Джема снова заговорила, и я переключила внимание на нее.

– Я не уверена, что его грейса – человек. Он никогда не говорил о ней как о живом существе. Но как о предмете. Вещи, которая принадлежит ему.

Видимо, Колис из тех, для кого живые существа – не что иное как вещи.

– Он когда-нибудь упоминал, что собирается делать с грейсой, когда найдет ее? – поинтересовалась Эйос.

– Кажется, мы знаем ответ, – сухо произнесла Бель.

Я не могла не согласиться. Колис не способен создавать жизнь. В искре такой силы он увидит угрозу и попытается ее устранить.

– Нет. Мне он ничего не говорил, но… – Она посмотрела на нас. – Он что-то делал с другими Избранными. Не со всеми, но с теми, которые исчезли.

Я резко перевела взгляд на нее, вспомнив слова Никтоса: «Они просто пропали».

– Что ты имеешь в виду?

– Это были лишь разговоры среди других Избранных. Тех, которые пробыли при дворе дольше всех. Колис что-то сделал с ними.

– С теми, которые исчезли? – спросила Бель, шагнув вперед.

Джемма кивнула.

– Они возвращались какими-то не такими.

По мне пробежал холодок, а она продолжала:

– Другими. Холодными. Безжизненными. Некоторые сидели в комнатах и выходили только в короткие ночные часы. У них менялись глаза. – В ее собственных появилось отстраненное выражение. – Становились цвета тенекамня. Черными. Они всегда казались… голодными.

Ее слова затронули что-то в моей памяти. Что-то знакомое.

– Они смотрели так, что становилось страшно. – Голос Джеммы, чуть громче шепота, стал испуганным. – Словно они отслеживали каждое твое движение, каждый удар сердца. – Она выпустила одеяло. – Он называл их своими возрожденными. Своими выходцами. Говорил, что работа над ними еще ведется. – Она рассмеялась, но как-то слабо. – Однажды он сказал, что ему нужна лишь его грейса, чтобы их усовершенствовать.

Эйос оглянулась через плечо на Бель, а потом на меня. Не похоже, что у Джеммы были еще сведения, но даже если и так, мы чувствовали, что сегодня об этом не узнаем. Девушка была близка к обмороку. Эйос заверила ее, что она здесь в безопасности, и, похоже, Джемма ей поверила. После чего мы направились к выходу.

Кое-что пришло мне в голову, я остановилась перед дверью и повернулась к Джемме, пока Эйос и Бель ждали меня в коридоре.

– Прости.

На ее лице отразилось недоумение.

– За что?

– За то, что вернула тебя к жизни, если ты этого не хотела.

– Я не хотела умирать, – через миг ответила Джемма. – Я не затем пошла в Умирающий лес. Просто… не хотела возвращаться туда. Больше не хотела бояться.

* * *

Выйдя в коридор, я остановилась в нескольких футах от двери Джеммы. Богини смотрели на меня.

– Как вы думаете, кто такие возрожденные? Эти выходцы?

– Не знаю. – Бель прислонилась к стене. – Я раньше ничего подобного не слышала и, поверь, мне надоело выяснять, что происходит с пропавшими Избранными.

– Я очень надеюсь, что «возрожденные» – это не буквально. – Эйос потерла руки. – Потому что не хочу думать, что Колис нашел способ создавать жизнь.

– Возможно, этот способ включает тебя. – Бель дернула подбородком в мою сторону.

– Спасибо за напоминание, – пробормотала я, хотя их слова навели меня на вопрос, над которым я размышляла в комнате Джеммы. – Почему Колис не пришел в Страну теней? Почему не явился сам, когда я вернула Джемму?

– Его нога не ступала в Страну теней с тех пор, как он стал Первозданным Жизни, – ответила Бель. – Сомневаюсь, что он может сюда прийти. Но не радуйся, – добавила она, заметив мой облегченный вздох. – Как ты убедилась, ему не нужно сюда приходить, чтобы заявить о себе. И мы не знаем наверняка, в самом ли деле он не может явиться.

Я кивнула, размышляя о том, что рассказала Джемма.

– Итак, Колису определенно известно об искре жизни. Он может не знать, откуда она взялась, но знает о ее существовании. И полагает, что может ее как-то использовать. Эйтос, видимо, этого не учел.

Эйос отклонила назад голову.

– Сомневаюсь, что даже Судьбы знают, зачем он поместил искру жизни в твой род.

Я замерла – ее слова задели знакомую струну в памяти. Нахмурившись, я рылась в воспоминаниях, пока… перед мысленным взором не возникла Одетта.

– Судьбы, – прошептала я. – Арей.

– Да. – Эйос окинула меня взглядом. – Арей.

С колотящимся сердцем я повернулась к ней.

– Моя старая няня Одетта говорила, что меня при рождении осенили Смерть и Жизнь, и только Судьбы могут ответить зачем. Я всегда думала, что Одетта… излишне драматична, потому что откуда ей знать, что могут сказать Судьбы и что им известно? Но если она говорила правду? Если Судьбы знают? Такое возможно?

– Насколько мне известно, Судьбы не знают всего. – Бель оттолкнулась от стены, ее глаза загорелись. – Но больше, чем другие.

– Где сейчас Одетта? – спросила Эйос.

Сердце пронзила боль.

– Она недавно умерла и должна быть в Долине. Дракены могут к ней как-нибудь добраться? – Я вспомнила, что говорил Никтос. – Погодите. Если Судьбам известно, что задумал Эйтос, почему Никтосу не сходить к ним?

Бель рассмеялась.

– Первозданные не могут ничего требовать от Арей. Они не могут даже прикоснуться к ним. Это запрещено, чтобы сохранять равновесие. Никтосу такое и в голову бы не пришло. И даже Колису, который обычно не заботится о соблюдении правил.

– Нам нужно найти Никтоса, – сказала я, переводя взгляд с одной богини на другую. – Он должен знать об этих возрожденных и Одетте.

– Ты знаешь, где он в Лифи? – на ходу спросила Эйос. Я пошла за ней.

– Знаю, но я на дежурстве, – ответила Бель.

– Тогда мы возьмем ее с собой. – Эйос глянула на меня. – Ты же будешь вести себя хорошо?

Я вздохнула.

– Не понимаю, почему все ждут от меня чего-то… – Я осеклась, когда обе посмотрели на меня. – Знаете что? Даже не отвечайте на этот вопрос. Я буду вести себя хорошо.

– Никтос рассердится, – проворчала Бель, когда мы дошли до винтовой лестницы и начали спускаться.

Рассердится. Я не хотела возвращаться в покои, оставаться со своими мыслями и пустотой, но…

– У вас будут большие неприятности?

– Никаких, как только он услышит, что мы скажем. – Эйос провела ладонью по гладким перилам.

– Ты так говоришь, потому что никогда его не злила, – сказала Бель.

– Правда, – рассмеялась Эйос. Мы спустились на первый этаж, и впереди открылся обширный холл. – Но что плохого он может сделать?

Бель фыркнула.

– Одно его недовольство чего стоит…

Огромные двери внезапно распахнулись и ударились о толстые стены из тенекамня.

Бель резко остановилась передо мной и выбросила руку, загораживая путь Эйос.