это уже слишком!

– Все образумится, – робко похлопала Филиппа по руке. От него исходило небывалое напряжение, мышцы словно одеревенели. – Вы отбудете наказание и заслужите доверие отца.

Брюнет рассмеялся, коротко, зло, и покачал головой.

– Только наиви может верить в великодушие Родриго Соурена. На нашей фамилии не может быть темных пятен, не удивлюсь, если придется просить короля о новой.

– Вы преувеличиваете, герцог уже остыл.

Чистая правда, Родриго не собирался травить сына. Да, охладел, свел общение к минимуму, но чтобы втоптать в грязь?

Филипп не ответил, погруженный в свои мысли. Потом встрепенулся и поцеловал руку.

– Простите, миледи, – от него веяло фальшью, – я повел себя неосмотрительно и достоин всяческого порицания. Все усталость.

Брюнет явно не договаривал, но пытать не стал, хватит того, что остыл. Душу не изливают перед каждым встречным.

Дуэль не состоялась, вместо нее мужчины совместно с местным гарнизоном отправились убивать лангов.

Нет ничего хуже ожидания. Кажется, будто медленно сходишь с ума.

Расхаживала из угла в угол, поминутно посылаю наложницу лэрда Клерса, которой поручили заботу обо мне, взглянуть, не вернулись ли мужчины. Она беспрекословно поднималась на дозорную башню, вглядывалась в дымку горизонта, но всякий раз возвращалась с неутешительными новостями.

Часы казались вечностью, а время – издевкой Вседержителей. Может, отвечавший за него творец и вовсе умер, иначе почему оно не движется?

Все валилось из рук. Пробовала вышивать – иголка колола пальцы. Воображение упорно рисовало картины битвы, Эллана в первых рядах. Он прятаться не станет и уж точно не отступит. Если ланги прознают об его способностях, постараются убить в первую очередь.