для Рани. Хотя ему нравилось общество женщин, он никогда не пытался подстроить под них свое расписание. Но Рани была особенной. Он хотел проводить с ней больше времени.

Его мать очень ясно дала понять, что свадьба состоится, как только отель будет построен, и больше она не будет принимать от него оправданий.

Помощник позвонил ему, чтобы сообщить, что Рани внизу. Арджун попросил, чтобы ее немедленно отправили наверх.

— Это приятный сюрприз. — Он поздоровался с ней из-за своего стола.

Она улыбнулась и села напротив него.

— У меня есть окончательный дизайн номеров. Твоя команда уже одобрила его, но мне нужен был повод, чтобы увидеть тебя.

По совету Рани Арджун не уволил Ванессу, но он сделал ей строгий выговор, и с ней стало гораздо приятнее работать.

— Я рад, что ты пришла. Сегодня вечером у меня еще один ужин с комиссией.

Она взяла коричневый пакет, который принесла с собой.

— Тогда как насчет обеда со мной?

Он улыбнулся.

— Это зависит от того, что ты мне принесла.

— Лучшую лапшу, которую ты когда-либо ел. Эта тайская забегаловка рядом со мной — потрясающая!

Он улыбнулся. «Так же как ты, Рани. Потрясающая».

Она достала контейнер и протянула ему пластиковую вилку. Он смотрел на него: жестяная коробка с бумажной крышкой обожгла его давно похороненными воспоминаниями.

— Что-то не так?

Он покачал головой:

— В последний раз я ел из такой коробки одиннадцать лет назад.

Она перестала улыбаться и напряглась.

— Извини, мне следовало подумать о том, что ты не привык есть еду из контейнера.

— Это не то. Это напоминает мне то время в Мумбаи с моей бывшей девушкой. Это закончилось плохо.

Рани склонила голову, ее глаза умоляли его рассказать ей больше.

Он вздохнул.

— Мне очень жаль. Тебе, должно быть, было так больно. — Рани протянула руку через стол и сжала его ладонь.

— Я собирался жениться на ней. Но ее родители были против: они знали, что мои мать и отец никогда не примут ее, и боялись, что я брошу ее. Моих не устраивал тот факт, что Лакшми происходила из бедной, неизвестной семьи.

— Ах, действительно, как в болливудском фильме.

Он улыбнулся.

— Мы тоже так думали, когда решили сбежать. Мы встретились на пляже Джуху, чтобы обсудить детали. Я купил в ее любимом ресторане лапшу хакка. Мы сидели на песке и ели из таких же коробок.

Он указал на еду, которую она принесла.

— А потом она разбила мне сердце.

Рани ничего не сказала, давая ему возможность рассказать свою историю.

— Она решила, что не хочет выходить за меня замуж.

— Почему нет?

— В тот день она проходила прослушивание на роль в фильме в Болливуде, и ей предложили эту роль. Это была мечта ее жизни.

— Я понимаю, что такая профессия была бы неприемлема в вашей семье, особенно одиннадцать лет назад, но стоило ли отпустить женщину, которую ты любил?

Он вздохнул.

— Она никогда не давала мне возможности принять такое решение. Эту роль ей предложили при условии, что она бросит меня. Моя мать организовала это. Мама предложила мне эту идею, и я подумать не мог, что Лакшми примет это предложение, поэтому я посоветовал маме попробовать. Я хотел доказать ей, что наша любовь настоящая. Но Лакшми пришла сказать мне, что это был ее большой прорыв в Болливуде, и она не может отказаться от него ради меня.

Рани закусила губу.

— Как твоя мать могла так поступить с тобой?

Он ощетинился от ее тона.

— Моя мать всегда заботилась о моих интересах.

Губы Рани сжались, и Арджун увидел неодобрение в ее глазах. Он не хотел, чтобы у нее сложилось неправильное впечатление о его матери.

— Я собираюсь рассказать тебе то, что знает только моя семья. — Он вздохнул. — Моя биологическая мать умерла сразу после родов.

Рани ахнула и сжала его руку.

— Это то, о чем я не знал до недавнего времени, — продолжил он. — Моя мама дарила мне столько любви, что я ни разу не сомневался, была ли она моей настоящей матерью. Мой брат и сестры, ее биологические дети до сих пор говорят, что я любимчик. Она была убита горем, когда я узнал об этом.

— Ты бы сделал все для своей матери, не так ли?

В голосе Рани не было осуждения.

— Ты все еще думаешь о Лакшми?

— Прошло достаточно времени, чтобы я все забыл.

Или, по крайней мере, он хорошо притворялся.

— Мне так не кажется.

Его сердце словно замерло.

— Так что давай попробуем это. Я очень скучаю по уличной еде.

— Ты меняешь тему.

Он открыл крышку контейнера, и Рани передала ему вилку.

— Никто не может занять место Лакшми. Она была моей первой любовью, и ты знаешь, что говорят о первой любви.

Она кивнула.

— Ты чувствуешь, что никогда не сможешь любить кого-то так, как любил свою бывшую?

Она подцепила немного еды на вилку и начала жевать. Он сделал то же самое.

— Не думаю, что когда-либо я по-настоящему любила Навина. Но он был лучшим из тех, кого я знала. Мои родители ожидали, что я выйду замуж за индийца из консервативной семьи, и нам было трудно найти общий язык по многим вопросам. Они попросили меня перестать работать, потому что не хотели, чтобы люди думали, будто Навин мало зарабатывает. Они постоянно твердили о моем весе. Свекровь заставляла меня вставать на весы, чтобы убедиться, что я пытаюсь похудеть.

Слезы блестели на глазах Рани, и Арджун отчаянно хотел встать и утешить ее.

— Сначала я решила разобраться в ситуации, потому что не верила в развод, и Навин пообещал мне, что мы будем жить с его родственниками только в течение первого года, чтобы мы могли купить себе большой дом. Но его родители переехали к нам, когда мы купили дом. Отношения между мной и Навином становились все хуже.

— Прости, Рани.

Она пожала плечами:

— Теперь все кончено. Мне жаль, что у меня не было времени познакомиться с родителями Навина, прежде чем я вышла за него замуж.

Он кивнул. Это была одна из причин, по которой он согласился жениться на Хеме. Она была другом семьи и знакома с традициями его дома.

Арджун наклонился вперед.

— Не вини себя, Рани. Работа Навина заключалась в том, чтобы защитить тебя от своих родителей.

Она одарила его легкой улыбкой.

— Это очень легко сказать, но ты знаешь, что в индийских семьях все устроено по-другому. Навин всегда напоминал мне, что я могу уйти от него потому, что я не родная ему