– Почему ему? С чего ты взял, что мне нужен этот мужчина? Что меня привлекает подобный уровень жизни? Ты продаешь меня, разве ты этого не понимаешь?

– Потому что Иман искренне заинтересован в том же, в чём и я: дать тебе всё самое лучшее. Любящий мужчина никогда не допустит, чтобы его близкому человеку причинили вред.

– Ты сеешь во мне еще больше сумятицы и протеста подобными заявлениями! Ну так, может, если Иман влюблен, то и факт моей испорченности примет? Поехали домой?

– Возможно, и примет, но проверять не будем. Я хочу, чтобы муж тебя уважал. Так что, если это добавит Иману очков в твоих глазах, то условие о девственности было мое, а не его. Зная этого человека и немного традиции, в которых он воспитывает дочь, ты сейчас безропотно восстановишь невинность и прекратишь мне перечить. 

– Так это всё из-за денег? Из-за твоей фирмы, да?

– Из-за денег, Регина. – Отец серьезно смотрит на меня. – Если хочется думать, что я тебя продал, то считай так. Послезавтра вернешься к обычной жизни и работе в пансионате. Иман прилетит из Казани в пятницу вечером. Ты отправишься в аэропорт и встретишь его. Одна. И будешь с ним мила. Договорились?

Больше не могу сдерживаться. Слёзы текут по лицу. Как же больно слышать все эти слова.

– За что я так с тобой? Это за что ты так со мной? Я же люблю тебя, а ты причиняешь боль, заколачиваешь в мое сердце гвозди, как в крышку гроба, который никогда больше не откроется! Нельзя так с близкими людьми! Нельзя! Если у Ибрагимова есть принципы и он своих не дает в обиду, то ты, получается, без них? Подкладываешь дочь под выгодного партнера, а на ее чувства плевать?

Отец отворачивается и обращается к Петру:

– Проследи, чтобы Регина не сбежала. Я буду ждать в машине.

Я понимаю, что разговор окончен. Думала, что больнее быть не может, но заблуждалась. Отец делает всё, чтобы я его возненавидела!

Громко хлопаю дверью, выходя из машины. А у входа в клинику оборачиваюсь и смотрю в тонированное стекло внедорожника, за которым сидит отец, – знаю, что он наблюдает за мной. Любит? Похоже, деньги он любит больше! Никогда ему этого не прощу!

Пётр доводит меня до палаты и, оставив сумку с вещами, направляется к двери.

– Я в коридоре подожду.

– А как же личное присутствие? – спрашиваю дрожащим голосом. – Так уверен, что сделаю?

– Ты сейчас в таком состоянии, что да, уверен.

В груди горит от слов отца. Он продал меня. Продал и предал. Я морально опустошена и разбита.

Пётр выходит, когда в палате появляется врач и даёт мне в руки два договора.

– Роман Сергеевич сказал, что необходимо провести гименопластику, но какую не уточнил. Есть краткосрочная и долгосрочная. Разница лишь в том, что...

– А пожизненной нет? – перебиваю я.

– Не поняла? – смущенно улыбается женщина в белом халате.

– Ничего, – тяжело вздыхаю. – Я прочитала об этой процедуре в интернете. Не нужно мне объяснять про разновидности гименопластики. Мы можем сделать так, что я выйду отсюда такой же испорченной, как и пришла, но в бумагах вы укажете, что я снова девственница?

– Сумма на счет поступила приличная. Я так не могу. И дорожу своей репутацией. К тому же Роман Сергеевич периодически снабжает нас необходимым оборудованием, поэтому, увы, нет.

Репутацией? А восстанавливать девственность девушке, которая легла в клинику под чужой фамилией, не претит принципам? Лишь бы платили?

– Дайте мне пятнадцать минут, чтобы почитать бумаги.

На самом деле просто тяну время и мечтаю сбежать. Женщина покидает палату, а я встаю с кровати и подхожу к окну. В кармане джинсов начинает вибрировать телефон. Я сбрасываю звонок от подруги и дергаю ручку. Второй этаж. Решеток нет. Справлюсь. Жанна трезвонит по новой, но мне некогда слушать ее трёп. Собираюсь отправить телефон в режим полета, как приходит сообщение:

«Мне звонил Эрик. Тот самый. Срочно набери меня!!!»

Я замираю на месте и снова перечитываю текст. Два раза. Да ладно? Коля и Игорёша оставили везунчика в живых? Очень рада за него, не придется тратиться на свечку, но сейчас есть дела поважнее.

«Эрик был очень зол и хотел с тобой увидеться. Я сдала ему твой номер и координаты, где тебя можно найти. Злой мужик равно горячий секс. Особенно тебя есть за что наказать. Потрахайся как следует перед свадьбой. Не благодари».  

Странно, что Багдасаров ещё не набрал меня. Но что в скором времени объявится – в этом нисколько не сомневаюсь. Закусываю губу и смотрю на бумаги, которые оставила на тумбочке. Не понимаю, как во мне могут уживаться добрый ангел и бессердечный бес. Тем не менее эти двое как-то находят компромиссы.

В палату заходит врач, и я отхожу от окна.

– Ну что? Вы подумали?

– Да, сделаем краткосрочную. Я плохо переношу наркоз. Да и жених выдержит максимум месяц без секса, мы же не хотим с вами осложнений и проблем? Но была бы очень благодарна, если бы вы сказали отцу, что провели мне долгосрочную гименопластику, и в подробностях рассказали, сколько времени проходит восстановительный период. Папа требует от меня ежедневной физической активности, урезает калории, а я ненавижу спорт и буду рада небольшой передышке. К тому же очень мечтаю о ребенке...

Может, отец и впрямь отстанет от меня после этого, а я хоть пару месяцев поживу спокойно?

– Хорошо. Без проблем. Раз с нюансами вы уже ознакомились, переодевайтесь и отправимся в операционную. Вся процедура займет от силы двадцать минут.

Шлю Жанне короткое сообщение: «Ок» – и направляюсь к кровати, беря в руки сумку с вещами. Оказывается, и придумывать ничего не понадобилось. Решение само меня нашло и теперь ищет встречи. Говорю же, везунчик. Только впору кавычки поставить по бокам, потому что со мной удача Эрика дает сбой, а ангел-хранитель курит, посмеиваясь, в сторонке.

Никогда до этого дня я не задумывалась, насколько родными могут быть чужие люди и насколько чужими – родные. Сбрасываю звонок отца и тут же пишу сообщение, что не хочу с ним разговаривать. Непонимание – вот что я чувствую. В глазах нет слёз, но внутри их целое море. Включаю режим полета и перевожу взгляд на Алю. Она сегодня молчалива и жалуется, что болит голова. Сетует на магнитные бури, но Кирилл мне доложил, что к ней вчера Наташа и Катя приезжали. Впервые за семь или восемь месяцев. Вот она и расстроилась. Как же порой тяжело с близкими людьми. Не приезжают – камень на сердце, рядом находятся – и легче не становится. Заколдованный круг.

– Погулять сегодня не получится. Дождь льет с самого утра, – вздыхает Аля. – Но Семён обещал к нам зайти и что-нибудь веселое рассказать.

– У него бездонный сундук историй, – киваю я и перевожу глаза в окно. 

Похоже, тепла в Москве больше не предвидится в этом году.