— Дух деда Чандалена позвал меня с помощью этого ножа. Он сказал, что чума не ограничивается Эйдиндрилом. Она распространяется по всем Срединным Землям.

Ричард вздрогнул.

— Ты думаешь, это правда?

— У старейшины Брегиндерина я заметила пятна. Он, наверное, уже умер. Чандален сказал, что дети видели женщину возле деревни людей Тины. Она показала им что-то разноцветное и блестящее, точно как говорила Лили. Один мальчик уже умер. Сестра Амелия была там.

— Добрые духи! — прошептал Ричард.

— Положение ухудшается. Дух показал мне, что будет, если чуму не остановить. Смерть охватит всю землю. Выживут единицы. Еще дух сказал, что чума начата с помощью магии, украденной у Храма Ветров, но в самой чуме магии нет. Джегань использовал магию, не думая о ее мощи. Если чуму не остановить, она в конечном счете перекинется и на Древний мир.

— Слабое утешение. Дух не говорил, как Джегань украл эту магию?

Кэлен отвела взгляд и кивнула.

— Ты был прав насчет красной луны. Это было предупреждение, что Храм Ветров осквернен.

Кэлен рассказала ему о зале Предателя, о том, почему сестра Амелия смогла пройти через него, и о том, что Храм Ветров, как и подозревал Ричард, в какой-то степени разумен.

Ричард оперся рукой на каминную полку и уставился на огонь. Он закусил губу и внимательно слушал.

Кэлен рассказала ему, что для того, чтобы остановить чуму, они должны войти в Храм Ветров, который существует в обоих мирах одновременно, и о том, что принимать решения во всем, что касается этого, будут как добрые, так и злые духи.

— И дух предка не дал тебе никакого намека, как мы должны добраться до Храма Ветров?

— Нет, — сказала Кэлен. — По-моему, он и не знал. Он сказал, что храм в свое время откроет нам, что должно быть сделано. Шота говорила то же самое.

Ричард рассеянно кивнул и надолго задумался. Кэлен нервно ломала пальцы и молча ждала.

— А что Шота? — спросил наконец Ричард. — Что случилось с ней?

Кэлен заколебалась. Она понимала, что должна быть с Ричардом откровенна, но она была не в силах передать ему все, о чем говорила Шота.

— Ричард, мне кажется, Шота вовсе не пыталась доставить нам неприятности.

Он повернулся к ней.

— Она послала Надину, чтобы та стала моей женой, и ты считаешь, что этим она не доставила нам неприятностей?

Кэлен откашлялась.

— Шота не посылала Надину. — Ричард молчал, не сводя с нее хищного взгляда, и она продолжала: — Сообщение о том, что ветры охотятся на тебя, исходит не от нее. Храм Ветров послал его тебе через нее, так же как и через того мальчика, который умер. Шота не хотела причинять нам зла.

Ричард нахмурился.

— Что еще ведьма сказала тебе?

Кэлен сцепила руки за спиной.

— Ричард, я отправилась туда, чтобы положить конец посягательствам Шоты на нашу судьбу. Я была готова убить ее. Я была убеждена, что она желает нам зла. Я разговаривала с ней. Именно разговаривала. Шота не так… злонамеренна, как мне казалось. Она не хочет, чтобы мы имели ребенка, но вовсе не собирается нас разлучать. Она умеет видеть будущее и лишь сообщает о том, что видит, в надежде помочь нам. Она — только посланец. Она не управляет событиями. Она сказала то же самое, что и дух предка, — чума была наслана с помощью магии, а не началась сама по себе…

Ричард поднял руку, заставив ее замолчать.

— Она сказала Надине — иди и стань женой этого Ричарда! Она хочет нас разлучить! Она хочет вбить клин между нами, а ты поддаешься на ее фокусы!

Кэлен отошла от него подальше.

— Нет, Ричард. Ты, как и я, все неправильно представляешь. Духи послали тебе невесту. Шоте было дозволено повлиять лишь на то, кто это будет. Она выбрала Надину. Шота говорит, что она видела, как ты женишься на невесте, посланной духами, и хотела, чтобы это был кто-то, кого ты знаешь. Она всего лишь старалась, чтобы тебе не было так больно.

— И ты поверила? Ты сумасшедшая!

— Ричард, мне больно.

Он отпустил ее руку.

— Прости, — пробормотал он и отошел к камину. Кэлен услышала, как он скрипнул зубами.

— Ты говоришь, она сказала тебе то же самое, что и дух. Ты помнишь ее слова?

Кэлен отчаянно думала, как отделить то, что она знала, от того, что можно ему сказать. Она знала, как неблагоразумно скрывать что-то от Ричарда, но была не в силах сказать ему все.

— Шота сказала, что это было не последнее послание от ветров. Она сказала, что мы получим еще одно, связанное с луной.

— С луной? Что это значит?

— Я не знаю. И она, по-моему, тоже. Она сказала только, что мы ни в коем случае не должны им пренебрегать.

— Вот как? И она не сказала почему?

— Она сказала, что от этого зависит наше будущее — и будущее всех живущих. Она сказала, что это будет наша единственная возможность исполнить свой долг и спасти жизнь всех, кто зависит от нас.

Ричард повернулся к ней. Кэлен показалось, что над ней закружилась смерть. Его взгляд был таким же, как у Дрефана. Как у Даркена Рала.

— Она сказала тебе еще что-то, и ты пытаешься это скрыть! — прорычал он. — Что?

Это не Ричард с ней говорил. Это говорил Искатель. Теперь Кэлен поняла, почему Искателя так боялись: он сам был законом себе. Взгляд его серых глаз проникал ей прямо в душу.

— Ричард, — прошептала она, — пожалуйста, не спрашивай меня об этом.

Его взгляд вонзился в нее как стрела.

— Что Шота сказала тебе?

Кэлен сглотнула. Она задыхалась от страха. Горячие слезы потекли по ее щекам.

— Шота видела будущее. — Кэлен хотела промолчать и с удивлением услышала собственный голос. — Она видела, как ты женишься на другой. — Под его взглядом невозможно было молчать. — Она видела, как я выхожу замуж. Не за тебя.

Ричард застыл на мгновение. В нем бушевала ярость. Он сдернул через голову перевязь с мечом и бросил ее на стул.

— Ричард, что ты делаешь?

Не говоря ни слова, он пошел к двери. Кэлен загородила ему дорогу. Это было все равно что встать перед разъяренной горой.

— Ричард, что ты задумал?

Он поднял ее и отставил в сторону, как ребенка.

— Я собираюсь убить ее.

Кэлен обхватила его и потянула назад. Ричард, казалось, этого даже не заметил. Он оставил свой меч, потому что не мог путешествовать с ним в сильфиде.

— Ричард! Ричард, пожалуйста, остановись! Если ты любишь меня, остановись!

Он остановился и повернулся к ней. Его голос был похож на удар грома.