итоги. За сравнительно короткий промежуток времени полк выдержал на бранном поле несколько серьезных дел с неприятелем, перенес множество разнаго рода лишений и невзгод, понес довольно значительные потери в боях. Но не смотря на все это хоперцы чувствовали, что духовные их силы нисколько не оскудели, а напротив еще более окрепли в боевом испытании.

Славный вождь Эриванского отряда генерал Тергукасов, переживши вместе со своими войсками, как простой солдат, все трудности только что оконченного похода в Турцию, хорошо знал, каких неимоверных усилий стоил людям этот поход и в прочувственном приказе он отдал справедливую дань удивления и уважения твердости и несокрушимой силе русского солдата и казака, как в перенесении боевых трудов и лишений, так и в совершении доблестных подвигов во славу русского оружия.

Такую же лестную похвалу своим подвигам услышали войска Эриванского отряда и из уст своего Августейшего главнокомандующего Вели кого Князя Михаила Николаевича, который, 5-го июля, в Игдыре лично передал им Царское «спасибо» и свою сердечную благодарность за их труды и славные боевые деяния. В тот же день Его Высочеством были розданы награды офицерам и нижним чинам за отличия в делах с турками в течение июня месяца[188].

Как только Эриванский отряд покинул пределы Турции, турецкие войска Измаил-паши, стоявшие до того времени в Диадин, перешли в Баязет, и неприятельский лагерь широко раскинулся по Баязетской равнине в виду Чингильских высот. Тогда же Измаил-паша собрал и присоединил к себе рассеянные нами 28-го июня войска Фаик-паши. В неприятельском лагере кипела усиленная деятельность: прибывали новобранцы, формировались новые таборы пехоты, производились беспрерывные ученья со стрельбою и т. п. По всему было заметно, что турки рассчитывали перейти в наступление, считая себя довольно сильными для этого, но пока нас не беспокоили; только конные партии их иногда приближались к Чингильским высотам и открывали перестрелку с охранявшими перевал войсками.

Наша граница с Турциею в пределах Эриванской губернии простиралась от Арарата к западу до озера Балык-гель, откуда она заворачивала к северо-западу и доходила до р. Аракса вблизи сел. Парнаута. Пограничная черта, пролегая на этом последнем пространств по гористым и малодоступным местам, совершенно исключала опасность вторжения в наши пределы сколько-нибудь значительных неприятельских сил. Доступный участок границы представляла горная полоса на протяжении 60-ти верст от Арарата до озера Балык-гель. На этом пространстве через Агры-даг пролегают только три удобопроходимых дороги: чингильская – от Игдыря через сел. Аргач и Орговский пост на Чингильский перевал; караван-сарайская – от сел. Гуссейн-кент до упраздненного Караван-сарайскаго поста и далее через сел. Осма на перевал Герат; наконец третья, под название мабас-гельской, начинается от сел. Кюллюк, проходит селения Гюлюджа и Таузкуль, Таузкульский пост и выходит на вершину перевала горы Сулаг-дага. Две последние дороги спускаются по южному склону хребта Агры-даг в Мысунскую долину, а первая – на Баязетскую равнину.

Для обороны означеннаго пространства границы (60 верст), войска Эриванского отряда были усилены из главных сил действующего корпуса, и в составе 14-ти батальонов, одного драгунского и 4-х казачьих полков, и 4-х батарей – в начале июля развернулись по линии Игдырь – Гюлюджа. Штаб и главные силы расположились в Игдыре, выставив к Чингильскому перевалу 6 батальонов с артиллериею, а казачьи полки стали против Караван-сарайского и Абас-гельскаго перевалов. Задача, возложенная на Эриванский отряд, была нелегкая, если принять во внимание, что по ту сторону Агры-дага турки сосредоточили против нас до 30-ти тысяч при 20-ти орудиях!..

Лазутчики сообщали, что Измаил-паша намерен был перейти границу, атаковать Эриванский отряд, оттеснить его за Аракс и взять Игдырь со всеми продовольственными и боевыми там запасами. По распоряжению генерала Тергукасова на 2-й Хоперский полк была возложена охрана Абас-гельского перевала на самом крайнем правом фланге нашего общего боевого расположения в Эриванской губернии. Вследствие этого, 10-го июля полк, в составе 3-й, 4-й, 5-й и 6-й сотен, прибыл в сел. Гюлюджа, где была назначена ему штаб квартира. Остальные две сотни находились: 1-я – в сел. Дарачичаге на санитарной стоянке, а 2-я – в сел. Игдыре, в распоряжении начальника отряда.

Выдвинув на пост Таузкульский 6-ю, а на пост Абасгельский 4-ю сотни для сторожевой и разведывательной службы, хоперцы осмотрелись на новых местах и убедились, что они только одни выдвинуты против левого неприятельского фланга, лагерь которого находился от них всего только в 20-ти – 25-ти верстах, тогда как ближайшие части наших войск оставались далеко позади их в сел. Кульпы и Чарухчи. Такое изолированное положение 2-го Хоперского полка, при весьма невыгодных местных условиях требовало особенной бдительности и постоянной готовности к встрече и отражению противника. Соседство казаков, как доказали последствия, было не особенно приятно туркам, так как с первого же дня разъезды 4-й и 6-й сотен смело входили в соприкосновение с аванпостами неприятеля, а после забирались даже в тыл неприятельского расположения.

В отрядном штабе отлично сознавали слабость нашего правого фланга и в средних числах июля на помощь хоперцам прислали две сотни куртинской милиции[189], а спустя некоторое время к сел. Гюлюджа прибыли еще 2 сотни 2-го Таманского казачьего полка; все эти конные части составили правую колонну, под начальством генерал-майора Келбалай-хана нахичеванского, старого кавказского ветерана, получившего георгиевский крест еще в чине подпоручика, кажется в 1829 году. Смелость казачьих разъездов, проникавших почти до черты лагерного расположения противника и нередко производивших там тревоги, вызвала усиленную рекогносцировку турок с целью отбросить нашу 6-ю сотню с поста Таузкульского и затем спуститься вниз, на северный склон Агры-дагскаго хребта.

Рано утром 24-го июля, командиру 6-й сотни войсковому старшине Рутецкому дали знать из сторожевой цепи, что около 300 всадников турецкой кавалерии двигаются, предшествуемые цепью разъездов, по дороге к Таузкулю. Рутецкий быстро выдвинулся вперед, удачно отразил втрое сильнейшего противника и энергично преследовал неприятеля, причем между казаками и турками произошло несколько одиночных схваток на холодном оружии. Тут у хоперцев пал смертью героя храбрый казак Дыба (георгиевский кавалер), проколотый пикою насквозь. Но зато и турки с позором были обращены назад и отступили с уроном. В это время с Абас-геля по тревоге прискакала еще одна сотня, но дело с неприятелем было уже окончено, и лихой войсковой старшина со своею сотнею уже возвращался в Таузкуль.

Между тем неприятель не оставлял своего намерения оттеснить наш правый фланг и завладеть Абас-гельским перевалом, тем более, что еще 23-го июля турки оттеснили наши части и успели уже укрепиться на Караван-сарайском перевале и Зорских высотах. Свой обширный лагерь турки раскинули по северному склону Агры-дага и усердно окопали его. В