chitay-knigi.com » Историческая проза » Сталинские соколы. Возмездие с небес - Станислав Сапрыкин

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 140 141 142 143 144 145 146 147 148 ... 186
Перейти на страницу:

За все прошедшие годы войны я не летал столь интенсивно, как в операции «Цитадель». Если до Орла и Белгорода я был больше врач чем пилот, то после Курска я сделался больше летчиком, чем доктором. И, несмотря на весьма скромные результаты по сравнению с экспертами, я все же стал асом. Судите сами. в девяти боях я набрал семь баллов, доведя общий счет побед до двенадцати. Здесь я ни разу не был сбит, не потерял ни одной машины, и, наконец, я удостоился второго Креста, полученного в бархатной коробочке. Для повседневного ношения закажу копию, чтобы оригинал всегда оставался в идеальном состоянии как память о тяжелых днях.

В Полтаве пробыли до октября, а с наступлением холодов группу перевели в Оршу, где нас пересаживают на Густавы. Мне запретили летать, и теперь я только доктор. Работы хватает, но приближающаяся зима, третья зима в России наводит грусть. Пыльное лето компенсирует все неудобства теплом, а на войне тепло – это уже комфорт. Осень несет промозглую сырость и слякоть, грязь по колено, аэродром и дороги раскисают, замедляя любое действие, иногда останавливая жизнь вовсе. Хочется сидеть у печки, не выходя на моросящую дождем улицу. Затем ударяют русские морозы и «караул»! Хочется кричать – что мы тут делаем? Люди, особенно аэродромный и технический персонал, мерзнут. Моя задача не допускать обморожений и переохлаждений, но техника должна быть готова. Черт бы побрал эту войну, которую нам не выиграть, но хоть бы закончить с лучшими условиями!

Я почти забыл Анну, нет, я продолжал желать встретить ее, но здравый смысл, понимание того, что мы всего лишь две крохотные песчинки, затерявшиеся в огромной войне, и наша новая встреча сказочно нереальна, заставляли смириться и притупили чувства.

Обстановка угнетала, поэтому я был счастлив, получив в конце декабря отпуск с последующим переводом в 54 истребительную эскадру. В феврале нового года я прибыл в Дорпат, где размещалась штаб-квартира «Грюнхерц», а уже оттуда в середине марта был направлен в Петсери, расположенные в сорока километрах западнее Пскова, на аэродром базирования Второй группы, только что прибывшей на передовую.

Что толку, что носители «Зеленых сердец» кичились своей эскадрой, имевшей к концу марта 1944 года семь тысяч побед, русские наступали. Наступали, как всегда в лоб, не щадя собственной живой силы. Они уже вошли в Белоруссию, перерезав шоссе, по которому через Псков шло сообщение между группой армий «Север» и германскими армиями находящимися южнее. На нашем участке противник отбросил вермахт от Петербурга. Командование опасается нового наступления «иванов» на Псков и Нарву, поэтому авиация, в том числе и истребительная, больше занята налетами на основные узлы скопления и переброски войск русских от Великих Лук до Петербурга, а в воздухе господствуют самолеты неприятеля. Большая часть наших истребителей переброшена для защиты Рейха от налетов англичан и ами, и теперь на весь длинный восточный фронт с трудом можно собрать пару эскадр люфтваффе.

Еще, будучи при штабе, я пытался добиться у оберст-лейтенанта Мадера разрешения на выполнение боевых вылетов. Антон Мадер, сам недавно назначенный на пост командира 54 эскадры, не желал рисковать своей репутацией, но как летчик летчика меня понимал. В моей жизни никакой ценности не было, другое дело – достаточная ли у меня подготовка, чтобы не подвести товарищей в бою и не убить столь дорогую для нас технику. Мне удалось убедить командира, кстати, продолжающего выполнять боевые вылеты, что также не было обязательным для руководителя его уровня, что я не только врач, но и хорошо подготовленный пилот с двенадцатью баллами двумя наградами, и уж точно не хуже чем прибывающие в часть курсанты. Мадер дал разрешение в будущем закрепить за мной самолет и выполнять вылеты на усмотрение командира Второй группы Эриха Рудорфера.

