– Плохая шутка, - пробурчал Петров.

– Плохая шутка – это выставлять чужие видео на всеобщие обозрения, - никак не могла забыть я тот давний случай, когда видео, на котором мы целовались с Даней на выпускном, стало всеобщим достоянием.

– Да сколько уже лет прошло! – отмахнулся Петров.

– А вот желание врезать тебе за это останется вечным, - подхватил Даня.

– Так, погнали дальше! – велела Ленка. – Дан – что у тебя?

– Работаю в IT-сфере. Заканчиваю магистратуру. Возможно, пойду в аспирантуру, – отозвался Даня и косо на меня посмотрел, – я незаметно от всех положила руку чуть выше его колена. Это была наша любимая игра – касаться друг друга так, чтобы никто не замечал.

– Почему возможно? – полюбопытствовал кто-то из парней.

– Любимый препод Данечки стал возглавлять его кафедру, – отозвалась я с улыбочкой. – А они друг друга о-о-очень не любят.

– Давай хотя бы сейчас не будем говорить о Владыко? – поморщился тот и убрал мою ладонь, которая двинулась вверх.

– Ребят, а мне кажется, или у вас кольца одинаковые? – спросила одна из наших одноклассниц, с подозрением глядя то на меня, то на Даню.

Я скромно кивнула и взглянула на свою правую руку – на безымянном пальце под светом яркого электричества блестело колечко из белого золота. То, которое подарил мне Даня, делая предложение несколько месяцев назад. Не такое шикарное, как нам подарил Чернов пару лет назад, но по-своему прекрасное. Я очень его любила и не снимала, время от времени любуясь его блеском.

Романтиком Матвеев так и не стал, хотя пытался. Кольца – свое и мое – он принес на Новый год в квартиру, которую мы снимали, и спрятал под елку, упаковав в коробочку. Я так устала в тот вечер – срочно сдавала проект, что под елку даже не заглянула, да и Даня тоже забегался и устал. В общем, в этот Новый год мы уснули задолго до боя курантов и проснулись от взрывов фейерверков за окнами и звонков родных, которые нас потеряли. Пришлось спешно одеваться и ехать к родителям – моим и его. А потом к Димке и Лизе, которые пригласили к себе всю компанию – теперь не только Данину, но и мою. Домой мы вернулись утром, и только тогда Даня вспомнил, что я должна найти подарок под елкой. Я нашла и едва ли не запрыгала от радости, поняв, что Матвеев настроен серьезно, так серьезно, что хочет настоящую свадьбу.

«Будешь моей официальной рабыней, девочка», – сказал он мне тогда, и по его сияющим глазам я поняла, что он счастлив. Действительно счастлив. В той же степени, в которой счастлива и я.

Эпилог 3

– Наши ДашаДаня все-таки стали парой?! – охнул кто-то за столом. – Поверить не могу!

– А я, наоборот, этого ждала! – громко заявила Ленка. – Вот всегда была уверена, что эти двое будут вместе! Дашка мне когда написала, я ничуть не удивилась!

– Аналогично, – вставил свои пять копеек Петров. – Они же с детства вместе! Я бы больше удивился, если бы разбежались.

– Удивили, ребята, удивили! И когда свадьба? – полюбопытствовала Татьяна Карловна.

– В сентябре, – ответила я. Планы на свадьбу были большие. Нет, наша свадьба не будет похожа на свадьбу Стаса и Русланы, о которой трубили СМИ – спустя год после того знаменательного скандала они все же поженились, и Петр Иванович даже дал им свое родительское благословение, а сейчас стал дедушкой дважды – Руслана родила близнецов. Наша свадьба будет совсем другой – без помпезности, пафоса и сотен гостей. Только для своих – самых родных и близких. А потом мы улетим на море, и там нас с Даней ждет красивая церемония на берегу – только для нас двоих.

До всего этого еще далеко, но я уже живу этим и заранее нервничаю, боясь, что-то пойдет не так.

– То есть Сергеева станет Матвеевой? – радостно уточнила Ленка и расхохоталась. – Как необычно! Слушайте, а давайте-ка, покажите свою любовь!

Они стали дружно кричать: «Горько!» – и нам с Даней не оставалось ничего другого, как поцеловать друг друга – все с той же нежностью, которая с каждым днем становилась все сильнее.

Наша Вселенная собиралась быть вечной.

– Ну как, как? – спрашивала меня Ленка. – Как тебе Матвеев? Хорош?

И она выразительно заиграла бровями.

– Хорош, еще как хорош, - подтвердила я с довольной улыбкой, мельком глянув на разговаривающего с парнями Матвеева. – Правда, иногда в нем просыпается противный Клоун из средней школы, но я почти научилась с этим справляться.

Подруга рассмеялась.

– Вы такая пара чудесная! Смотрю на вас – и вспоминаю школу, наш класс, дискотеки… Помнишь, как мы были у Таньки на вписке? Боже, что за идиотское слово! Там Данька целовал ту девицу, помнишь, училась с нами, и ты ее не любила? Как ее звали? Каролина?

– Каролина Серебрякова.

– Ах да, точно. Я теперь вспоминаю, и так смешно становится. Все равно он стал твоим почти мужем! Ой, Дашка, а что это у тебя за тату? – спросила с любопытством Ленка, глядя на мою руку – рукав задрался, обнажив кожу. Я закатала рукав еще дальше, и она увидела на моем предплечье изящный рисунок в виде гранаты с нежными цветами. Будто это была не татуировка, а акварельный набросок.

Символ нашей любви, выросшей из ненависти.

Как цветы из гранаты.

- Какая красота! А что это значит? – удивилась Ленка.

Это значит, что я навсегда сохраню в себе свои чувства к Дане.

Но Ленке я ничего говорить не стала - просто отшутилась. Это было слишком личным, и только Даня знал, почему я набила этот рисунок – сам помогал знакомому мастеру делать его эскиз.

– Я же кое-что принесла! – спохватилась классная в самом конце вечера. – Помните, на последнем звонке вы писали послания самим себе в будущем? Так вот, я их принесла с собой! – И она похлопала по сумке.

«…напиши, кем хочешь стать, кем видишь себя в будущем. О чем мечтаешь. Или о ком. Чего хочешь достичь – через пять лет, десять, двадцать… Однажды через много лет мы выкопаем все, и для вас это будет большим сюрпризом. Вы еще пока не понимаете, но спустя много лет вы будете это читать с замиранием сердца», – всплыли в голове ее слова.

Половина одноклассников это помнила, половина почему-то забыла, но интересно стало всем.

– Так мы же их в бутылки совали, бутылки положили в ящик, а ящик закопали? – удивилась я, припоминая тот вечер, озаренный оранжевым, с искрящимися лавандовыми прожилками, закатом.

Наши послания остались там, под белой сиренью.

– Верно, – улыбнулась учительница. – Но на следующий день я Володю с Даней попросила выкопать, чтобы не пропало. Все бумажки вытащила и аккуратно сложила – никуда не поглядывала!

– Вы что, Татьяна Карловна, нас обманули? – рассмеялся кто-то.

– Не обманула, а поступила мудро, – насмешливо отозвалась она. – Зато все сохранилось. Вот кто из вас помнит, что писал в тот вечер? Поднимите руки. Я смотрю, у нас лес рук, – пошутила классная и стала раздавать присутствующим бумажки.