— С тобой… все… в порядке? — произнес я глухим голосом.

Мне показалось, что я говорю со дна колодца. Самым бледным пятном в комнате были ее волосы. На ней было что-то вроде темно-синего сарафана. На грубом цементном полу ее кожа казалась еще нежнее. Здесь пахло затхлостью и ржавчиной.

— Прости меня, прости меня, — забормотала она и начала плакать.

— Где мы?

— Я трусиха, я жалкая трусиха, — всхлипнула она.

— Ты можешь подвинуться ближе?

— Да… я не хотела этого делать. Я боялась, что ты… что ты умер.

Она напрягла тело, изогнулась и, отталкиваясь каблуками и локтями, придвинулась ко мне вплотную. Ей удалось, приподнявшись, поцеловать меня, потом она упала лицом мне на шею. Я почувствовал, как ее слезы обжигают мою кожу.

— Я нашла следы от шин, — прошептала она. — Ветки на кустах были сломаны. Он поймал меня. Он поймал меня, Сэм!

— Морис?

— Я оказалась такой трусихой. Я хотела лгать ему в глаза, смеяться и все отрицать. Но он ударил меня. Господи, как мне было больно, Сэм! Я потеряла сознание, а когда очнулась, он ударил меня снова — ужасно, со всей силы, — и тогда я стала говорить взахлеб, Сэм, я стала рассказывать ему о нас. Слова сами вырывались из меня, и я выложила ему все, обо всех наших подозрениях. Теперь он все знает, Сэм. Мне так стыдно!

— Тебе нечего стыдиться, Пегги. Пожалуйста, не думай об этом. Кто это там лежит?

— Капитан Чейз. Он… он мертв, Сэм.

— Что случилось?

— Он… наверное, он меня услышал. Когда я кричала. Морис, кажется, не ожидал, что я могу кричать так громко. Он пришел… потом началась ссора, и они его убили.

— Они?

— В доме появились двое мужчин, Сэм. Думаю, те же самые.

— Где Малеры?

— Они их отослали, Сэм. В большой машине. Я не знаю куда и зачем.

— Становится темно. Где Черити?

— В последний раз я видела ее сегодня в одиннадцать утра. Она была ужасно пьяна, раньше я никогда не видела ее такой по утрам.

— А где находится это место… относительно дома?

— Где-то между гаражом и кухней.

— Сколько времени мы здесь?

— Меня притащили сюда около трех часов дня. А пару часов спустя принесли тебя, Сэм. Те двое мужчин. Они не положили тебя на пол. Они просто… швырнули тебя. Это было ужасно и отвратительно.

— С тех пор сюда кто-нибудь заходил?

— Полчаса назад заглядывал один из них, тот, что ниже ростом. Я слышала, как второй называл его Марти. Он без конца курит сигары. И он все время напевает себе под нос, знаешь, начало этой старой песни «Любовь в цвету», каждый раз одно и то же. Он присел на корточки и стал обыскивать карманы капитана Чейза, а потом перешел к тебе и начал шарить по твоей одежде. Думаю, он был немного пьян. Я спросила его, жив ли ты. Он ответил каким-то смешком. Потом он подошел ко мне и… и начал обыскивать меня. Он говорил мне всякие грязные вещи и все посмеивался, а потом ушел. После этого я стала плакать и звать тебя, пыталась понемногу подобраться к тебе, и тут ты… очнулся.

Свет угасал слишком быстро. Я поднял руки к лицу и рассмотрел шнур, которым были стянуты мои запястья. Он был завязан так, что я не мог разглядеть узла. Я попросил ее спуститься немного ниже, чтобы она могла достать руками до шнура на моих руках. Я почувствовал мягкие и слабые прикосновения ее пальцев.

— Сэм, я… я не могу. Мои пальцы почти ничего не чувствуют. Знаешь, как в детстве, когда отморозишь на улице руки и потом не можешь расстегнуть пуговицы.

— Передвинься выше, и я попробую развязать твой шнур зубами, милая.

Я с трудом повернулся к ней. Когда мне удалось дотянуться ртом до маленького твердого узла, я попытался ухватиться зубами за одни из его концов и ослабить узел. У меня ничего не вышло.

— Здесь есть что-нибудь, чем можно перерезать шнур? — спросил я у нее.

— Сейчас слишком темно.

— Инструменты должны быть там, в углу. Может быть, попробуешь туда добраться, милая, и посмотреть, что там есть?

— Помоги мне сесть.

Я неловко ее подтолкнул и помог ей приподняться и сесть на полу. Она пересекла комнату в сидячем положении, упираясь каблуками в цементный пол и подтаскивая себя вперед. Это выглядело дико и нелепо, и смотреть на это было тяжело. Я услышал в темноте глухой стук и позвякивание металла.

Она вернулась обратно тем же способом, задыхаясь от усилий.

— Это подойдет? Мы сможем его использовать?

Она подняла к свету занемевшие руки, в которых был зажат маленький треугольный напильник.

— Нам надо его как-то закрепить.

Мы устроились так, чтобы она могла держать напильник между ладонями и, работая локтями, перетирать им плотно стянутые и перепутанные витки шнура на моих запястьях. Я ощутил на руках капли какой-то влаги и понял, что она порезала мою бесчувственную кожу.

Пегги вдруг затихла и затаила дыхание — из-за запертой двери послышались мужские голоса. Напильник упал мне на грудь.

— Отползи от меня! Ложись на пол, — прошептал я.

Я смутно различал темные очертания напильника на своей светлой рубашке. Я передвинул его непослушными руками и неловко протолкнул в отверстие между двумя пуговицами на рубашке. Я почувствовал грубое и прохладное прикосновение металла к моей коже. Я дернулся всем телом, напильник скользнул по ребрам на бок и исчез из виду.

Дверь открылась. Человек, стоявший на некотором расстоянии от меня, произнес:

— Он сможет все это перенести, Морис.

Над дверным проемом вспыхнула голая лампочка. К тому времени, как мои глаза привыкли к резкому свету, мужчина уже склонился надо мной. Он был достаточно большого роста, смуглый и черноволосый, с припухлыми глазами и маленькими усиками. Его крупная фигура заплыла жиром, хотя он выглядел довольно сильным. Он слегка пнул меня в левое бедро — просто так, без особой злобы.

— Башковитый ты парень! Умник, что и говорить.

— Мистер Уэбер, полагаю?

— Ты полагаешь! Приятель, ты попал в самую точку.

— Я думаю, вам лучше нас отпустить, мистер Уэбер. Мне кажется, это будет лучшим выходом из ситуации.

— Я уже наделал уйму всяких глупостей, Брайс. Именно поэтому у меня теперь большие проблемы. Но я намерен их решить. Мне надо было вышвырнуть этого Чарли в залив еще два года назад. Однако тогда у меня не было помощников, и она умоляла меня на коленях, так что я пошел у нее на поводу. А жаль, сделай я по-своему — избежал бы многих неприятностей. И ты прожил бы немного дольше.

— Зачем он сюда забрался? Что было в вашем сейфе?

— Ты такой умный и до сих пор этого не знаешь?