— С магазинами как у вас? — спросил я. — Я обычные имею в виду, по тридцать, рожки.

— Есть тоже сколько угодно. По десять за штуку — пластмасса, по пятнадцать — металлические. Вон там набирайте, — указала её рука на большой открытый ящик в дальнем углу каземата.

— Хорошо, — кивнул я. — Давайте считать. АКМ сколько?

— Пятьсот пятьдесят.

— АКМ. Вот этот, — ткнул я пальцем в один из автоматов. — Десять металлических магазинов. Цинк патронов. Патроны почём?

— Обычные — сорок центов за патрон. Стальная гильза, оболочечные.

Насколько понимаю, тут даже прямой конвертацией доллара в экю не пахнет. Цену они ломанули беспощадно. Спрос родил предложение? Или как?

— Скидки за цинк? — уточнил я.

— Скидок нет, — вежливо улыбнулась она.

Я вздохнул: что ещё остаётся, как согласиться? Что-то я последнее время только и делаю, что соглашаюсь.

— Хорошо, цинк патронов, четыре «эфки», четыре РГД… Ножи я там вижу. Что это?

— Ижевского завода, обычные армейские. Сто экю.

Неплохо. Кусаются цены, кусаются.

— Тоже давайте, — вздохнул я.

Девушка постучала ладонью по столу, на котором были разложены пистолеты, спросила:

— Пистолеты не нужны? Здесь все второе оружие носят. К тому же в некоторых городах ношение длинноствольного и автоматического запрещено, а пистолеты разрешены.

— Пистолет есть. Посчитайте, пожалуйста.

Девушка пощёлкала клавишами кассового аппарата.

— Тысяча четыреста пятьдесят. Полагается подарок, если больше тысячи потратили. Рекомендую пломбирующуюся сумку для оружия.

— Это что? — уточнил я.

— В некоторых городах запрещается открыто носить оружие, — объяснила она. — Как и здесь в общем-то. Можно держать в машине, в оружейном ящике, или в сумке. Их пломбируют на въезде, и снимают пломбу на выезде из города. В сумке безопасней: из машины проще украсть. А в большинстве гостиниц есть сейфы, возьмут на хранение.

— Полезно, — согласился я, чувствуя, что Игорь меня развёл на установку инструментального ящика. — Давайте тогда сумку.

Девушка вытащила из-под прилавка сумку из плотной синтетики, с ремнём и металлическими петлями по краю, в которые был вплетён тонкий тросик, выложила на прилавок.

— Пока она вам не нужна, можете просто сложить всё в свою машину. На базе, тем более в зоне безопасности, не воруют. А в дальнейшем может пригодиться.

— А где можно набить магазины и пристрелять оружие? — поинтересовался я.

Чего тянуть? Пусть уж всё в готовности будет. А пристрелка — вообще первое дело.

— Снарядить рожки можете здесь, а пристрелять — наверху. У нас есть стометровое стрельбище, я вас провожу.

К пяти часам местного времени я закончил пристрелку, снарядил рожки и притащил все покупки к машине, свалив их в оружейный ящик. Затем вновь зашёл в дверь иммиграционного контроля. Девушка сидела за стойкой, раскладывая пасьянс на экране компьютера. Работы у неё явно не было.

— Девушка, скажите… простите, так и не знаю вашего имени…

— Светлана, — улыбнулась она, подняв глаза.

— Очень приятно, — разулыбался я в ответ. — Светлана, у меня вопрос вопросов имеется. Где можно пообедать, выпить и переночевать?

Она махнула рукой в сторону двери за моей спиной, куда я пока ещё не ходил, и объяснила:

— Выйдете вот в эту дверь, сразу свернёте налево. Через сто метров упретесь в маленькую круглую площадь с фонтанчиком посредине. Слева увидите небольшое двухэтажное здание отеля. На первом этаже — бар «Рогач». Бармен заодно и хозяин гостиницы. Можете оставаться на базе до трёх ночей. Больше не разрешается — всё же закрытая зона.

Я хотел уже поблагодарить и идти, как она сказала:

— В любом случае никогда не выезжайте из населённых пунктов ночью, если только не в составе колонны. Даже если вы оказались где-нибудь нежелательным гостем, вас всё равно не отправят из города ночью — только с утра.

— Спасибо.

Я вернулся во двор, где стоял пикап, вытащил из него сумку с одеждой и маленький рюкзак с туалетными принадлежностями и прочими предметами личного обихода. Надев рюкзак и закинув ремень сумки на плечо, я прошествовал через приёмную Светланы, одарённый её вежливой улыбкой, и вышел на улицу.

Огляделся вокруг и приятно поразился. Всё не так плохо в общем-то, не то что в глухом бетонном дворе, а вовсе очень симпатично. Заасфальтированная улочка уходила направо и примерно в двух сотнях метров упиралась в здание, на котором было написано «Станция». Улочка была вплотную застроена двухэтажными кирпичными домиками из какого-то зеленоватого и голубоватого кирпича, тянулась налево ещё метров на сто, после чего разбегалась на три стороны, окружая маленький, выложенный светлым камнем фонтанчик. Такая же маленькая, почти игрушечная площадь тоже была окружена теми же весёлыми домиками.

Я пошёл в сторону фонтана. На улице было даже не так жарко, как в замкнутом дворе, дул лёгкий ветерок. Хотя всё равно жара под сорок примерно. Ну чуть меньше, может быть. Мало не кажется, к точке плавления меня близко.

Светлана не обманула: действительно фасад одного из домиков слева от фонтана украшала надпись: «Гостиница. Hotel». Первый этаж переходил в маленькую веранду, над которой висел невероятный по размерам череп с шестью разной длины рогами и пугающими размером то ли клыками, то ли бивнями. Я прикинул объём черепа — зверушка-то со слона должна быть ростом. Ничего так себе. Под черепом была ещё одна вывеска — «Бар „Рогач“».

Я прошёл через пустующую веранду, заставленную столиками, в бар. Такой простой сельский стиль. Деревянные столы, тяжёлые стулья, полумрак, тележные колёса вместо люстр. За стойкой никого не было, зато на стойке был колокольчик, по которому я и постучал. За стойкой распахнулась дверь, из которой вылетело облако кухонных запахов, и в облаке выплыл толстый человек с ярко выраженной армянской внешностью.

— Здравствуйте, чего вы хотели? — приветливо спросил он меня.

— И вам не болеть. Мне бы комнату на одну ночь и пообедать, — вкратце изложил я список планов на будущее.

— Всегда рады, — развёл он толстыми волосатыми руками. — Вам комнату с ванной или с душем? С ванной — пятнадцать за ночь, с душем — десять. С ванной и номер немножко побольше. А кровати везде одинаковые. Телевизор, всю ночь кино крутим по второму каналу, программка под телевизором лежит.

— Давайте с ванной. Телевидение у вас тоже есть?

— Дорогой, вы о нас плохо думаете, — улыбнулся хозяин. — Вот вас как зовут?