посиделок на даче людей свободомыслящих. Практически все те, кто занимал должности секретарей и разного типа помощников писателей-нонконформистов, вербовались сотрудниками 9-го отдела 5-го Управления. Дворник Юмашев, работавший там до 1976 года, пока не закончил школу и не ушел в армию, был более чем кстати для слежки за теми, кто часто бывал в гостеприимном доме.

В армии Юмашев служил в войсках дальней авиации, «был специалистом по засекречивающей аппаратуре связи». В этот же период начал печататься в советских газетах. Сам он позже вспоминал:

Мои заметки из армии печатал «Алый парус». Когда вернулся домой, без высшего образования в «Комсомолку» было не попасть, и тогдашний капитан «Алого паруса» Павел Гутионтов позвонил в «Московский комсомолец» и посоветовал взять меня. В тот момент главным редактором был Лев Гущин, который согласился взять меня стажером школьного отдела. Так началась моя карьера журналиста. Я проработал в журналистике — «Московском комсомольце», «Комсомолке», «Огоньке» — почти 20 лет[353].

Уточним еще один биографический момент в жизни Юмашева. В «Огоньке», куда Юмашев перешел в 1987 году, он был, по его собственным словам, «одним из самых высокооплачиваемых в стране»[354] — потому что в «Огоньке» Юмашев работал не журналистом. В «Огоньке» он работал «репортером» в совсем другом смысле: он был начальником отдела писем. Отделом писем в Советском Союзе, как правило, заведовали лица, работавшие на КГБ, поскольку для КГБ это был один из способов сбора информации о реальном недовольстве в стране, о реальном положении вещей, тем более в бурное перестроечное время.

Чем же был «Огонек» в 1987 году, когда туда перешел Юмашев? Обратимся для простоты и сжатости к Википедии:

В 1986 году главным редактором «Огонька» был назначен Виталий Коротич… В противовес советской журналистике с ее идеологическими комментариями, Коротич начал давать в журнале как можно больше фактов и документов. Журнал печатал статьи на злободневные темы: о торговой мафии, рыночной экономике, развитии кооперативов, реформе исправительно-трудовых учреждений, проблемах культуры и т. д. Вместе с «Московскими новостями» Егора Яковлева, «Огонек» превратился в один из локомотивов гласности. В то же время с обложки исчез орден Ленина, а партийная организация журнала была распущена. Тираж журнала при Коротиче (1986–1991) вырос в три раза — с 1,5 до 4,5 млн. В 1990 году учредителем журнала, ранее принадлежавшего издательству ЦК КПСС «Правда», стал трудовой коллектив «Огонька» во главе с Виталием Коротичем и Владимиром Вигилянским (председатель совета трудового коллектива)[355].

Коллега Коротича по «Огоньку» Владимир Вигилянский[356], о котором подробно будет рассказано ниже, тоже был в агентуре КГБ. Его завербовал в 1975 году старший оперуполномоченный 1-го отделения 9-го отдела 5-го Управления КГБ СССР майор Владимир Иванович Гусев. До 1995 года Вигилянский работал в качестве журналиста в различных российских изданиях.

В этот «локомотив гласности», нашпигованный агентами КГБ, в отдел писем, перешел на работу из «Комсомольской правды» Юмашев. Какой уважающий себя журналист (пусть и без высшего образования, с трехлетним заочным университетом) добровольно перейдет с журналистской работы в «Комсомолке», где его публиковали, на бюрократическую — в отдел писем? Только тот, которому это было поручено кураторами из КГБ.

На следующем месте работы Юмашева — в «Огоньке» — по словам его редактора той поры Виталия Коротича, минимум трое были связаны с КГБ. В их числе он называл и Юмашева. Лишь при поддержке КГБ, то есть учитывая, что он состоял в агентурном аппарате, Юмашев мог работать в идеологических организациях, «засветившись» до этого на даче Чуковского. Коротич вспоминает:

Корреспондент: С января 1990 года ваш «Огонек» — совсем другой журнал.

Коротич: Именно на том этапе в журнал все более авторитетно начали вторгаться вот эти ребята (показывает жестом погоны), и следом за ними пришел Валя Юмашев. Он вел в «Комсомолке» «Алый парус», а мы ему дали отдел писем, он его великолепно организовал. И к началу 1990 года «Огонек» это уже был их журнал.

Корреспондент: То есть Гущин и Юмашев работали на КГБ?

Коротич: Мне [Александр] Яковлев четко несколько имен называл: «Вы с этими людьми будьте осторожнее, потому что от них идет информация обо всем, что происходит в редакции»[357].

Это был тот самый Гущин, который по звонку взял к себе на работу Юмашева после армии и который увел его с собой из «Комсомольской правды» в «Огонек» в 1987 году на должность главы отдела писем. Сам Юмашев вспоминает:

В тот момент два еженедельника вырвались вперед — «Московские новости» и «Огонек». Каждый журналист мечтал работать в одном из этих изданий. И когда все тот же Лев Гущин, который был там первым замом, пригласил меня поработать в журнале, я сразу согласился. Хотя покидать родную «Комсомолку» было тяжело. Совершенно неожиданно для себя я возглавил отдел писем, в котором работало всего два сотрудника… «Огонек» был таким, каким мы его помним, благодаря двум людям — главному редактору Виталию Алексеевичу Коротичу и его первому заму Льву Никитовичу Гущину. Они были совершенно разные, у них были непростые отношения, но именно этот тандем создал то уникальное издание… Я периодически ездил в Главлит, так скромно называлось ведомство, которое осуществляло цензуру во всем Советском Союзе. Там я пытался сохранить материалы, которые цензура не пропускала[358].

С этой должности, но уже через пять лет Юмашев прыгнул на должность «все того же Льва Гущина», став заместителем главного редактора «Огонька». И уже в конце 1980-х на него вышел Коржаков (или он на Коржакова), активно помогавший ему затем в продолжении успешной карьеры при Ельцине.

Первая книга Ельцина — «Исповедь на заданную тему» — была издана в 1990 году, задолго до августовского путча 1991 года. Уже во время написания этой книги начальник отдела писем «Огонька» оказался рядом с Ельциным. Историю этого знакомства Юмашев так описал в интервью «Коммерсанту»:

Когда Бориса Николаевича изгнали из Политбюро, потом из первых секретарей Московского горкома партии и он оказался в опале, интервью с ним для «Огонька» сделал известный публицист Александр Радов. Саша принес мне текст, это была сенсация, до того Ельцин никому интервью не давал […] Я понес его главному редактору, через несколько дней Виталий Алексеевич позвал меня и сказал, что интервью мы печатать не будем. У меня осталось чувство неловкости и стыда перед Ельциным […] Чтобы исправить эту несправедливость, я позвонил из кабинета Коротича по вертушке, правительственной связи, в Госстрой Ельцину и предложил снять про него документальное кино. Он согласился. А дело было в том, что в тот момент меня