Бель закрыла за мной дверь, а я прошла дальше. Вымытые от крови, волосы Джеммы оказались светлыми, лишь на несколько тонов темнее моих. И я была права: если она и старше меня, то ненамного. Это значило, что она пробыла при дворе Далоса дольше большинства, потому что в Страну теней попала недавно.

Джемма сначала посмотрела на Эйос, затем перевела взгляд на меня и застыла.

– Думаю, тебе нужно с ней познакомиться, – сказала Эйос, сев на кровать рядом с Джеммой. – Это Сера.

Девушка не отводила от меня глаз. Ее била дрожь, карие глаза были широко раскрыты. Я подошла к кровати.

– Не знаю, узнала ли ты меня, – начала я. – Но я…

– Узнала, – прошептала она. – И мне известно, что ты сделала.

Эйос вздохнула.

– Что ж, это оказалось гораздо легче, чем я ожидала. – Она повернулась к Джемме. – Ты могла просто сказать мне правду.

– Да. Следовало сказать. Но… нельзя было ничего говорить Хамиду. Он умер из-за меня. Это моя вина. Мне жаль. Я не собиралась ничего говорить. – Джемма вздрогнула, и по ее щекам потекли слезы. – Меня просто застигли врасплох, и я не подумала… Боги, не надо было ничего говорить.

– Все хорошо. – Эйос хотела взять ее за руки, но остановилась, когда Джемма вздрогнула. – Мы не сделаем тебе ничего плохого.

Бель за моей спиной негромко хмыкнула в знак несогласия, и Эйос бросила на нее предостерегающий взгляд.

– Никто из нас не сделает тебе ничего плохого.

– Я боюсь не вас.

– Знаю. Колиса, – тихо сказала Эйос, и я взглянула на нее.

Сочувствие в ее голосе проистекало из знания того, о чем она говорит, как и затравленное выражение в ее глазах.

Джемма перестала дрожать, но побледнела еще больше.

– Я туда не вернусь.

– И не надо, – пообещала Эйос.

– Но это из-за меня Хамид напал на нее. Теперь его высочество ни за что не позволит мне остаться.

Она так вцепилась в одеяло, что побелели костяшки пальцев.

– Ты разве просила Хамида напасть на меня? – поинтересовалась я.

Она покачала головой.

– Боги богов, нет.

– Тогда вряд ли Никтос призовет тебя к ответу, – сказала я.

Она перевела взгляд на меня. В ее глазах ясно читались надежда и страх поверить в эту надежду.

– Он не заставит тебя никуда уходить, если ты не хочешь, – продолжала я, не сомневаясь, что это правда. – Этого ты тоже не должна бояться.

– Она говорит правду, – кивнула Эйос.

Ноющая боль пронзила грудь – она так отчаянно хотела в это верить.

– Только время докажет правоту моих слов. Надеюсь, ты никуда не денешься и больше не сделаешь ничего… безрассудного. – Я в полной мере сознавала иронию ситуации – это я высказывалась против безответственных поступков! – Что же ты рассказала Хамиду?

Ее грудь поднялась в глубоком вздохе, и она опустила взгляд на свои руки.

– Я… знала, что умираю, – тихо проговорила она, – когда меня нашел бог. Потому что почти не чувствовала его рук, когда он поднял меня. Я чувствовала… как покидаю свое тело. Не прошло и пары мгновений, как увидела две колонны высотой до неба, а между ними – яркий теплый свет.

Я напряглась. Она говорит о Столпах Асфоделей и Долине. Неужели Марисоль испытала то же самое? Я знала, что ее душа не задержалась бы надолго. И если так, осознала ли она, что ее вернули назад? Я сглотнула, надеясь, что Эзра сумеет ее переубедить или хотя бы уговорить никогда об этом не рассказывать. Иначе обе они окажутся в опасности, особенно если об этом узнает какой-нибудь бог, служащий Колису.

– Я почувствовала, как лечу туда, а затем меня потянуло обратно, – продолжала Джемма. – Я поняла, что кто-то вернул меня. – Она повернула ко мне голову. – Это ты. Я почувствовала твои прикосновения. А когда посмотрела на тебя, то просто осознала. Не могу объяснить как. Это тебя он ищет.

– Колис? – уточнила Бель. Джемма снова вздрогнула, услышав его имя, и кивнула. – Откуда ты знаешь?

– Я… – Джемма натянула одеяло до талии. – Я некоторое время была его фавориткой. Он держал меня… – Она сглотнула, вытянув шею, и Эйос закрыла глаза. – Он держал меня при себе. Говорил, что ему нравятся мои волосы. – Она рассеяно коснулась светлой пряди. – Он говорил об этой… силе, которую почувствовал. Все время говорил. Был одержим ею и во что бы то ни стало хотел найти. Эту странную силу. Свою грейсу.

– Грейсу? – переспросила я.

– Это из старого языка Первозданных, – ответила Бель. – Кажется, означает «жизнь».

– А также означает «любовь». – Эйос открыла глаза и, нахмурившись, взглянула на меня. – Это многозначное слово.

– Как льесса? – спросила я, и она кивнула. – Что ж, очевидно, он имел в виду жизнь.

Я представила, что Колис по-прежнему считает себя влюбленным в Соторию.

– Он почувствовал волны силы, которые я распространяла годами. Мы это знаем.

– Точнее, мы это подозревали, – поправила Бель. – Но не были уверены, пока позапрошлой ночью не появились даккаи.

Я перенесла вес на другую ногу.

– Именно это ты рассказала Хамиду?

Джемма прерывисто выдохнула.

– Я никогда не понимала, что имел в виду Колис, когда говорил о своей грейсе. До тех пор, пока не увидела тебя и не осознала, что ты вернула меня к жизни. Я рассказала Хамиду, что, наверное, это тебя ищет Колис. Что это ты – сила, которую он почувствовал, и что ты здесь, в Стране теней. – Она покачала головой и снова сглотнула. – Я знала, что случилось с матерью Хамида. Он рассказывал. Мне следовало подумать. Хамид… он ненавидел Колиса, но также боялся его. Он был в ужасе от мысли, что Колис может явиться в Страну теней и убить еще больше людей.

– Так вот почему, – задумчиво произнесла Бель, перебрасывая через плечо косу. – Он считал, что защищает Страну теней, позаботившись о том, чтобы у Колиса не было причин сюда приходить. Он хотел устранить тебя. И я вроде как не могу осуждать его за такой ход мыслей.

Я воззрилась на нее.

– Учитывая, что это я была той, кого он хотел устранить, я вроде как виню его.

– Это понятно, – язвительно отозвалась богиня.

Но ход мыслей Хамида тоже понятен. Я легко могла представить, как поступаю так же. Но кроме того, поняла, как нелегко забыть, что ты была объектом чьих-то кровожадных намерений, неважно, насколько благородных.

Теперь я знала, что Никтос никогда не забудет. Впрочем, мне это, похоже, и без того было известно.

Я выбросила из головы эти мысли, и у меня возник вопрос, который, наверное, лучше было не задавать при Джемме. Почему Колис не пришел