к Диадину, чтобы удержать наступление противника. В колонне кн. Амилахвари хоперские сотни составили прикрытие конной батареи, при которой и оставались до конца боя.

Неудача Фаик-паши и нерешительность Измаил-паши дали возможность нашей боевой линии занять Баязет. Как только из цитадели заметили приближение наших передовых частей, тотчас же войсковой старшина Кванин испросил разрешение начальника гарнизона произвести со своею 1-ю хоперскою сотнею вылазку, в тыл засевшим на окраинах города туркам, крепко державшимся в каменных домах и тем содействовать успеху овладения городом. Получив разрешение, Кванин выступил с хоперцами из цитадели по направлению к старой крепости, выслав в цепь полусотню казаков, под командою сотника Гвоздика, и с остальною полусотнею следовал за цепью в виде резерва.

Стремительным движением хоперцы отрезали отступление турецкому редифному батальону, занявшему по приказанию Муниб-паши старую крепость, который был почти весь уничтожен подошедшими нашими войсками и действовавшими с тыла хоперцами. 1-я сотня захватила в плен 60 человек турок, а подоспевшая из обходной колонны команда 4-й сотни, под начальством вахмистра Никитина, заставила положить оружие одного офицера и до 20-ти турецких солдат. Не смотря на наши видимые успехи, турки продолжали крепко держаться на своих позициях, обстреливая сильным ружейным и артиллерийским огнем подступы к цитадели.

Между тем, наша обходная колонна хоперцев и стрелков далеко продвинулась к стороне правого фланга неприятеля, постепенно заворачивая своим левым плечом. При этом наступлении хоперские сотни находились с правой стороны, на крайнем фланге которой, ближе к городу, шла 4-я сотня, имея во главе своего храброго командира сотника Ивана Мелихова. Офицер этот страдал отдышкой и с трудом подвигался вперед, так что в некоторых местах, на подъемах, казаки вели его под руки. Вследствие труднодоступной и пересеченной местности, правый фланг 4-й сотни разорвался, образовав несколько отдельных групп, из которых некоторые вошли в связь даже с левым флангом пехотных частей, занимавших уже город и очутились там под начальством пехотных офицеров. Так, между прочим, около 20-ти хоперцев 4-й сотни случайно соединились с полуротою крымцев, под командою поручика Синельникова. Этой смешанной части, подвигавшейся вперед с перестрелкой, оставалось перейти небольшую открытую площадку, около 60-ти шагов длиною, находившуюся впереди турецких завалов, под убийственными перекрестными выстрелами турок. Здесь уже лежало несколько храбрецов, сраженных неприятельскими пулями, новые же попытки перебежать эту злосчастную площадку оставались безуспешны, увеличивая собою лишь число жертв. Наша сборная команда лежала за пригорком.

В эту критическую минуту казак 4-й сотни Андрей Герасимов (ст. Преградной) вдруг сорвался с своего места и с криком: «С Богом, братцы! за мною, вперед!..» – бросился бегом к площадке. Смелый и решительный порыв Герасимова, ободряюще подействовал на казаков и крымцев, которые все, как один человек, с криком «ура!» ринулись бегом через поражаемую площадку, на которой хотя и пришлось еще оставить несколько человек, сраженных турецкими пулями, но зато, достигнув неприятельских завалов, хоперцы и крымцы выбили оттуда турок и обратили их в бегство. О подвиге Герасимова поручик Синельников в тот же вечер заявил подполковнику Педино в присутствии почти всех наличных офицеров и храбрый казак впоследствии получил знак отличия военного ордена св. Георгия 3-й степени.

Другая команда той же сотни из 12-ти человек, под начальством вахмистра Егора Никитина (ст. Преградной) взяла направление на цитадель, вблизи которой в одном доме, около моста, казаки застигли несколько турецких стрелков, не успевших выбраться из своей засады; некоторые из них были убиты, а 20 человек с офицером, как было сказано выше, положили оружие. Этих пленных Никитин представил войсковому старшине Кванину, уже вышедшему из цитадели во главе своей храброй 1-й сотни после 23-х дневной осады.

Наконец, около 4 ½ часов пополудни, на восточных высотах в тылу правого фланга турок, появились хоперские сотни и стрелки 3-го Кавказского батальона. Заняв гребень каменистого кряжа сильною и густою цепью, хоперцы и стрелки открыли частый огонь из 500 берданок и осыпали неприятеля градом пуль. Не ждавшие появления нашего с этой стороны, турки дрогнули и в беспорядке бросились в свой лагерь. Тогда хоперцы 3-й и 4-й сотен, стрелки и части уже занимавшие город, перешли в решительное наступление, причем 4-я сотня 2-го Хоперского полка отбила одно горное орудие.

Неприятель был сбит с позиции и в страшном беспорядке отступил к югу, оставив в наших руках еще 3 орудия и весь лагерь с множеством разных запасов. Фаик-паша, видя поражение своего праваго фланга, также поспешно отступил к стороне Вана. Таким образом, 28-го июня под Баязетом была одержана Эриванским отрядом над турками полная и блестящая победа; многострадальный геройский гарнизон баязетского замка освобожден, а неприятель окончательно рассеян.

Алашкертский отряд Измаил-паши, подошедший со стороны Диадина, не смотря на свои значительные силы, не предпринимал никаких решительных действий и ограничился орудийною канонадою с артиллериею отряда князя Амилахвари. Стрельба эта кончилась только с сумерками без всякой пользы для турок. На ночь наша кавалерия была оставлена на своих местах для противодействия, могущего быть наступления Измаил-паши; остальные же войска вместе с освобожденным гарнизоном, больными, ранеными и разным казенным имуществом отошли к вагенбургу у Зангезура.

По окончании боя, командир 2-го Хоперского полка, подполковник Педино, получил приказание отправиться со своими сотнями на баязетские высоты для истребления турецкого лагеря и захваченных в нем разных военных припасов. Сотни собрались вместе, двинулись к турецким лагерям и по окончании возложенного на полк поручения возвратились к отряду уже поздно вечером, где и расположились биваком.

Потери хоперцев в бою 28-го июня были незначительны. Только 1-я сотня, выдержавшая 23-х дневную осаду имела значительную убыль[187]. Кроме урона в людях, офицеры и казаки этой сотни лишились всех своих лошадей и имущества, брошенных 6-го июня, в первый день атаки Баязета. Впоследствии Государь Император пожаловал хоперцам-баязетцам за утраченное ими имущество: офицерам по 200 руб., а казакам по 25-ти руб. каждому, кроме денежной выдачи от казны за потерянных лошадей.

29-го июня Эриванский отряд выступил обратно в Игдырь, причем 2-й Хоперский полк находился в арьергарде. Во время прохождения мимо Алашкертской дивизии Измаил-паши, на долю казачьих разъездов до стались незначительные перестрелки с турецкими наблюдательными постами. Однако, все обошлось благополучно, так как турки не двигались с места. На следующий день наши войска уже были в Игдыре, где и расположились на отдых.

По возвращении в пределы Эриванской губернии, 2-й Хоперский полк расположился биваком в тенистых садах сел. Али-Камарлю, за исключением 5-й сотни, оставшейся на Чингильском перевале, откуда впоследствии, по распоряжению начальника отряда, перешла на Караван-сарайский перевал для усиления Уманского казачьего полка. На досуге хоперцы оглянулись назад и подсчитали свои боевые