— Нынешний магистр Рал молод и смотрит на вещи слишком идеалистично; он никогда не сдался бы Джеганю. Я старше, и у меня больше опыта. Я понимаю, что война, в которой гибнут тысячи, — огромная глупость. Ради чего? Только ради права провозгласить себя вождем. Ричард — молод и глуп, он не знает, как использовать свое могущество. Я — не молод, но и не глуп, и, как вы убедились, знаю, как использовать свой дар. Я готов дать возможность Джеганю развлечься властью над Новым миром.

— А цена?

Натан небрежно щелкнул пальцами.

— Я просто хочу кое-каких мелочей для себя лично — в обмен на мою помощь. Я буду владыкой Д’Хары. Под его властью, конечно. Я буду его наместником в Д’Харе. Никто, кроме Джеганя, не будет стоять надо мной. Весьма дешево, я полагаю.

Юный Пьер, все еще белый как лист бумаги, старался стать невидимым за спинами у двух женщин. Зато две сестры, наоборот, расцвели на глазах. На их лицах появились заинтересованные улыбки.

— Как Джегань может узнать, что вам можно доверять?

— Доверять? Он думает, я столь же глуп, как юный магистр Рал? Я видел, во что превратился Ренвольд. Если я не буду править Д’Харой, как того хочет Джегань, и платить ему щедрую дань, он всегда может нас сокрушить. Но война — удовольствие дорогое. Лично я предпочитаю остаться богатым.

Сестра Йоделла вежливо улыбнулась.

— А до тех пор? Чем вы можете подтвердить свои намерения?

— Так вы требуете гарантий? — Натан потер подбородок и посмотрел в потолок. — К северу отсюда стоит д’харианская армия. Около сотни тысяч мечей. Вам никогда не найти их без моей помощи, пока они сами не обрушатся на экспедиционный корпус Джеганя. Когда нынешний магистр Рал будет устранен, командование перейдет в мои руки. Как только это случится, я сдам эту армию Джеганю. У д’харианцев большой опыт по части грабежа. Они легко вольются в армию Джеганя.

— Сдать армию, — задумчиво проговорила сестра Йоделла.

— Видите ли, мои любезные сестры, Джегань пытается использовать пророчество, чтобы выиграть эту войну. Он сделал большую ошибку: взял на службу ненастоящих пророков. Я могу в этом смысле предоставить ему свои услуги. Услуги истинного пророка. Пророк-недоучка поставил его в… затруднительное положение, разве вы не видите? За маленькую уступку я готов его выручить. Вы должны понимать, в конце концов, что после стольких лет, проведенных на попечении у вас, любезные сестры, я хотел бы провести немногие оставшиеся мне годы, наслаждаясь удовольствиями жизни. С моей помощью Новый мир окажет Джеганю не большее сопротивление, чем Ренвольд. Ну а если Джегань желает упорствовать в неблагоразумии, кто знает?.. Если на стороне Нового мира будет истинный пророк, он может и победить.

Сестра Йоделла вгляделась в глаза Натана.

— Да. Я понимаю.

Натан протянул ей письмо.

— Вот. Передайте его Джеганю. В нем я излагаю свое предложение. Как я уже сказал, я уверен, что он найдет, что я гораздо благоразумнее нынешнего магистра Рала; я знаю, что война не приносит прибыли. Один вождь или другой, это значит немного. Почему сотни тысяч людей должны умирать во имя того или иного вождя?

Обе сестры оглядели роскошную комнату и заговорщицки улыбнулись Натану.

— Ох и хитрый же ты старик, — сказала сестра Йоделла. — И все это время мы считали тебя старым дурнем. Хорошо, магистр Рал, мы передадим ваши слова императору Джеганю. Я думаю, они его заинтересуют. Будь нынешний магистр Рал столь же мудр, у него не было бы сейчас таких трудностей.

— Годы дают человеку время подумать.

У двери сестра Йоделла повернулась:

— Я не могу говорить за императора, магистр Рал, но думаю, что он будет доволен этими новостями. Мне кажется, мы смело можем сказать, что конец войны близок и скоро император станет человеком, которого все народы провозгласят своим вождем.

— Я хочу лишь, чтобы убийства прекратились. Это будет выгодно всем, сестра. Да, и передайте Джеганю, что мне жаль Винсента, но мальчик действительно не справлялся со своим делом.

Сестра Йоделла пожала плечами.

— Вы правы, магистр Рал. Не справлялся.

Ричард сидел, уткнувшись лбом в ладони, но поднял голову, услышав, что кто-то вошел. Это была Кэлен.

Его сердце встрепенулось, когда он увидел ее улыбку, ее яркие зеленые глаза и пышные волосы. Он в очередной раз поразился ее красоте и тому, что она любит его.

Чувство покоя и безопасности, сопутствующее этой любви, поистине было волшебным. Воображая раньше себя влюбленным, он и представить не мог того мира, который истинная любовь внесла в его душу. И если Шота осмелится нарушить этот покой…

Кэлен несла в руках тарелку острого супа.

— Я подумала, ты не откажешься немного поесть. Ты сидишь тут безвылазно уже пятый день. И поспать тебе бы не помешало.

Он без всякого интереса посмотрел на тарелку.

— Спасибо.

Кэлен наморщила лоб.

— Ричард, что случилось? Ты белый, как пепел.

Он откинулся на спинку стула и вздохнул.

— Мне нездоровится.

Кэлен тоже стала белой как пепел.

— Нездоровится? Ричард, это не…

— Нет. Это все книга — я уже почти начинаю жалеть, что ее нашел.

Кэлен наклонилась и поставила перед ним тарелку.

— Вот. Съешь хотя бы чуть-чуть.

— Что это?

— Овсяный суп. Ешь. Что ты узнал?

Ричард подул на ложку.

— Я перевел немного, но… Эти люди, эти волшебники… Они казнили всех, кто скрыл Храм Ветров. Команда храма, так их называли. Почти сотня людей. Их всех… — Он провел пальцем по горлу.

Кэлен села на край стола.

— За что?

Ричард помешивал суп.

— Ну, с одной стороны, они оставили лазейку в Храм Ветров, как им было велено, но сделали это таким образом, что, когда остальные волшебники пожелали вернуть из храма некую магию, которую хотели использовать в войне, у них ничего не вышло.

— Коло писал, что взошла красная луна, что храм послал предупреждение. Ты хочешь сказать, что волшебники древности оказались неспособны откликнуться на предупреждение?

— У них не было возможности. Они вернулись в храм, — Ричард выразительно махнул ложкой, — и, по сути, из-за этого и взошла красная луна. Это была их вторая попытка войти в храм, потому что их первый посланец потерпел неудачу и вызвал красную луну.

Кэлен наклонилась к нему.

— Но этот их первый посланец вошел в храм?

— О да, он вошел. В этом-то все и дело.

Кэлен покачала головой: