Юна ответила по порядку:

— Ваш конь не годится. Это долгие скачки без дороги, их лучше переносят местные лошади, а не лучшие чистокровные. Думаю, вы с Вином должны как можно скорее поехать и посмотреть ту лошадку. А потом проехаться на ней, например, хоть часть пути прошло айги. А что касается попасть в число пахтанов…

— А что касается попасть в число пахтанов… — Юна задумалась ненадолго, — казалось бы, надо попросить князя. Но вот что, лорд Найрин. Если князь откажет, придется это принять, попытка обойти прямой отказ его очень рассердит. Лучше добыть место на айгу без ведома князя, — она посмотрела на руку Найрина.

Точнее, на кольцо Эрга. Он понял:

— Эрг уступит мне место в обмен на это кольцо?

— Конечно. Если сам Алливен на что-то и рассчитывает, но его отец — уже нет. При этом вряд ли ему нравится быть вашим должником. Что скажете?

— Может, мы сможем лучше использовать кольцо? — Найрин сомневался. — Меня в этом плане кое-что смущает. Я, конечно, справлюсь с любой лошадью. Особенно используя силу…

— Не получится. Вам прикажут вам надеть закрывающие браслеты, — быстро пояснила Юна. — Ни у кого из участников не может быть амулетов, а одарённым закроют силу.

— Вот как, — Найрин нахмурился, — но я всё равно справлюсь. Но победить… Не будет ли только хуже для нас, если я поеду и проиграю?

Клай Вин кашлянул и посмотрел на потолок, расписанный нежными золотистыми цветами. И Вдруг заявил:

— Если мне позволено заметить, милорд. Если вы мне кое-что позволите, и будете делать то, что я скажу, то выиграете без сомнений. И никакого колдовства!

Юна и Найрин переглянулись и разом на него посмотрели.

— Я действительно много знаю про лошадей, — сказал Вин. — Научил меня один старый лошадник. Есть такие места на теле лошади, если их помять — вообще бежать не сможет. А если помять другие — побежит лучше всех. Уметь надо, не так всё просто. А ещё для верности зелье споить, и оно не колдовское. Я достану. Зато после скачки лошадь будет болеть, недолго, но нам-то уже неважно. Это верное дело, поверьте. Сам видел, здесь, в Измире. И знаю, кто из танов вот так выиграл и цепь получил! Только не спрашивайте…

Юна и Найрин опять переглянулись.

— Нечестная игра? Мне не нужна цепь, но ради Сайгура и Челлы можно всё. А что скажет Мать Гемм? — он с усмешкой посмотрел на Юну. — Не накажет? Она ведь здесь сейчас, и присматривает?..

— Что вы, лорд Найрин, — Юна уверенно ему улыбнулась. — Богиня сама подыгрывает пахтанам. Вы же слышали, она бросила плащ под ноги великану. Я надеюсь, что она на нашей стороне. Предлагаю остановиться на этом, друзья мои. А визит к князю, надеюсь, многое прояснит…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Когда мужчины ушли, Юна приподняла чайник и вытащила из-под него небольшую квадратную пластинку — амулет от подслушивания, купленный в её прошлый приезд в Измир. Убедилась, что он действует — от прикосновения к краю покалывало палец, — и закрепила на тыльной стороне стола. Не то чтобы она не доверяла кому-то здесь, в доме, но у них тут такие дела, что от амулета хуже не будет. Клай Вин вот только что много интересного наговорил…

Явился посыльный от князя — владыка Мукаррана ожидал тани Юну Тураи ан Эмай и господина Найрина Кана после полудня. Это означало, что у них было время. Найрин и Клай Вин отправились покупать лошадь, Юна привычно позаботилась о том, чтобы достойно явиться к князю — что надеть ей и чем дополнить невзрачный костюм Найрина. Его костюм должен сразу вызывать уважение.

Потом Юна навестила княгиню Шалалу, чтобы поделиться с ней кое-какими соображениями. Княгиня одобрила, и сейчас же отправила посыльных в дом каждого из будущий участников айги — с приглашениями на чай и сладости вечером перед состязанием. Звала она, конечно, не самих парней, а их матерей и тётушек. Пока — на всякий случай. Юна ещё сомневалась, что именно она им скажет, и скажет ли вообще. Решит после беседы с князем. Но чай и сладости у княгини — разве это не просто прекрасный вечер, достойный стать традицией? Княгиня пожелает удачи молодым пахтанам, гордости Мукаррана и своих родителей. Накануне такого испытания это очень кстати. Пусть дамы готовятся, приносят подарки и рукоделие.

Княгиня Шалалу разрумянилась, у нее блестели глаза — в её неинтересной жизни появилось желанное разнообразие. Сначала она опять попросила Юну активировать амулет, потом сказала:

— Милая, наш князь вчера вечером зашёл ко мне поговорить. И сказал о тебе. И о Сайгуре Кане. Он был доволен и весел. А ты неосторожна.

Услышав это, Юна чуть не подавилась кунжутной халвой.

— Он сказал, что ты вчера виделась с Каном, — пояснила княгиня. — Ты снимала накидку, чтобы раб мог посмотреть на тебя? То есть он, Кан.

— Да, тётя… — должна была признать Юна. — Кажется, я была неосторожна.

— Если видишь глухие стены, то у них непременно есть глаза и уши. Но не огорчайся, ничего страшного. Князь посмеялся, ему доложили, как ты оставила раба без рук, позволив до себя дотронуться.

— Я была неосторожна, — повторила Юна и поёжилась.

Теплота и радость их вчерашней встречи оказалась испачканной — их подслушивали. И поглядывали. А может, всё же только подглядывали? Тогда князь не знает, о чём они говорили.

— Это понятно. Ты опасалась, что князь не захочет отпускать твоего раба? — продолжала княгиня. — Так и есть. Он сказал, что после правильного заклятья Сайгур Кан станет лучшим пахтаном у него на службе.

— Это вряд ли. Он слишком непокорен и упрям…

— Это исправляется. И только раззадорит князя.

Юна только вздохнула. Вот уж плохая новость.

Предположим, у стен есть и глаза, и уши, и князь знает, что Сайгур сказал Юне о Челле. И вообще, нет смысла скрывать, что они с Сайгуром виделись. И Юна придумала, что она расскажет дамам на посиделках у княгини. Видимо, это станет для них новостью…

— Князь упомянул, что будет играть в шахматы с Сайгуром Каном, — добавила княгиня.

— Надо же. Мне казалось, что Сайгур не умеет играть.

— Да уж, — хохотнула княгиня. — Кстати, милая, я недавно вспоминала Таюра. Умный и умелый раб, но иногда вздорный. Он всё ещё у тебя? Ты довольна?