– Это врачи и пытаются выяснить. Получается долго, потому что воображения-то у них маловато. Эх, вот если бы мог кто-нибудь им помочь!

У Мо загорелись глаза, и она широко улыбнулась.

– Так ведь у меня же отличное воображение! – воскликнула она. – Может, если я напишу рассказов про Невероятную Суперженщину, то помогу врачам!

– Малышка, это замечательная идея! – сказала миссис Исикава. – Мне скоро снова нужно будет ходить на встречи – на этот раз придется на пару дней остаться в больнице, чтобы пройти еще несколько тестов на суперсилы. Давай ты напишешь для меня еще рассказов, и мы вместе их почитаем, когда я вернусь?

– Запросто! – ответила Мо.

Пока мама была в больнице, Мо старательно работала над историями про Невероятную Суперженщину, которая умела спать, сжиматься и линять. Она написала, как с помощью своих сил мама проспала самый громкий шум на планете, как она сжималась до размеров мышки, чтобы достать упавшие за диваны и шкафы вещи, а волосы подбрасывала в еду в ресторанах, чтобы ее там бесплатно кормили.

Мо с нетерпением ждала, когда сможет поделиться с мамой новыми историями – она знала, что та будет смеяться над ними до упаду. Тетя Коко не так сильно любила творчество Мо, поэтому та мечтала, чтобы родители поскорее вернулись.

Почти через неделю папа наконец пришел домой.

Один.

– Папуль, мама уже прошла все тесты на суперсилы?

– Нет, – сказал мистер Исикава. – Никаких тестов больше не будет.

Отец избегал смотреть Мо в глаза, и она испугалась, что он за что-то злится на нее.

– А когда мама вернется домой? – спросила Мо.

– Мама не вернется, – ответил он.

– Почему? Где она?

Мистер Исикава немного помолчал, как всегда бывало, когда он мысленно переводил слова на английский. На этот раз, однако, он прекрасно знал, что сказать, просто говорить не хотелось.

– Мамы больше нет.

– Нет? А где она есть? Я должна отдать ей новые рассказы.

Мо попыталась дать отцу стопку рассказов, но он их не взял.

– Не нужно больше рассказов, Морико, – сказал отец. – Мама умерла.

Со временем Мо узнала, что ее мама боролась с раком два года. Затем во время простой процедуры в больнице у миссис Исикава отказали почки, и она так и не смогла оправиться. Мама Мо не догадывалась, что их разговор про Невероятную Суперженщину станет последним.

Но тогда ничего этого отец Мо не объяснил. После смерти жены мистер Исикава больше никогда не говорил о ней и вообще почти не разговаривал. Шесть дней в неделю он работал допоздна, а все остальное время сидел у себя один и смотрел японское телевидение. Друзей у него не было, почти все родственники остались на другом конце света, а с дочерью он общался исключительно указаниями вроде «Уберись в комнате», «Учи уроки» и «Иди в Стэнфорд». Мо казалось, что умершая мать ей теперь куда ближе, чем отец – именно он стал настоящим призраком в их доме.

За тринадцать лет Мо с отцом так и не научились жить вдвоем и с каждым днем все больше походили на незнакомцев, живущих под одной крышей.

– Папа сегодня задерживается больше обычного. – Мо посмотрела на часы. – Интересно, почему? Неужели у нас так много японцев, которым вечером субботы нужна консультация юриста?

Этажом ниже поднялась гаражная дверь, и комнату Мо затрясло. Мо слышала, как отец паркуется и входит в дом.

– Господи, пришел, – пробормотала Мо. – Пора! Персик, пожелай мне удачи.

Вместо поддержки кот посмотрел на Мо мрачно, будто желая ей пойти и сброситься с моста. Она аккуратно сложила буклеты Колумбийского университета в нужном порядке, спустилась вниз и нашла отца в столовой. Он ел суп и читал японскую газету.

– Привет, пап. Как работа? – спросила Мо.

Мистер Исикава от газеты не отрывался никогда.

– Нормально, нормально, – пробурчал он. – Ты собралась на завтра?

– Почти. – Мо откашлялась, готовясь начать речь. – Пап, нам нужно поговорить. Прости, что вот так застала тебя врасплох, но мы должны обсудить мое образование…

– «Врасплох»? – переспросил мистер Исикава. – Что значит это слово?

Мо не планировала, что отец будет ее перебивать, но не удивилась. Большая часть его знаний английского умерла вместе с его женой, отчего Мо пришлось стать для него виртуозным учителем и переводчиком.

– Застать врасплох значит удивить, – объяснила Мо.

– Удивить? – спросил отец. – Ты хочешь меня удивить?

– Да не то чтобы, пап, я просто хочу поговорить с тобой кое о чем и не хочу, чтобы эта тема тебя смутила.

– Что-то не так?

– Это от тебя зависит, – сказала Мо и вернулась к речи: – Знаю, ты всегда мечтал, что я пойду в Стэнфорд…

– О да. – Мистер Исикава кивнул. – Это прекрасный университет. Благодаря ему ты найдешь отличную работу и будешь хорошо жить.

– М-м-м… да, – сказала Мо. – Но после долгих раздумий я решила, что Стэнфорд не…

– «Раздумий»? – переспросил мистер Исикава.

– Да, это значит размышления, мысли. Я думала об этом.

– Да, да, конечно, – сказал мистер Исикава. – Ты умная девочка, а умные девочки много думают. Потому тебя и взяли в Стэнфорд.

Все оказалось сложнее, чем ожидала Мо, – а она продумала почти каждый возможный сценарий, включая тот, при котором прямо во время разговора начнется война. Она пыталась говорить все как было задумано, но чем больше отец перебивал, тем сложнее было сосредоточиться.

– Как раз про Стэнфорд я и хочу поговорить, – сказала она. – Взрослые порой принимают непростые решения, а я не хочу жить, жалея об упущенных возможностях. Я решила, что Стэнфорд мне не подходит.

– Ты слишком к себе строга, Морико, – сказал мистер Исикава. – Ты так прилежно училась и получала отличные оценки. Ты не меньше прочих заслуживаешь поступить в Стэнфорд. Не бойся.

Больше всего Мо боялась, что он не станет ее слушать, и начала волноваться. Да, ее отец плохо знал английский, но дураком он вовсе не был. Возможно, мистер Исикава уже понял, что хочет сказать дочь, и просто делал вид, что не понимает.

– Пап, ты меня не слушаешь…

– Многие подают документы в Стэнфорд, но принимают только лучших.

– Да, я тебя услышала, послушай и ты меня…

– Стэнфорд – отличная возможность и гарантия отличной карьеры…

– ПАП, ДА НЕ ХОЧУ я в СТЭНФОРД!

Мо изумилась своему выпаду даже больше отца. Мистер Исикава уронил ложку в суп и уставился на пустые стулья за другим концом стола. Повисло молчание, пока Мо наконец не собралась с духом и не положила перед ним папку.

– Меня приняли в программу писательского мастерства в Колубийском университете в Нью-Йорке, – сказала она. – Я хочу поступить туда и именно туда собираюсь пойти. Вот информация о программе и о курсах, которые я буду посещать. Знаю, ты хотел для меня другого, но это моя жизнь, и я писатель, а не бизнес-леди. Пожалуйста, поддержи меня.