пошёл, почти побежал. Баронессу он любил и боялся, и не хотел лишний раз раздражать. Его посадили на стул рядом с баронессой. Она была не одна. Один из детей соседних лордов был у него в гостях. По нему было видно, что ему скучно.

— Ну, с чем пожаловал мой купец? — спросила баронесса.

— Я несколько дней назад приплыл. Вёл торговые дела. Много продал, много купил. Но моих кораблей не хватило, чтобы потратить все деньги. Часть я привёз. Пришёл заплатить полагающиеся налоги.

— Давай суда свои бумаги.

Она бегло просмотрела, передала бумаги гостю.

— Что скажите, сосед.

Тот взял. Лениво стал читать. Но только до того момента, где описывался итог торговой деятельности. На этом месте его руки затряслись, глаза загорелись. Да. Он получил дохода за полгода своей деятельности больше, чем многие лорды собирают налогов за год, а то и два. Этот был из таких мелких, бедных.

— Это же 3 года налогов! — только и смог прошептать он.

— Да. И десятину возьму я. Давай деньги.

Он выложил на стол два туго набитых кошеля. Баронесса взяла их, отнесла на специальный столик. Там стояли весы. Она взвесила их, подсчитала в уме, сколько они должны были весить, улыбнулась. У него отлегло. Всё в порядке. Монеты полновесные. Но баронесса передала только один кошель слуге, что был у неё за казначея. С другим вернулась за стол.

— Ты, я слышала, хочешь ставить цех по переработки шерсти?

— Да, баронесса. Пока денег не хватает. И надо найти знающих и умелых людей. Но я привёз человека из Вольных Земель. Он строил такие цеха. Он многое знает.

— Хорошо. Я хочу быть с тобой в доле. Возьми это золото. Тебе этого хватит?

— Да, баронесса. Этого даже много.

— Тогда договоримся на равных долях. То, что у тебя останется из твоих денег, поставь торговые палатки около цеха. Пусть продают строителям и рабочим продукты, нужную утварь, товары. Я отпишу госпоже Тае. Она пришлёт к осени и знающих людей, и рисунки машин.

— Спасибо, баронесса. Вы так добры.

Она протянула руку. Он поцеловал её руку, забрал кошель, и, пятясь задом, вышел за дверь, успев повесить кошель себе на пояс. В приёмной он сел на стул, перевести дух. Объявляли следующего просителя, а у него тряслись руки и не слушались ноги. Один из стражников крикнул слугу. Тот принёс ему воды. Полегчало. Он вышел во двор замка, потом вышел из замка. Идти — три дома. Дома велел продать пива. Разом выпил хорошую кружку. Жена, и все домашние, с испугом смотрели на него.

— Где Саар?

— Прикажите позвать?

— Позвать!? Да он должен быть уже у меня. Бегом, лентяи.

Саар — его новый мастер-плотник. Он его привёз из Вольных Земель. Хотя он и был стар, но руки его были тверды. Он обещал платить столько, сколько он платил 3-4-м своим мастерам. Саар вошёл. Молча посмотрел на него.

— Садись Саар. Вот.

Он достал кошель с золотом.

— Теперь хватит денег на цех. Можешь приступать. Участок видел?

— Видел. Хороший участок. Но шерсти мало.

— Не беда. Буду покупать у соседей. А к осени баронесса пришлёт ещё и людей, и рисунки машин.

Саар подошёл, взвесил в руке кошель.

— Ты бы лучше мне три таких серебром, и два медью дал. Сподручнее платить.

— Хорошо, Саар. Завтра ты всё получишь. Ещё палатки торговые поставь. Людям разное нужное продавать.

— И кузню. Это я первым делом поставлю. Люди там есть. Ты, вот лучше что. Скажи всем, что тебе рабочие нужны для стройки. Местных крестьян только после сбора урожая можно будет нанять, а от соседей приедут. И им прибыль.

— Будь по-твоему. Завтра мои управляющие расскажут лавочникам. А те разнесут всем.

— И тавернщикам. Пусть люди и там знают.

— Пусть и там знают.

Они ещё долго сидели, обсуждали проект цеха. Где что будет, что построить в первую очередь, сколько людей нанять, сколько им платить. Баронесса желала, чтобы весеннюю шерсть перерабатывали уже они, сами, а не вывозили в Вольные Земли. И ткани делали сами. Он всё это видел там, в Вольных Землях. Теперь он это принесёт и к себе.

Торн сидел на своём щите. Тело болело. Перед ним были стены крепости врага. Только что его клин, пройдя за половину дня дневной переход, разбил строй элитной пехоты врага. Рядом ходили Конные Стрелки, подходила основная пехота Южной Армии. Все его воины устало сидели и лежали на земле. Потерь нет, только раненые. Враг успел закрыть ворота, обрекая оставшихся своих воинов на гибель или плен. Он сплюнул густую слюну на землю. Хотелось пить. Враг стоял на стенах, с ужасом наблюдая за ними. Он встал, опираясь один из валяющихся щитов. Поднял свой щит и топор, медленно пошёл в сторону города. Ещё несколько воинов встали и пошли за ним, но он остановил их знаком. Он подошёл к воротам настолько близко, чтобы осуществить задуманное. Коротко разбежавшись, он, что было силы, метнул свой топор в ворота. Топор пролетел, и воткнулся в одну из створок, попав между железных полос, усиливающие створки ворот. Торн проследил за полётом топора, закинул за плечи щит и, довольный, пошёл назад. Из города не вылетело ни одной стрелы, а над стенами повисла тишина. Он шёл к своим воинам. Следовало собрать и разделить трофеи. Воины, судя по всему, были хорошими, так что это Достойный Трофей.

Сбором занялись Вспомогательные, а они пошли в лагерь, отдыхать. Вечерело. Прибывали силы Вольных Земель. Если город не сдастся, то его возьмут штурмом. Сегодня утром враг атаковал. Первую его атаку отбили Стрелки и Вспомогательные. За это время Копейщики Дракона выкатили свои установки. Вторая атака врага была более массовой. Но и они подготовились к этому. Мощный залп реактивных стрел смял ряды наступающих, а копья — задние ряды. Кат подорвал заряды на холме. Но он это не увидел, всё было в дыму. Когда он выбежал из облака дыма, над холмом висело облако пыли и дыма, вниз падали обломки, а по ветру несло куски ткани. Враг разбегался, напуганный неведомой силой. Они просто шли вперёд, распугивая отряды врага. Конные Стрелки были в своей среде. За весь день 3 или 4 стычки с врагом. Победа почётна, но скучна. Остаётся осада или штурм. Но здесь стены уже можно не считать. Подтянут пушки с кораблей и пробьют их. Останется только бой в городе. Вечером они сидели у костра, хвалились подвигами этого дня. Всем было что вспомнить. Около него лежала горка в полтора десятка