Прибыв в Петсери, я быстро принял Эриха в «оборот», поняв на какую кнопку следует надавить, чтобы добиться разрешения от «группенкомандира». Двадцатишестилетний гауптман был младше меня на несколько лет и, как и положено «мальчишкам», был не лишен тщеславия и духа соперничества. При этом Рудорфер был прирожденным снайпером, его послужному списку можно было только завидовать. Начав войну в неполных двадцать три года, он дослужился до командира группы, а счет его личных побед давно перевалил за сотню. Весельчак Эрих был не только одним из лучших стрелков в люфтваффе, он вполне справедливо заслужил репутацию рыцаря безжалостного к равноценным врагам, но не атакующего поврежденные самолеты. Ходила легенда, что Рудорфер летом сорокового года над Ла-Маншем сопровождал до Англии подбитый «Харрикейн», охраняя его от возможных атак товарищей, не прошло и месяца, как англичанин отплатил ему тем же. Поэтому, когда в апреле прибыла партия из шести ФВ-190А-5, я напомнил ему о разрешении Мадера на мое участие в вылетах, и на отсутствие у меня самолета для этого. Эрих попытался возразить, что справедливо передать новые машины лучшим асам группы.

– Но у меня-то вообще нет самолета, к тому же предлагаю заключить пари – быстро перебил я командира на правах не пилота, а доктора. в каждом вылете на новой машине я не только не подпущу «иванов» к своему ведущему, но и буду сбивать по одному самолету русских.

Присутствующие при нашем разговоре командир 3 эскадрильи Китель и фельдфебель Хоффманн из пятой эскадрильи скрепили пари.

Самолет, принятый мной, представлял вариант истребителя-штурмовика с усиленным бронированием, вес которого доходил до четырех сотен килограмм, и предназначался для непосредственной поддержки поля боя. По сравнению с Фокке-Вульфами, на которых приходилось летать прежде, длина машины была увеличена, что придавало ей дополнительную устойчивость в полете, а главное. двигатель имел устройство впрыска специальной смеси, дававшей прирост мощности. Расход топлива увеличивался, и нужно было смотреть за температурой, но зато от пяти до пятнадцати минут в зависимости от условий применения форсажа самолет получал неплохой «пинок под зад». Хотя новая модификация истребителя-бомбардировщика была рассчитана на подвеску тонны бомб, с учетом неснятого пушечного вооружения бомбовая нагрузка была ограничена по взлетному весу.

У меня была ровно неделя, чтобы восстановить летные навыки. 8 апреля Рудорфер включил меня в состав двух звеньев, отправленных под прикрытием такого же количества истребителей для атаки русского аэродрома около Великих Лук.

Поднялись в 8.30 утра. Лететь более двухсот километров в одну сторону. На подвесках закрепили в общей сложности четыреста пятьдесят килограммов фугасных бомб.

Пока вышли в район аэродрома звенья расчистки уже дрались с «иванами». Пришлось снизиться с высоты полтора километра и буквально на бреющем, на большой скорости, с одного захода атаковать цель.

Самолетов я не увидел, заметив зенитную артиллерийскую установку в окружении каких-то строений, сбросил весь груз на пушку и аэродромные постройки и, не повторяя захода, убедившись в боевом развороте, что зенитка разворочена, пошел в набор для занятия лучшей позиции для боя с русскими истребителями. Потеряв ведущего и вспомнив о шуточном пари, я не на шутку испугался. Учитывая общее количество самолетов, а только с нашей стороны участвовало более эскадрильи, потеряться было не трудно. Пытаясь держаться любого Фокке-Вульфа, я принял участие в общей карусели.

1 ... 140 141 142 143 144 145 146 147 148 ... 186
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 25 символов.
Комментариев еще нет. Будьте первым.
Правообладателям Политика конфиденциальности