— Да. Но он делал это из любви к тебе. А я — потому что у меня не было выбора.

— И условием столь чудесной мужской дружбы является то, что ты отдаешь ему свою возлюбленную на ночь?

— Я не буду стоять между ними этой ночью. А это большая разница.

Эльфийке с трудом удавалось сдерживаться. Она смотрела на море. На сияние. И в ней поднялись воспоминания о том, как юная девушка парила в воде рядом с Фальрахом. Окруженная голубым светом. Обнаженная. Как и он.

— Ты ведь любишь Олловейна. Почему же тебе настолько тяжело дать свободу Фальраху? Поверь ему. Ты даже не догадываешься, насколько сильны связывающие вас узы.

— А ты, который познакомился с ним вновь всего несколько дней назад, знаешь о нем так бесконечно много?

— Как я уже говорил, иногда я не обращаю внимания на этикет. Ты не можешь забыть его тяжелые стороны, а я знаю, что он делает ради тебя и твоей любви к Олловейну.

Эмерелль поняла, что дальше намеков Элеборн не пойдет и что пытаться выяснить что-либо бессмысленно. Он по собственной инициативе стал защищать Фальраха. Но все его красивые слова не могли смягчить то, что она видела. Найлин приставала к Фальраху, а ему это нравилось! Будь на его месте Олловейн, этого нельзя было бы себе даже представить. Белый рыцарь и не появился бы на этом безнравственном празднике.

У него были крепкие моральные устои, он был честен.

К горлу подступил комок. И этого эльфийка тоже вынести не могла.

Андеран наблюдал за тем, как сгружали на грузовую баржу корзины с вязанками стрел. Пятьдесят тысяч стрел. В каждом пучке по двадцать штук. Наконечники производили многие кузнецы в Танталии. Большая часть древков прибывала из Мелиамера, где соединяли наконечники и древки, чтобы затем отправить их сюда, в Валемер.

Повелитель Вод ощупал наконечник, который носил на кожаном ремешке на шее. Тот самый, который два года назад убил его сына Балдана и который не давал ему покоя. Больше года пытался он смириться с гибелью своего ребенка. Но не мог. Хольд должен был узнать, как наконечник из Танталии попал к кентаврам, ведь у них были кузнецы союзников из Уттики или даже из Фейланвика, расположенных посреди степи. Возможно, получится узнать, какое из кентаврийских племен владело такими стрелами.

Чем дольше Повелитель Вод шел по следу, тем более странным казалось ему то, какими извилистыми путями они попадают на север. Хотел он посмотреть в глаза тем кобольдам, которые продавали стрелы кентаврам, в то время как те же самые кентавры вели в степях бои против кобольдов — строителей дороги.

Андеран путешествовал инкогнито. Он даже побрил голову и надел брюки, чтобы не каждый встречный-поперечный мог узнать в нем хольда. Держал Повелитель Вод в тайне и то, что является членом Совета Короны.

Моросил дождь. Все корзины были накрыты вощеными полотнами. Если не знать, то и в голову не придет, что на грузовой барже лежит много сотен смертей.

Скоро погрузят последнюю корзину. Взгляд Андерана скользил по акватории гавани. На якоре стояло всего несколько кораблей. Морская торговля почти заглохла. Региональный бартер шел легко. А в масштабах Альвенмарка законы троллей оказались для экономики настоящим ядом.

Она рухнула. Выжили только крупнейшие торговые дома, которые теперь пытались наладить товарные маршруты: Зерновой путь, Путь индиго… Теперь даже Элийя Глопс был уверен, что торговля между дальними городами скоро оправится от потрясения.

Андеран смотрел на глубоко осевшие баржи, пришвартованные неподалеку к наполовину разрушенным мосткам.

Для этих кораблей и их владельцев оживление рынка произошло слишком поздно. Разрушенные склады, окружавшие гавань, тоже говорили сами за себя. В замке Эльфийский Свет хольд смотрел налоговые документы Валемера и других городов, в которых побывал. Несмотря на то что порт не был вовлечен в военные конфликты и в нем не бушевали болезни, население города за последние годы сократилось более чем наполовину. В Фейланвике, конечном пункте следования баржи, дела обстояли еще хуже. Торговля буйволовыми шкурами и вяленым мясом захирела по причине своей ненужности.

Андеран вышел из тени склада, откуда наблюдал за грузовой баржей. Он направился прямо к жилистому кобольду с красным платком на голове, отдававшему приказы во время погрузки.

— Ты корабельщик?

— Кого это интересует?

— Путешественника, который ищет надежный путь в Фейланвик.

Кобольд повернулся и принялся разглядывать незнакомца: жилет без рукавов, брюки с прорезями, ботинок странный тип не носил, но вокруг бедер был повязан кушак с потрепанными кистями, который наверняка в свое время стоил целое состояние.

— Надежного пути в Фейланвик не существует. Времена изменились, мы уже не ходим с конвоем. Предоставлены сами себе. А в этой проклятой реке воды мало. Даже на середине течения нас легко могут обстреливать кентавры.

— Так зачем ты идешь, если это так опасно?

Жилистый кобольд сплюнул на мостовую желто-коричневой слюной.

— Чтобы иметь возможность завтра жевать табак. Это мой первый груз за последние три месяца. Одного задатка, который я получил, хватит на то, чтобы покрыть все долги. — Он оглядел собеседника с ног до головы. — Вопрос заключается скорее в том, зачем такому франту, как ты, отправляться в столь трудное путешествие. Тебе стало скучно жить, имея хорошо накрытый стол и добротную одежду?

— Дядя поручил мне руководить его торговой конторой.

Корабельщик рассмеялся.

— Что ты натворил, парень? Обрюхатил одну из племянниц или соблазнил красивую дядину жену? В Фейланвике больше нет контор, у которых дела идут хорошо. Твой дядя посылает тебя в самую ужасную дыру в Землях Ветров. Позволь дать тебе совет. Напиши ему, что ты заболел, и не поднимайся на борт.

Андеран указал на накрытые корзины, плотными рядами стоявшие на палубе.

— Ну, похоже, кто-то дела все же проворачивает.

Корабельщик снова сплюнул.

— Интересно, ты глуп или просто упрям? То, что там, внутри, перепродать в Фейланвике нельзя. По крайней мере без риска для жизни. — Он наклонился к самому уху Андерана. — Это стрелы, которые используют кентавры. Тот, кто везет их, вынужден жить в страхе из-за того, что исполненный ненависти князь племени лошадиных задниц перережет горло вместо оплаты. А когда сумасшедший торговец вернется, ему придется опасаться князя троллей, потому что продавать оружие кентаврам запрещено.

— А кого боишься ты?

Корабельщик рассмеялся.

— Только мелководья. Я в это дело глубоко не влезаю. На товары, ввозимые в Фейланвик, ограничений нет.

— А сколько мне будет стоить отправиться с тобой?

— Ты так боишься своего дяди?

Андеран промолчал. Выдержал пристальный взгляд корабельщика. То, что этот парень с такой охотой говорил о своем грузе, беспокоило. Но ведь хольд шел по следу стрел уже несколько недель. Он не станет сдаваться, когда цель так близка.