Король, все это время мрачно смотревший в стол, поднял голову.

– Нет.

В последовавшей тишине все обменялись недоуменными взглядами. Элосьен откашлялся.

– Брат, не хочешь ли ты сказать…

Король грохнул кулаком по столу, заставив всех подскочить от неожиданности.

– Я говорю – нет! – взревел он. Он побагровел, со словами брызнула слюна. На лбу выступили бусины пота, и сейчас Аша не сомневалась, что король тяжело болен.

– Как ты не понимаешь, Элосьен? Ионис прав. Они того и добиваются. Они всегда об этом мечтали. – Презрительно отвернувшись от Драса, он ожег взглядом Микала с Ашей. – Может, ваши кровопивцы за всем этим и стоят! Надо было всех перевешать как изменников. Всех до единого!

Король поднялся, словно готов был сейчас же отдать приказ.

Драс побелел как смерть.

– Ваше величество, я… – он сбился, не находя слов.

– Кевран, прошу тебя, сядь. – Аша впервые видела Элосьена таким встревоженным. – Виноватых будешь искать потом, сейчас нам нужен способ отстоять Илин-Иллан. Одаренные – наша единственная…

– У нас шесть тысяч гарнизона. У нас городская стража, – перебил король. Он уже остыл, только глаза смотрели диковато. – Возвращаются в город еще четыре сотни. И горожане могут драться. Кораблей у слепцов нет, рекой они не подойдут, значит, единственный путь в город – через Федрис Идри. Мы обойдемся без одаренных. – Он повел рукой. – Я только из любезности объясняю, почему не принимаю твоего совета. Но решение за мной, и за мной одним.

Парат открыл рот, намереваясь возразить, однако герцог остановил его коротким взглядом. Незаметно для короля воин кивнул Стражу Севера. Очевидно, Элосьен решил, что продолжать сейчас спор – значит лишь распалить короля еще больше.

– А что с одаренными, ваше величество? – тихо спросил Вирр.

– Одаренные, если пожелают, могут сражаться как настоящие мужчины, с мечом и щитом. Или, если для боя слишком боязливы, исцелять раненых. Но, пока я у власти, они не применят свой дар для насилия. – Пылающий взор короля яснее ясного говорил: возражать бесполезно. – Вы можете идти.

Ошарашенные участники Совета потянулись за дверь. Аша попробовала поймать взгляд Вирра, но того сразу перехватил и увел за собой король.

За дверью все разошлись по сторонам. Рядом остался один Микал.

– Что скажешь? – негромко спросил он.

– Скажу, что слухи о болезни короля не лгали, – с тревогой ответила Аша. – Он не владеет собой.

Вздохнув, Микал угрюмо кивнул.

– Соглашусь. И теперь не меньше тебя озабочен последними решениями Тола Атьян. Не знаю только, что мы можем тут поделать. – Микал взглянул на девушку. – Уйдешь?

– Уйти? – удивилась Аша. – Нет, нет, конечно. Микал, всмотревшись в ее лицо, выдохнул с видимым облегчением.

– Хорошо. Из знати многие разбегутся, когда узнают. Думаю, уже завтра с утра. Если не этой же ночью. – Он с улыбкой покачал головой. – Я бы и тебя понял, решись ты уйти, только… Если надумаешь, дай мне знать. Я к тебе привязался, Аша. И буду тревожиться, если ты вдруг пропадешь без предупреждения.

Аша улыбнулась ему.

– А ты остаешься?

Она и думать не думала о бегстве, но сейчас вдруг поняла, каким соблазнительным представляется многим такой выход.

– Да. Сейчас вернусь на пир, постараюсь убедить, кого сумею, чтобы остались и сражались. И постараюсь склонить людей к мысли, что настало время изменить догмы. Я не забыл, как выглядел король Андрас, но, быть может, если надавить на него посильнее… – Микал вздохнул. – Хорошо бы и ты была рядом. Тогда меньше народа заподозрит, что я забочусь о собственной выгоде.

Аша готова была согласиться, но тут увидела спешащего по коридору Элосьена и заколебалась.

– Приду, как только смогу, – ответила она, – но прежде мне нужно обсудить кое-что с герцогом.

Микал воздержался от спора.

– Тогда приходи, когда сможешь, – нехотя кивнул он.

Взглядом извинившись перед наставником, Аша побежала за Элосьеном, догнала его до поворота и пристроилась рядом.

– Представитель Чедрис, – вежливо кивнул герцог, заметив ее. И обернулся, проверяя, не слышит ли кто. – Это не было неожиданностью, однако я не ожидал, что все обернется так плохо. И так скоро.

– Понимаю, – отозвалась Аша, – и думаю, пора нам попросить помощи.

Герцог, скривив губы, покачал головой. Впрочем, не столь уж уверенно.

– Нет. Они опасные люди, Ашалия, и до сих пор считают, что ты перед ними в долгу. Я не пошлю тебя выпрашивать у них помощи. Тебе и так досталось.

– Но я сама так решила, потому что так надо, – ответила Аша. – Шадрехин сумеет собрать теней в войско, а мы обеспечим их оружием против слепцов. Я знаю, открыто вы этого сделать не можете, Надзор никогда на такое не пойдет. Но позвольте хотя бы попытаться. Если мы не хотим уподобиться вашему брату с его отказом изменить догмы, мы должны сделать для спасения города все возможное.

Элосьен помолчал, замедлил шаг и наконец совсем остановился. Долгую минуту он смотрел в глаза Аше. И неохотно кивнул.

– Подробности обсудим у меня в кабинете, – тихо предложил он.

* * *

Когда Вирр вставал, чтобы выйти, голова у него еще кружилась от известия Парата. Почти девять тысяч человек погибли в какой-то засаде. Не надо было разбираться в военных делах, чтобы понять: потери небывалые. Невообразимые.

– Торин, – услышал он голос короля. – Задержись. Я хотел бы поговорить с тобой.

Вирр отдал легкий поклон и сел на место, терпеливо дожидаясь, когда остальные покинут комнату.

Едва вышел последний, Вирр бросил на дядю осторожный взгляд. Каралина не преувеличивала: он осунулся, потел, стал серым – перед ним тень того человека, которого помнил Вирр.

– Чем могу служить, дядя? – спросил он, почувствовав, что молчание затягивается.

Кевран ответил не сразу. Он склонился к Вирру, приблизив лицо к лицу.

– У меня к тебе всего один вопрос, Торин. На чьей ты стороне?

Вирру захотелось отстраниться, но юноша сдержался.

– О чем ты говоришь?

Король вспыхнул.

– Не разыгрывай дурака! Я знаю, где ты провел последние годы, – глухим от раздражения голосом проговорил он. – Вспомни, я сам помог отослать тебя туда. Ты – один из них. Или был таким. Поэтому я и спрашиваю: ты одаренный или принц? На чьей ты стороне?

Вирр покачал головой.

– Я не хотел бы считать это разными сторонами.

– Договор требует иного, – отметил Кевран. – Или ты забыл, что значит это слово? Не бывает мирного договора без войны.