В чём я, конечно же, ошибаюсь. Это у Эрика сильные ангелы-хранители, и он везунчик по жизни. Но не я. 

– Поражаюсь твоему спокойствию и незаинтересованности, – хмыкает Жанна. – О, я нашла другой комментарий помимо «шалава», «проститутка» и «тупая давалка». Кто-то пишет, что твой отец наполовину банкрот, вот и подкладывает дочь под кого ему выгоднее. Господи, Рина... одни оскорбления. Такое чувство, что модераторов в новостных пабликах совсем нет, а люди окончательно превратились в обезьянье стадо.

– Наполовину банкрот? Это как? – Всё же отрываюсь от ноутбука и смотрю на подругу, которая лежит на кровати и штудирует комментарии под новостями, где я недавно отметилась.

– Не знаю, – отмахивается Жанна. – Погоди, а на этой фотке в клубе вы с Даней, что ли, обнимаетесь? Я, кажется, делала, да? Удачный кадр. Аверьянов похож здесь на Эрика. Смотрю, ты ответственно отнеслась к вопросу, подготовилась. Я бы так не смогла. Слишком ранимая и впечатлительная.

– Я воспринимаю всё так, будто это ко мне не относится, – объясняю раздраженно и сжимаю вспотевшие ладони в кулаки.

– И все как один утверждают, что у таких шалав, как ты, каждый день новый хахаль. О, вот есть еще один умный комментарий. Парень пишет, что хоть с пол-Москвы девчонка пусть трахается, это лишь ее дело, а он отписывается от паблика, потому что не намерен копаться в грязном белье чужих людей.

В чём-то я солидарна с этим мнением. В жизни есть масса других интересных дел.

– Отчасти ощущаю себя героиней ток-шоу «Пусть осудят». 

– Оно по-другому называется, – смеется Жанна. – «Пусть говорят».

– Знаю. Но по мне, одно и то же, – пожимаю я плечами и отворачиваюсь к ноутбуку.  

– Видео могла бы и поподробнее кусок прислать Вадику. Одни пишут, что им не хватило, другим мужчина с татуировкой понравился, спрашивают его контакты. 

– Прекращай, а? – прошу я.

– Ладно, будем надеяться, что, прежде чем станет легко, побудет немного трудно. 

– Наконец хоть какие-то обнадеживающие слова! Это, надеюсь, в комментариях кто-то написал?

– К сожалению, нет. Моя цитата, – вздыхает Жанна и откладывает телефон в сторону. – А что отец?

– Звонил несколько часов назад. Мрачным голосом попросил отменить поездку в салон. Жаль. Так хотелось на примерку платья попасть. Впервые за всё время появилось желание.

Жанна снова смеется и смотрит на часы, затем начинает спешно собираться. С минуты на минуту отец приедет: мне Пётр сообщение прислал, что они едут домой, а еще – скрин из приложения, которое я на нём тестирую. Судя по шкале сердечного ритма, у нашего водителя сегодня чуть инфаркт не случился. Наверное, отец устроил ему десятибалльное землетрясение. Он и меня сейчас сравняет с землей. Лучше бы Жанне с подобным не сталкиваться. Я в одиночку буду разгребать необратимые последствия своего опрометчивого поступка. Так правильно.

– Ты препараты, может, какие принимаешь? Вообще, что ли, пофиг? 

– Нет, не пофиг. Просто знала, на что иду.

И готова понести наказание: пожизненную ссылку в пансионат, исключение моего имени из завещания, да всё что угодно, но только не золотая клетка в доме Ибрагимова. Не переживу я подобное.

– Если ты не заметила, то я с самого утра с кресла не встаю и погрузилась в расчеты, потому что долбит мандражом. От волнения скрутило желудок, даже выпрямиться не могу от боли. А твое любопытство лишь нагнетает обстановку. Думаешь, мне нестрашно? Еще как! – наконец-то выливается из меня поток слов, и даже становится чуточку легче.

В этом вся я. Внешне пытаюсь сохранять спокойствие и невозмутимый вид, а внутри часто разворачивается настоящий хоррор. Как, например, сейчас. И как было в ту ночь с везунчиком. Хотя с ним всё же было не так страшно. И в итоге мне понравилось. 

– Интересно, до Эрика дойдет эта информация? Ты специально выбрала кусок, где видно только твое лицо, а не его? А с другой стороны, не его же имя полоскают...

– Сомневаюсь, что Эрик следит за подобными новостями, – перебиваю я Жанну. – Но даже если и так, он ничего не сделает. Отец на пушечный выстрел ко мне теперь никого не подпустит. 

Слышу звук подъехавшей машины и подхожу к окну. Кровь отливает от лица, и слабеют колени. Желудок скручивает от новых спазмов. Нервы на пределе. 

– Чёрт, не успела, – сокрушается Жанна. – Что теперь делать? 

– Ничего. Сиди смирно в уголке. Что бы сейчас отец ни говорил и ни делал, помни, это временная буря. – Я смотрю на подругу серьезным взглядом. – Эмоции у него всегда сильные, но папа ничего нам не сделает, поняла? 

– Ты сейчас меня или себя успокаиваешь? – с дрожью в голосе спрашивает Жанна. 

– Обеих, – говорю я и прикусываю щеку изнутри до солоноватого вкуса.

Пусть я единственная наследница огромного состояния и отец возлагает на меня большие надежды, но я не обязана выполнять чужие прихоти. Я живой человек, и у меня тоже есть чувства. Которые не купить за деньги.

Дверь распахивается, и на пороге появляется отец. В его глазах полыхает ярость. На Жанну папа не обращает внимания, смотрит в упор на меня, и я еще сильнее сжимаюсь от страха. Никогда не видела его в таком бешенстве. Он пересекает комнату в несколько шагов и швыряет передо мной стопку газет и журналов.

– Как это понимать Регина? Скажи, что ты специально сделала этот вброс. Мне назло, – требует отец твердым голосом.

Почему-то в это мгновение я вспоминаю Семёна Ильича и нашу прогулку в парке. Вряд ли папа поверит, если скажу, что меня старик надоумил на эти глупости. 

– Я всего ожидал, но такого... За что ты так со мной, Регина? Как ты посмела? – ударяет он кулаком по столу, и я делаю шаг назад. – Думаешь, после такого Ибрагимов возьмет тебя замуж? 

Я молчу. У меня была заготовлена речь, но сейчас я ошарашена силой отцовского гнева. Всё напрочь вылетело из головы. Хочется закрыть уши и глаза, чтобы ничего не слышать и не видеть.

– Ты во всех ракурсах с каким-то татуированным... – Отец кривит губы, словно не может подобрать достаточно мерзкое слово для Эрика. – Что ты натворила? Как мне отмыть тебя от этого позора? Кто этот мерзавец? – давит он интонацией голоса.

Хорошо, что я действительно ничего не знаю про везунчика. 

– Отвечай! Сейчас же.

– Прости, – выдаю глухое раскаяние. – Я ничего не помню. Это произошло случайно.

Отец поворачивается к подруге: 

– Жанна!

– Я не знаю… Мы были в клубе… – запинается она и тут же осекается, поняв, что сболтнула лишнее.

– Клуб? – Отец угрожающе щурит глаза. – Ты посещала клуб, Регина? Ты действительно спала с этим парнем или выводишь меня из себя? Говори правду! Немедленно!