с представителями эмигрантских диссидентских кругов оккультистско-сатанинского толка, в частности с неким писателем [Юрием] Мамлеевым».

Вместе с Гейдаром Джемалем и Головиным Дугин входил в так называемый «Южинский кружок» — неформальное объединение литераторов мистиков-оккультистов, названное по имени переулка, где жил Юрий Мамлеев, являвшийся его основателем. «Этот салон носил отчетливый мистический оттенок. Люди, собиравшиеся там, называли себя “шизами” или “шизоидами”, чтобы обозначить: они еще не совсем сумасшедшие, но от нормы далекие», — вспоминал один из постоянных членов «Южинского кружка» Игорь Дудинский в интервью интернет-журналу «Русская жизнь».

Кружок, конечно же, не мог не попасть в поле зрения КГБ. По словам того же Дудинского, держатели салона

вступали в вынужденные, сложные и запутанные отношения [c госбезопасностью]: держать салон и не быть связанным с гэбухой было почти невозможно. Где-то КГБ курировал бизнес, который шел в салонах (после хрущевских чисток на место энкаведешников пришли люди с развитой хозяйственной жилкой), где-то просто следил за тем, что делается и говорится. Где-то люди, связанные с Комитетом, имели свой частный интерес, скажем так, к коммерции отношение не имевший. А где-то просто появлялись стукачи. А иногда, например, приходили люди и говорили: «А можно мы вас пофотографируем?» И все фотографируемые относились к этому спокойно: не боялись, наверное. Хотя именно Контора салоны и срезала на корню в самом конце семидесятых. Любой хозяин понимал — расплата обязательно придет, хотя не всегда понятно, когда и какой она будет. […] На Южинском переулке, в мистическом «Южинском кружке», строились планы убийства первых лиц государства. Мамлеев называл Ленина «красной обезьяной»[344].

В 1989 году Дугин побывал в Европе, где познакомился с европейскими «новыми правыми» и установил контакты с «Орденом Восточных Тамплиеров», первым главой которого до своей смерти в 1947 году был Алистер Кроули, английский поэт, оккультист и каббалист, известный черный маг и идеолог оккультизма и сатанизма. Себя он называл «Великим Зверем».

Поколению россиян, выросшему после исчезновения с политической карты мира Советского Союза, посещение Дугиным Франции в 1989 году покажется фактом ординарным. Но в то время для выезда за границу необходимо было получить разрешение партийных органов, заручившись документом, обосновывавшим необходимость выезда — от организации или предприятия, посылавших конкретное лицо за рубеж. При выезде за границу по частному приглашению также необходимо было получить согласие партийных инстанций, а органы госбезопасности во всех случаях высказывали свое мнение о целесообразности выдачи разрешения на выезд. Лишь после этого следовала выдача заграничного паспорта.

Дугину могли разрешить выезд во Францию только в случае, если в этом были заинтересованы спецслужбы СССР. При этом контакты, установленные им во Франции, в обычной ситуации должны были иметь для него самые неприятные последствия. Но поскольку и этого не произошло, приходится предполагать, что и в этих контактах были заинтересованы прежде всего советские спецслужбы, особенно если учесть должность отца Дугина: Гелий Александрович Дугин (1935–1998) был генерал-лейтенантом ГРУ.

Из многократных заявлений Дугина в 1990–1992 годах следует, что он работал в архивах КГБ. В действительности журналист мог ознакомляться с отдельными выписками, которые, возможно, делали для него офицеры-оперативники, осуществлявшие с ним агентурную работу. На базе архивных документов КГБ собкор «Литгазеты» готовил затем газетные и журнальные статьи, книги и телепередачи «Тайны века», шедшие на Первом канале. Уточним, что только при высоком уровне лояльности к КГБ постороннему лицу можно было получить доступ к засекреченному архиву, а затем к телевидению для программ, основанных на этом архиве.

Дугин стал знаменитым после выпуска своей монографии «Основы геополитики: Геополитическое будущее России», с предисловием завкафедрой стратегии Академии генштаба генерал-лейтенанта Николая Клокотова. Он вспоминал:

Свой первый учебник по геополитике, который назывался «Основы геополитики», я писал в закрытом режиме, работая в Академии генштаба. Он был составлен из документов, передававшихся руководству страны и различным политическим деятелям.

Но такие документы могли находиться лишь в распоряжении ГРУ, СВР, МИДа и других официальных органов. Или же материалы передавались Дугину его кураторами из спецслужб. Подобные документы всегда имели гриф «секретно» или «совершенно секретно», и лишь реже гриф «для служебного пользования». Круг потребителей подобной информации был жестко ограничен, а ее несанкционированное распространение влекло за собой уголовное наказание, поскольку квалифицировалось как разглашение государственной тайны. Очевидно, Дугину спецслужбы отвели роль популяризатора идей, вынашиваемых в среде чекистов-патриотов.

Прохановская газета «День», с которой сотрудничал Дугин, изначально являлась органом Союза писателей СССР, но состоялась она благодаря регулярной финансовой поддержке министерства обороны СССР. Министр обороны маршал Дмитрий Язов в свое время распорядился выделить для газеты три КамАЗа. Грузовики продали, а вырученные деньги поступили на счет редакции газеты.

Располагалась редакция на территории, принадлежавшей министерству обороны: на Фрунзенской набережной, 18, строение 6, в военном модуле. Участие в формировании штата редакции «Дня» принял Руцкой, после спасения из плена называвший Проханова другом, хотя руководимая Прохановым редакция заняла негативную позицию по отношению к Борису Ельцину и его экономической и социальной политике, а опубликованное 23 июля 1991 года в газете «Советская Россия» обращение «Слово к народу», начинавшееся словами «Родина, страна наша, государство великое, данное нам в сбережение историей, природой, славными предками, гибнет, ломается, погружается во тьму и небытие», было написано, скорее всего, редактором «Дня» Прохановым. Спустя годы сам он вспоминал:

В период Горбачева я был радикальным ГКЧПистом. Александр Яковлев говорил, что ГКЧП родилось в газете «День» — в моей газете. Что я был агентом ГКЧП — не отрекаюсь от этого[345].

Еще одним «агентом ГКЧП» был внедренный в аппарат вице-президента СССР Геннадия Янаева на должность помощника старший сын Филиппа Бобкова Сергей.

В 1968 году первого секретаря горьковского обкома ВЛКСМ Геннадия Янаева назначили на должность председателя КМО. По установленному в органах госбезопасности порядку, вопросы, требовавшие рассмотрения руководителей союзных ведомств, переадресовывались руководителям управлений центрального аппарата КГБ. В силу этого между начальником 5-го Управления Бобковым и председателем КМО Янаевым с начала их деятельности на руководящих должностях был установлен тесный деловой контакт.

В 1980 году Янаев стал заместителем председателя Союза советских обществ дружбы и культурных связей с зарубежными странами (ССОД). В 1986 году он получил очередное повышение и стал секретарем ВЦСПС по международным вопросам, в 1989 году занял должность заместителя председателя этой структуры, а в 1990 году возглавил ее. В 1991 году он оказался во главе ГКЧП. Сергей Бобков в должности помощника вице-президента СССР был все это время связующим звеном между Бобковы и Янаевым, глазами и ушами отца в аппарате президента СССР.

В августе 1991 года это не помогло Питовранову и Бобкову в проекте по захвату