– Стой, стой! – вдруг завопил Кролла, наблюдая, как под ударами «Эриний» у джаггернаута Шивы одна за другой отламываются лапы лучевых сот. – Это нечестно! Данил, ты что, и вправду думаешь, что даже эскадрилья сверхтяжелых перехватчиков сможет так покалечить «Сатану»? У них же всего по одной торпеде и к тому же им придется отбивать встречные атаки шиванских охотников.

– Это смотря какие торпеды, – парировал командующий, – что ты скажешь о малютке, в пять раз более мощной, чем «Циклоп», но почти такой же по размеру?

– В пять раз? – недоверчиво переспросил капитан «России».

– Да, что ты на это скажешь?

Кролла проделал в уме какие-то сложные вычисления и потрясенно посмотрел на своего товарища.

– Данил, эти штуки надо немедленно запретить! – с волнением сказал он. – Такой даже одной хватит, чтобы переломить мой линкор пополам. Это же будет чистый линкороцид!

– Орнео, я тебя заверяю, – с улыбкой постарался успокоить его гранд-адмирал, – на наших линейных кораблях мы их испытывать не будем. Тем более пока у нас этих торпед крайне ограниченное количество. Мы их все подарим только «Сатане».

Командир линкора еще некоторое время печально размышлял о будущей незавидной судьбе всех больших кораблей.

– Шестнадцать новых торпед – это почти сотня старых «Циклопов» в эквиваленте, пожалуй, даже шиванскому джаггернауту такого угощения хватит, – наконец сказал он, переводя свой взгляд снова на карту туманности, где «Колосс» всеми своими двенадцатью лучевыми орудиями главного калибра допиливал беспомощного «Сатану», – ну, а после мы вернемся обратно на гамма Дракона?

– Конечно, вернемся, – подбодрил друга Гранин, – вот, только сначала выясним, откуда в туманности шиване появились. И сразу вернемся. Вдруг там еще один «Сатана» где-то шляется.

– Или двадцать один, – решил напугать его капитан «России».

Командующий усмехнулся в ответ:

– Шутку оценил.

– А как назовем операцию? – спросил Орнео.

– Она пойдет у нас под кодовым наименованием «Месть богов», – пояснил гранд-адмирал, слегка улыбнувшись каким-то своим мыслям. Затем он одним движением стер всю картину уже подходящей к концу звездной битвы и посмотрел на часы:

– Ну что, у нас еще полтора часа. Будут замечания, предложения?

Кролла открыл было рот, чтобы попросить своего друга поподробнее растолковать ему такое необычное название для операции, но его неожиданно прервал включившийся персональный коммуникатор Гранина. На связь вышел его помощник Рихан Крэйг.

– Господин гранд-адмирал, прошу вас пройти на мостик. Мы только что обнаружили два корабля Нео-Терры в одном световом часе отсюда, – Рихан был как всегда спокоен и невозмутим.

* * *

«Милый мой Илюшка, со мной все в порядке. Прости, что заставила тебя так волноваться. Но ничего опасного со мной не происходило, я тебя уверяю. Я посылаю тебе это сообщение с Николаем, а заодно отправила весточку и Мине Харгроув. Не знаю, правда, от кого ты получишь это письмо первым. Но не важно. Главное, чтобы у тебя все было хорошо. Я надеюсь, что все передряги скоро закончатся, и я смогу увидеться с тобой. А пока береги себя сынок. Твоя любящая мама».

Илья еще раз перечитал сообщение, которое он уже выучил наизусть, и задумался. Его бывший наставник, пилот прима-класса Темный, так ничего толком и не рассказал ему, что произошло с Анастасией. То ли потому, что он сам не знал, то ли был связан какими-то обязательствами о неразглашении военной тайны. Николай лишь подтвердил, что с мамой все в порядке, она жива и здорова и сейчас находится где-то в домене Веги. А доктор физики Мина Харгроув знала только первую часть историю, до исчезновения Анастасии, каковую она ему прилежно и рассказала заново. Но что в действительности произошло с ней и как мама оказалась на другом краю владений Альянса, в системе альфа Центавра, пока оставалось для молодого пилота неразрешимой загадкой.

Нестеров перевел взгляд на приборную панель своей «Эринии», на которой светились огоньки предстартовой готовности. Бортовые часы бесстрастно показывали, что эта готовность длится уже час. Пилот глубоко вздохнул и потянулся.

– Они долго будут над нами издеваться? – услышал он в интеркоме голос Маршана, который, так же как Илья и еще Стефан с Натальей, сидел в кабине своего перехватчика, ожидая приказа на взлет.

– Берегут нас, – ответил Илья своему товарищу, – как триариев.

– Как кого?

– В античном Риме на Земле две тысячи лет назад, – с удовольствием начал объяснять Нестеров, – наиболее опытные солдаты назывались триариями. Они вступали в бой в самый тяжелый момент, когда решалась судьба сражения. Поэтому у римлян даже существовала поговорка: «Дошло дело до триариев».

– Понятно, – после паузы ответил Маршан, – тогда в нашем случае будут говорить, что дошло дело до эриниев.

Илья не смог удержаться от смешка.

– Ну, видишь, пока, значит, не дошло, – стараясь сохранить серьезный тон, произнес он.

– Так мы всю жизнь в запасе проведем, – чуть разочарованно сказал Алекс, – пока война совсем не закончится. Сейчас наши товарищи разгромят все, что осталось от кораблей мятежников, а нам ничего не достанется.

– Это уж точно, – авторитетно подтвердил Стефан, который за час ожидания успел немного выспаться и сейчас с нетерпением ждал отмены вылета, чтобы всхрапнуть по-настоящему, – если туда отправили целых две полные бомбардировочные эскадрильи, они «Айсини» в плоский блин раскатают, как пить дать. А истребителей у мятежников уже нет.

– Наши ребята из двести сорок второй как раз к ним в прикрытие пошли, – с ностальгией вздохнул Маршан, – сейчас, наверное, смотрят шоу «фейерверк из последних кораблей Нео-Терры» с безопасного расстояния.

– Может, нас потому и не взяли, – подала голос Наталья, внимательно прислушивавшаяся к словам товарищей, – мы же всего день, как на новые машины пересели. А если там Бланкар, то он мятежникам точно спуску не даст.

– Наталья, скажи, пожалуйста, чего тут сложного, – возмутился Маршан, – навел прицел на корабль и жди, пока система не скажет «пуск торпеды разрешен». Посмотрел бы я на твоего Блан-кара в маневренном бою!

– Лично смотрела, когда он со своими пилотами уничтожил шиванский разрушитель под непрерывными атаками охотников, – дерзко парировала девушка, – и видела все это своими глазами. Они же все бывшие истребители, Ал, и мы такими же станем лет через семь-восемь.

Маршан сообразил, что ляпнул лишнего. Действительно, на бомбардировщики пересаживались пилоты, уже отслужившие свой срок на более легких и маневренных машинах. Карьера астролетчика-истребителя была не такой уж и долгой, всего десять, максимум двенадцать лет, пока с возрастом не начинала снижаться молниеносная реакция пилота.

К счастью, Нестеров пришел на помощь своему старому другу.