– Берите билет.

Чеканя шаг, Саня подошел к столу и протянул руку за счастьем.

– Билет номер девять. Первый вопрос – руководящие документы по борьбе за живучесть корабля, второй вопрос – силы, действующие на корпус корабля, третий вопрос – назначение, устройство и правила эксплуатации ИДА-59.

С облегчением выдохнув, он сел за стол и начал готовиться. Ответы на все три вопроса он знал и начал не спеша их записывать.

Дождавшись своей очереди, Мухин уверенно доложил по первому вопросу, по второму его немного помучил Расмус, но все обошлось.

– Давайте третий вопрос.

Полковник Савчук оживился. Саня, подойдя к плакату с изображением водолаза, начал докладывать:

– Изолирующий дыхательный аппарат ИДА-59 ЕБТЬ предназначен…

Житинкин с Расмусом, не сдержавшись, прыснули, Мухин растерялся и запнулся.

Савчук его подбодрил:

– Ну что ж вы, Мухин ебть, все правильно, продолжайте!

Система была во всем. Система Вооруженных Сил, система военно-морских училищ, система военного образования, система подготовки офицерских кадров, система ценностей, система патриотического воспитания, мочевыделительная система, нервная система…

Именно так курсанты ВВМУ им. Фрунзе называли свое училище – «СИСТЕМА».

Были, конечно, и другие названия – «бурса», «ВМУМУ им. Герасима», но употреблялись они крайне редко, в минуты полного отчаяния.

Расположена «СИСТЕМА» в сердце Питера – на Васильевском острове, самом большом острове в дельте Невы. Церковь Трех Святителей, здание Академии наук, Кунсткамера, сфинксы, Стрелка с Ростральными колоннами, историческое родство и территориальная близость с которыми вселяли ощущение причастности.

Образованное при Петре Первом в 1701 году как Навигацкая школа, училище часто меняло названия. Было оно и Морским кадетским корпусом, и Морским его императорского высочества наследника цесаревича корпусом, и Училищем командного состава, и просто Военно-морским училищем.

В 1926 году училищу присвоили имя Михаила Васильевича Фрунзе, а в 1939 году оно было переведено в разряд высших учебных заведений и стало называться Высшим военно-морским училищем им. М. В. Фрунзе, награжденным орденами Красного Знамени, Ленина и Ушакова первой степени.

«СИСТЕМА» была с историей!

Кто-то подсчитал, что курсантская жизнь – это:

5 лет;

60 месяцев;

240 недель;

1825 дней;

43 800 часов;

2 628 000 минут;

157 680 000 секунд.

Так и хочется затянуть – «не думай о секундах свысока».

Пять лет учебы – пять курсов, пять качественных ступеней, и у каждой свое название.

Первый курс – приказано выжить.

Второй курс – без вины виноватые.

Третий курс – веселые ребята.

Четвертый курс – женихи и невесты.

Пятый курс – отцы и дети.

Это не просто какой-то хохмач сочинил – это жизнь продиктовала. Каждому названию соответствовала четкая самоидентификация, мировосприятие и соответствующие коллективные инстинкты.

Например – знаменитое блюдо бигос, в основе которого лежала квашеная капуста. Вкусовые качества сомнительные, а запах вызывал стойкое желание попудрить кастрюлю хлоркой. На первом курсе его едят с аппетитом, на третьем – потревожить подсохшую корочку западло. На пятом его и на стол не ставили.

Если по коридору шла рота пятикурсников, то младшие курсы разлетались в разные стороны. И разлетались не просто так, а осознанно. А если у тебя возникали проблемы, то ты смело мог обратиться за помощью к старшим.

Между факультетами были свои отношения. Каждый считал себя главным и самым престижным, но первым-то был все-таки штурманский.

Однако при появлении внешней угрозы все условности мгновенно исчезали и включался главный принцип – один за всех и все за одного!

Когда в проходном дворе рядом с метро Василеостровская хулиганы порезали первокурсника, возвращавшегося из увольнения, начался погром. Без всяких оповещений, построений и постановок задач все училище вперемежку, не обращая внимания на курсы и факультеты, размахивая ремнями, снесло на проходной вертушку вместе с дежурным мичманом и высыпало на Васькин остров. Щадили только женщин и детей.

Зачинщиков искали долго, особенно старались менты. Однако ничего у них не вышло, не выдали никого. Вот он, здоровый воинский коллектив, который начальство почему-то называет круговой порукой.

Отношение к «СИСТЕМЕ» было трепетным. Внутри стен говори о ней что хочешь, поноси ее, милую, последними словами – это здоровый патриотизм. На воле – только хорошее, если нет – это предательство, со всеми вытекающими. Ну а если кто чужой обидное скажет – в морду ему. В морду! Не задумываясь, не спрашивая фамилии, с хрустом! За нее, родимую.

Насколько критично ты относился к ней внутри, настолько гордился снаружи.

Это была наша «СИСТЕМА»!

У курсанта начальников тьма. Командир роты – он ближе всех, он отец родной, ты от него зависишь с потрохами. Есть начальники факультетские и училищные, есть политработники, есть преподаватели. Руководит всем – начальник училища со своими замами и начальником политотдела. Но это уже совсем большие начальники, высоко парят – орлы! Ты их и не видишь – точка в небе, а они тебя, мерзавца, насквозь видят, и если нужно будет – спикируют, не задумаются. Но главным в «СИСТЕМЕ» все-таки был курсант!

Тут все для него, оболтуса, и лучшие преподаватели, и учебная база, и спорт, и питание, и медицина. Быть курсантом было престижно. Курсант – он завидный жених, теория естественного отбора – это вам не чих. Те, кто не могли поступить в училище (не было ума, здоровья, волосатой лапы или подкачала пятая графа), шли в инженеры, доктора и прочие профессии. Ну а совсем никчемные шли в юристы.

Как все изменилось!

Курсанта учили и воспитывали комплексно. Весь коллектив командиров, преподавателей и политработников строгал, лепил и закалял. Им и стены были в помощь – Компасный зал, Галерея героев, Парадный двор, Картинная галерея – все восхищало, воодушевляло и формировало. Сознание того, что в этих стенах обучались Ушаков, Лазарев, Нахимов, Колчак, Кузнецов, Горшков, поднимало тебя в своих глазах, а в глазах курсантов других училищ – на высоту недосягаемую. Великие маринисты Соболев и Колбасьев писали свои бессмертные романы именно о нашей «СИСТЕМЕ»!

Учебник, автомат, дыба, конспект первоисточников – вот фундамент становления. Индивидуальность не поощрялась, важнее коллектив. Солистов не было, пели хором. Особая беда – если умный! Умных на флоте не любили. Вот если умный и хитрый, вот тогда фарт. Вовремя прикинуться чайником – это искусство, правда, этому не учили.