— Играть, а не быть ею, — пожимает плечами. — Марк мне всё рассказал. Главное, чтобы твой отчим и дед Марка оставили вас в покое.

— Я вообще сомневаюсь, что мой отчим когда-нибудь оставит меня в покое, — рука дрогнула, пролив вино на стол.

— Всё получится, Миленочка, — Аня сжимает мою руку своей ладошкой. — Он получит по заслугам. Его посадят.

— Я боюсь, что и тут его отмажут. Он убил мою маму. Я уверена в этом на все сто. Но посадили другого человека, который мешался под ногами. Алёна Певчая. Ей было всего семнадцать, когда её изнасиловал сынок местного олигарха. Мой отчим выносил приговор. И этого мажора оправдали. Несмотря на все доказательства, парня оправдали, а девушку обвинили во лжи. Михаил Певчий поднял шумиху, обратился к журналистам. Об этом писали везде, во всех новостях говорили.

— Я помню, — кивает Аня, икая. Она раскраснелась, сделав всего пару глотков вина.

— Мажора посадили, но Михаил Певчий не мог успокоиться, потому что парню всё равно дали мало. Он каждую неделю приходил к нашему дому и пытался добиться справедливости. И кричал угрозы, когда его прогоняла охрана. Вот и повесили на него убийство моей мамы. Удобно, правда? Избавиться от двух людей, которые могут упечь его за решётку. И я боюсь, что он опять сможет избежать наказания.

— В этот раз не сможет, — икает девушка. — Я уверена, что всё получится, Мила. И у вас с Демьяном всё будет отлично.

— Чёрт, — я краснею. — Ты и про Демьяна знаешь.

— Ты же сама сказала, что он был твоим первым, — улыбается.

— Ах, да. А что у меня с ним может быть? Я не могу справиться с собой. Когда он меня касается, меня трясёт от страха. Сначала плыву, а потом миг, и я вспоминаю день, когда меня изнасиловал отчим. Я теряю контроль над своими чувствами. И перед собой я вижу не Демьяна, а отчима. Зачем Дёме такая? Зачем?

— Мила, не говори глупости.

— Анюта, — я качаю головой, — у меня даже детей не будет. Я бесплодна, понимаешь?

— Я думаю, вы решите этот вопрос с твоим любимым мужчиной, — снова лезет обниматься, но промахивается и чуть не заваливается на пол. Дружно начинаем смеяться. — А я вообще в Маркушу влюбилась с первого взгляда, — шёпотом поведала она мне. — Мы отдыхать на море поехали с мамой, — икнула. — Я фотографии пошла на берег делать, а там он. Весь такой красивый из воды выходит. Так я ещё и парочку фотографий сделала, пока сидела, раскрыв рот, — улыбается. — А он ко мне познакомиться подошёл. Наглый и самоуверенный. Ну я и сбежала. Думала, издевается. Я тогда прыщавая была. Плоская, как доска. Хотя сейчас далеко не ушла, — фыркает, проводя рукой по своей груди. — А он меня ночью купаться позвал. Влюбилась я в него по уши, — у Ани язык заплетается, и взгляд становится рассеянным. — А потом гадостей наговорил и уехал. Я его забыть пыталась, а он снова… со своими поцелуями и объятьями. И как выкинуть его из головы? — кладёт голову на стол. — А тут ещё эта свадьба… я думала, что ты противная, а ты вон какая… красавица. А я так Марка люблю, — вдруг хлюпает носом она. — Жить без него не могу.

— И он тебя любит, — заверила её, отодвигая пустую бутылку вина на край стола. — Знаешь, как он смотрит на тебя?

— Как? — поднимает голову с руки.

— Ну… так… с любовью. Будто сожрать готов, — хихикаю я.

— А я ему волосы в зелёный и розовый покрасила, — приуныла девушка. — Он это из-за меня подстригся. А потом машину разрисовала. И номер телефона на сайте выложила. Для тех, кому секс по телефону нужен. Я не знала только, что сайт для геев, — хихикает, а я начинаю громко хохотать, из-за чего мышцы лица сводит. Повезло Марку. Такая девушка не даст заскучать. И в обиду себя не даст.

— Я не понял, — вдруг раздаётся тихий, но полный ярости голос Марка над нашими головами. — Какого х*я вы набухались? Я же сказал не пить!

— Маркуша, мы чуть-чуть, — вскочила Анютка из-за стола, и её тут же повело. С трудом Марк успел подхватить её. — Полчашечки только.

— А развезло, как от бутылки, — встряхнул парень её за плечи.

— Так я первый раз пробовала, — хихикает, скашивая глаза на нос. — Знаешь, а я раньше не замечала, какой у меня большой нос. Надо сделать пластическую операцию, — поднимает палец вверх.

— Нормальный у тебя нос, — Марк целует Аню в кончик носа, улыбаясь ласково. — Прекращай выдумывать, — парень подхватил девушку на руки и унёс в комнату.

А я вздохнула, с грустной улыбкой смотря ему вслед. Меня бы кто так на руках носил. Пока была занята своими мыслями, не услышала, как вернулся Марк. Парень без особых усилий подхватил меня подмышки и понёс в комнату. Я положила голову ему на плечо, чувствуя запах его одеколона. И ничего более. Запах как запах. Ничего особенного. Не ведёт так, как от запаха Демьяна. Не хочется дышать им, как ненормальной токсикоманке.

— Она у тебя чудесная, ты был прав, — говорю я, не поднимая головы. — Береги её, Марк. И не обижай больше. Слова ранят очень больно.

— Буду беречь, — обещает парень, опуская меня на кровать. — А ты себя береги, Мила. Тебе нужно здоровье восстанавливать, а ты куришь и пьёшь.

— Зачем мне нужно здоровье, если я никому не нужна? — сворачиваюсь на кровати в позе эмбриона.

— За тем, чтобы жить дольше. Видеть, как растут твои внуки, — наставительный тон.

— У меня не будет внуков, — из глаз снова текут слёзы. — И детей не будет. Никто не захочет жениться на пустышке.

— Ребёнка можно усыновить. Это не проблема, — слышу лёгкое раздражение в голосе Марка.

— А что если Дёма не захочет? — бормочу, начиная проваливаться в сон.

— Это решать вам. Я тут не советчик. В голову к нему не залезу, — уже уплывая в царство Морфея, слышу я.

— Милена, просыпайся давай, — тормошит меня Марк. — Хватит дрыхнуть. Уже обед.

Сажусь на кровати, сонно хлопая глазами и ничего не понимая, смотря на взволнованного парня.

— Что случилось? — морщусь, потому что во рту сухо, как в пустыне.

— На, — в моей руке оказывается стакан с водой. — Тебе нужно это самой увидеть, — проводит рукой по ёжику волос. — Тут такое дело, Мил… как бы тебе сказать…

— Говори прямо, — я начинаю нервничать от того, что парень так долго тянет.

— Твой отчим…

— Что такое? — я пугаюсь. Ледяная волна страха проходит и сковывает все внутренности. — Он здесь?

— Нет! — быстро выкрикивает Марк. — Нет. Его здесь нет. Его вообще больше нет…

— Что? — я моргаю.

— Твоего отчима больше нет. Он мёртв, — Марк замирает, ожидая моей реакции.

— Как это… мёртв? — до меня не доходит информация. Вообще никак.

— Его убили ночью. Тело нашли утром. Уже во всех новостях говорят, — Марк присаживается на край кровати и берёт мои ладошки в свои руки.