Я выхватил у него письмо и поджег с помощью заклинания.

– Погоди! Что… – Он снова встал.

– Джарит, я не пытаюсь тебя шантажировать. Есть два способа отреагировать на подобную новость. Королевский способ: убить меня, выяснить, где я спрятал Равери, и любыми способами скрыть эту историю. Но я думаю, что ты выберешь второй способ.

Джарит наклонил голову.

– И какой же второй?

– Если я прав, то надвигается страшная беда, и как только о ней узнают все, никто не станет задумываться о том, кто двадцать лет назад помог одной девушке бежать из города.

– Я тебя слушаю.

Джарит, похоже, не испугался. Это хорошо: мне нужно, чтобы он мог размышлять логически.

– Итак. То, что Верховный лорд Седрик солгал Совету насчет Равери, – такая же проблема для него, как и для твоего отца. Но не будем заблуждаться: это произошло двадцать лет назад. Подозреваю, что Совет уже готов закрыть на это глаза. Но Турвишар – не огенра, на нем нет благословения богов. Его глаза фальшивые, и результаты испытаний тоже подделаны. Если бы ты подверг Турвишара испытанию сейчас, то не обнаружил бы в нем ни капли королевской крови. Однако ты бы узнал, что он наполовину вордрет, и притом обладающий огромной способностью к магии.

– Почему… – Джарит моргнул. – Где Верховный лорд Седрик вообще нашел вордрета-полукровку? Единственный вордрет, про которого я когда-либо слышал, – это… – Озабоченность на его лице сменилась ужасом. Думаю, сейчас он вспоминал истории, которые, скорее всего, ему рассказывал отец, – истории про императора Санда и его жену-вордрета.

– Это подводит нас к моему второму письму, – сказал я, выкладывая на стол запечатанное письмо. – Чтобы не тратить зря время, скажу, что оно – от самой верховной жрицы Таэны. В нем она пишет, что не может подтвердить смерть жены императора Санда и его сына, поскольку их души не заходили за Вторую завесу. Знаешь, кто еще не в полной мере преодолел эту завесу? Гадрит де Лор. Сей факт я могу удостоверить, поскольку видел его своими собственными глазами.

– Что?

– Гадрит де Лор лишь притворился мертвым. Поведение Верховного лорда Седрика перестает казаться столь уж безумным и необъяснимым, если учесть, что он по-прежнему подчиняется своему сыну Гадриту. Но Гадрит не идеален, и на этот раз он просчитался.

– Не может быть, чтобы Гадрит все еще…

Я поднял руку.

– Выслушай меня. Турвишар – сын не Гадрита, а императора Санда. Почему Гадрит солгал? Я не знаю, честно. Возможно, из-за пророчеств, которыми они с Релосом Варом так увлечены. Или, возможно, Гадрит в то время считал, что Турвишар еще слишком маленький и поэтому есть его не стоит[133]. К счастью, правду легко установить: ведь если я прав, то у Турвишара есть гаэш, и, кроме того, он наполовину вордрет. Все это несложно проверить.

Джарит прищурился, глядя на меня. Затем он подошел к шкафчику, и выяснилось, что он мне солгал: в шкафчике стояла бутылка бренди.

– А откуда ты знаешь, как выглядит Гадрит?

– Равери мне показала.

Он налил себе в рюмку бренди, но мне не предложил.

– А откуда ты знаешь, что она на самом деле Равери де Лор? – Джарит наморщил нос. – Хотя я не могу себе представить, чтобы кто-то по доброй воле согласился бы стать предательницей и ведьмой, на которую объявлена охота.

Я ухмыльнулся и показал ему третье письмо.

– Оно – от твоего дяди Никали. – Я бросил письмо на стол, и оно, скользя, остановилось рядом со вторым. – Он сказал, ты поймешь, что оно действительно от него.

Джарит проглотил бренди и подошел к столу.

– Кирин, врать не буду: ты меня пугаешь. Чем ты там занимался, пока был в отъезде?

– О, на это у нас нет времени. – Я указал на письмо. – Ты мне веришь? По крайней мере, настолько, чтобы задержать Турвишара и провести эти испытания? Не забывай: он не пойдет по своей воле, если поймет, что ты делаешь. Уверен, ему приказано любой ценой сохранить тайны Гадрита в неприкосновенности.

Джарит ответил не сразу. Он сломал печать на письме и прочел его. Понятия не имею, какие слова нашел Док, но Джарита они, похоже, убедили. Он положил письмо и кивнул.

– Я прослежу за тем, чтобы это было сделано.

– Что мы делаем? – спросила Шелоран де Тал у Кирина, когда они забрались на башню.

Он указал вниз.

– Это – одно из лучших мест в Синем дворце, если нужно что-нибудь увидеть, – сказал он, глядя вниз сквозь подзорную трубу, которую здесь хранили стражники. – Мы наблюдаем за шпионом.

– За шпионом? – Ее красные глаза расширились от удивления. – Это опасно! Кто он?

– Он? Возможно, это она… – сказал Кирин.

Они бросили свои крылья в углу башни, чтобы они им не мешали, а Кирин снял еще и расшитую перьями рубашку.

– Это она? – лукаво спросила Шелоран. – И она невероятно обольстительна?

Кирин покачал головой.

– Нет. К сожалению, нет. – Он вытянул руку. – Маленький бритоголовый человечек в скучной одежде.

Шелоран посмотрела в подзорную трубу.

– Разве это не Голос Совета?

– И поэтому он особенно опасен, – ответил Кирин.

– Ну что, он уходит, – объявила девушка, разочарованная тем, что не будет никаких опасных и сексуальных интриг.

Кирин заглянул во взятую у нее подзорную трубу. Керован поговорил с аристократами, сначала с одним, потом с другим, а затем подошел к группе слуг и повел их прочь.

Голос Совета направлялся к Частному дворику, закрытому для всех, кроме членов семьи.

Кирин закрыл подзорную трубу и помог Шелоран подняться.

– Боюсь, что наша игра стала серьезным делом. Сделай одолжение, разыщи охрану.

– И что мне им сказать?

– Что во Двор принца проникли чужаки.

Когда Кирин добрался до двора, то не обнаружил там никаких следов Керована или тех, кто его сопровождал. Юный принц де Мон растворился в тенях и стал искать следы чужаков. Какое бы положение в обществе ни занимал Голос, находиться в этой части дворца он не имел никакого права.

Он услышал шарканье подошв, приглушенное проклятие и двинулся на звук. Повернув за угол, он увидел, что одна из стен Зала цветов пробита с помощью магии. Перед залом выросла решетка из сияющей зеленой энергии и круг из символов и знаков.