жизнь, а также привилегию и дальше какое-то время греться в светлых лучах его, внимательно выслушал перевод Уни и очень серьезно обратился к нему:

– Энель Вирандо, прошу вас, передайте ему мою благодарность и скажите ему…

Но глава воинов оборвал священника:

– А ну, молчать, покойники! А ты, если не хочешь присоединиться к ним, возьми свой хворост и беги со всех ног в ту дыру, из которой вылез, червь навозный! Сейчас, – и он широким жестом пригласил своих братьев по оружию присоединиться к предстоящему зрелищу, – я закрываю глаза и начинаю считать до трех. Потом, – подчеркнул он это слово, – я открою глаза, и если ты по-прежнему будешь утомлять мой взор, то здесь останется не восемь, а девять бездыханных тел! – и с этими словами он филигранно вернул свой меч в ножны и действительно сомкнул веки в ожидании.

– Отличительной особенностью данной ситуации, – вежливо проговорил Нактрис, – является то, что наши пути уже пересеклись, а, следовательно, связаны. Поэтому мое перемещение в пространстве относительно вас вряд ли способно что-то изменить.

Воин стремительно, не открывая глаз, выхватил из-за спины лук, насадил стрелу на тетиву и тут же выпустил ее в говорившего, ориентируясь на звук его голоса. Смотрелось это очень эффектно, однако Нактрис совершенно не пострадал – стрела прошла почти на расстоянии локтя от его головы.

– Давайте я немного спущусь вниз. Тогда, возможно, вам будет удобнее, – сказал он и действительно спустился по склону на пару шагов.

Воин зарычал и выпустил еще одну стрелу – с похожим результатом. Правда, в этот раз вирилан на холме сделал небольшое движение головой, словно разминая шею.

– Мне очень жаль это признавать, но я вынужден поинтересоваться: какую цель вы преследуете, выпуская стрелы в мою сторону? Ваша реакция на промах свидетельствует о том, что эта цель чрезвычайно важна для вас.

Воин зарычал еще громче, в ярости бросил лук на землю и топнул ногой. Его соратник, стоящий за ним, воспользовался моментом и тоже выстрелил в сторону Нактриса. На какое-то мгновение Уни показалось, что он попал, однако в действительности стрела прошла совсем рядом с вириланом, застряв в вязанке хвороста у него за спиной.

– Возможно, ваши действия сами по себе дадут ответ на мой вопрос, – прокомментировал это Нактрис. – Правильно ли я понимаю, что вы сейчас пытаетесь попасть в меня из лука? Могу ли я спросить зачем?

– Убейте его! – прокричал командир следопытов.

В этот раз все воины выхватили луки и принялись за дело. Тем не менее результаты стрельбы по-прежнему не радовали. Нактрис не совершал вроде бы никаких особых действий, однако стрелы буквально огибали его как зачарованного.

– Большое спасибо за откровенный рассказ о своих намерениях! – поклонился им вирилан. – С учетом того, что ситуация принимает такой оборот, могу ли я предпринять действия по восстановлению баланса и вернуть вам ваши стрелы обратно?

– Болван, у тебя же нет лука! – выкрикнул один из воинов, вложив в эту фразу все свое отчаяние от неспособности поразить наглого собирателя хвороста.

– Вы правы, уважаемые, это дейстительно так! Мне придется сделать лук прямо сейчас. Вот, – он положил вязанку хвороста на землю и, покопавшись, вынул из нее одну ветку. – Из этого может выйти нечто, похожее на лук.

– Лук из хвороста? Да он и правда болван! – заржали воины, обращаясь друг к другу. – А тетиву из чего сделаешь? Из веревки, что ли?

– Благодарю вас, это прекрасная идея! – отозвался Нактрис.

Несколько стрел по очереди пролетели мимо его головы.

– Позвольте мне дать вам совет, – заметил тот, оторвавшись на мгновение от своей работы. – Вы стреляете хаотично и поодиночке, поэтому стрелы летят предсказуемо и от них легко уклониться. Попробуйте выстрелить все вместе – тогда мне придется гораздо сложнее!

Предводитель воинов побагровел, но после небольшой паузы дал сигнал, и восемь стрел одновременно вылетели на встречу с Нактрисом. Вопли разочарования возвестили об очередном промахе.

– Вы стреляете одновременно и слишком кучно, – заметил вирилан на холме. – Пусть одни выпустят стрелы раньше, а другие – с некоторой задержкой, чтобы сработать на упреждение моих действий. Прошу вас, попробуйте, пожалуйста!

Если бы воины могли зарядить в луки всю свою ярость, от Нактриса остались бы только головешки и выжженная земля. Но они имели возможность выпускать только стрелы. Впрочем, хотя на этот раз пять из них снова вылетели одновременно, три оставшиеся с небольшим опозданием направились прямо в то место, куда вирилан в последний момент сделал небольшой шаг, чтобы увернуться от первого залпа. У Уни замерло сердце – Нактрис не успел сменить позицию. Не успел, но он сделал нечто, от чего имперцы дружно разинули рты. Лишь на миг выпустив из рук уже готовый лук, он просто поймал в воздухе две стрелы, вихрем воткнул их в землю и тут же вновь подхватил в воздухе лук, не дав тому упасть.

– Это как это? – только и сумел произнести энель Аслепи.

– Вот видите, совсем другое дело! – Нактрис поклоном выразил свое удовлетворение. – Но боюсь, мне почтительно придется указать вам на то, что теперь моя очередь использовать лук. Могу ли я поинтересоваться, вы будете убегать или останетесь на месте?

Глава воинов выхватил меч и сделал шаг вперед:

– Стреляй, болван, если твоя ветка вообще на это способна! И клянусь кровью, если ты вернешь нам наши стрелы, мы убьем тебя быстро, без мучений!

– Позвольте мне выразить искреннюю признательность за подобное отношение к моей скромной персоне! – в очередной раз поклонился вирилан. – А теперь разрешите спросить: готовы ли вы принять обратно то, что по праву принадлежит вам?

– Давай их сюда! – заорал предводитель и, оттолкнув Нафази, полез с мечом на склон.

Что произошло за тем, Уни затруднялся четко сформулировать даже по прошествии месяцев. Время словно остановилось, мгновение стало вечностью, а потом его будто разрезали вдоль, как медовый пирог, и начинка стала вытекать наружу, – медленно, но неудежимо. Восемь хлопков спрессовались в один, и уже в следующий момент воины расползались в разные стороны, истекая кровью. Словно кто-то ударил по ним сверху огромной дубиной с гвоздями, которые остались в их головах в виде стрел, так неожиданно и неудержимо пресекших их жизни.

– Вот теперь мне по-настоящему страшно! – медленно и тихо произнес Стифрано.

– Вы когда-нибудь видели, чтобы так владели луком? – спросил ошарашенный Санери у Хардо.

Тот лишь хмуро покачал головой, посмотрел на свой кастет из стрел и бросил его на землю:

– Никогда не видел. Даже у сотраев в Великой Шири.

Между тем вирилан на холме неспешно разобрал свой лук, вернул хворостину в общую кучу и вновь