— Несмотря на то что никого из тех, кто над ним издевался рядом не было, когда на экране появилось то письмо?

— Правильно. Питера всю жизнь били, запугивали, угрожали ему, и он дошел до того состояния, когда решил, что эти ребята его убьют, если он ничего не предпримет. Это письмо спровоцировало состояние диссоциации, и когда он отправился в Стерлинг Хай и начал стрелять, он абсолютно не понимал, что делает.

— Сколько времени продолжается состояние диссоциации?

— По-разному. Скорее всего, Питер пребывал в таком состоянии несколько часов.

— Часов? — переспросил Джордан.

— Конечно. Во время выстрелов не было ни одного момента, который подтвердил бы, что его действия были осознанными.

Джордан повернулся к прокурору.

— Мы все видели видеозапись, на которой Питер сразу же после выстрелов в столовой сел за стол и съел целую миску хлопьев. Это вписывается в ваш диагноз?

— Да. Честно говоря, это самое яркое доказательство, что Питер в тот момент находился в состоянии диссоциации. Перед нами мальчик, который абсолютно не осознает тот факт, что вокруг него одноклассники, которых он либо убил, либо ранил, либо заставил спасаться бегством. Он садится и не спеша, спокойно насыпает рисовые хлопья в миску, не реагируя на кровь вокруг.

— А как насчет того факта, что многие из пострадавших ребят не принадлежали к тем, кого обычно называют «популярными»? Среди жертв Питера были и дети с особыми потребностями, и отличники, и даже один учитель.

— Опять же, — сказал психиатр, — мы говорим о нерациональном поведении. Питер не просчитывал свои действия. На момент выстрелов он отделился от реальности происходящего. Любой, кто в течение тех девятнадцати минут попадался на его пути, рассматривался им как потенциальная угроза.

— Как вы считаете, когда Питер вышел из состояния диссоциации? — спросил Джордан.

— Когда Питер разговаривал с детективом Дюшармом в отделении полиции. Именно тогда он начал адекватно реагировать, учитывая весь ужас ситуации. Он начал плакать и проситься к маме — оба эти факта свидетельствуют о том, что он осознал, где находится, и являются характерной для ребенка реакцией.

Джордан перегнулся через перила, окружавшие места присяжных.

— В деле есть доказательства, доктор, свидетельствующие, что Питер не был единственной жертвой буллинга в этой школе. Так почему же он так отреагировал?

— Ну, я бы сказал, что у разных людей разная реакция на стресс. В случае Питера я увидел сильную эмоциональную уязвимость, что на самом деле и послужило причиной того, что он стал жертвой насмешек. Питер не соблюдал мальчишеский кодекс. Он не занимался спортом. Он не был сильным. Он был ранимым. То, что ты не такой, как все, не всегда пользуется уважением, особенно среди подростков. Они всегда стараются слиться с толпой, а не выделяться.

— Почему же эмоционально уязвимый ребенок в один прекрасный день принес в школу два пистолета и два ружья и перестрелял двадцать девять человек?

— Отчасти виновато ПТСР — это реакция Питера на длительные издевательства. Но больше всего виновато общество, создавшее Питера и тех, кто над ним издевался. Среагировать именно так Питера заставил мир, в котором он живет. Он видит жестокие компьютерные игры на полках магазинов, он слушает музыку, которая восхваляет убийства и насилие. Он видит, как его мучители толкают его, бьют, пинают его, унижают. Он живет в штате, мистер МакАфи, на гербе которого написано: «Живи свободным или умри». — Кинг покачал головой. — В то утро Питер всего лишь стал тем человеком, каким его хотели видеть все это время.

* * *

Никто об этом не знал, но однажды Джози бросила Мэтта Ройстона.

Они встречались уже около года, когда Мэтт заехал за ней как-то в субботу вечером. Один старшеклассник из футбольной команды — какой-то знакомый Бреди — устраивал у себя дома вечеринку.

— Ты не против, если мы туда сходим? — спросил Мэтт, хотя они уже ехали туда, когда он задал ей этот вопрос.

Когда они приехали, дом сверкал огнями, словно карнавал, машины стояли на тротуаре, на дорожках и лужайке перед домом. Сквозь окно, выходящее на крыльцо, Джози видела, как внутри танцуют люди, а когда они шли по дорожке к дому, какую-то девчонку стошнило в кустах.

Мэтт крепко держал ее за руку. Они вместе прошли сквозь битком набитую гостиную в сторону кухни, где стояло пиво. Затем назад в. столовую, где обеденный стол отодвинули к стене, чтобы освободить место для танцев. Ребята здесь были не только из Стерлинга, но из других городков. У некоторых из них глаза покраснели, а рты приоткрылись из-за выкуренной травки. Парни и девушки обнюхивали друг друга в поисках сексуального партнера. Она никого здесь не знала, но это не имело значения, потому что она пришла с Мэттом. Они плотно прижались друг к другу среди жара сотни чужих тел. Бедро Мэтта скользнуло между ее ног, музыка пульсировала, словно кровь, и она подняла руки, чтобы прильнуть к нему поближе.

Все пошло не так, когда она решила пойти в туалет. Сначала Мэтт хотел пойти с ней, сказал, что самой ходить небезопасно. Она с трудом убедила его, что это займет не более тридцати секунд, но стоило ей отойти, как какой-то парень в футболке с изображением панк-рок группы и кольцом в ухе, слишком резко развернувшись, вылил на нее пиво и выругался.

— Ничего страшного.

У Джози в кармане лежал бумажный носовой платок, она вытащила его и начала вытирать свою кофточку.

— Давай я, — сказал парень и забрал у нее салфетку. Но вскоре они оба поняли, что просто смешно пытаться промокнуть кое количество жидкости таким маленьким кусочком бумаги Он начал смеяться, и она тоже, а его рука все еще лежала на ее плече, когда подошел Мэтт и ударил его в лицо.

— Что ты делаешь?! — закричала Джози. Парень без чувств лежал на полу, а остальные старались отойти в сторону, но не очень далеко, чтобы иметь возможность наблюдать за дракой. Мэтт так крепко схватил ее за запястье, что Джози испугалась, что он сломает ей руку. Он потащил ее из дома к машине, куда усадил не проронив ни слова.

— Он просто хотел помочь, — сказала Джози.

Мэтт включил заднюю передачу и рванул в сторону ворот.

— Ты хочешь остаться? Хочешь стать шлюхой?

Он вел машину словно лунатик — проезжая на красный свет, поворачивая на двух колесах, в два раза превышая скорость. Она трижды просила его ехать помедленнее, а потом просто закрыла глаза и молилась, чтобы это поскорее закончилось.

Когда Мэтт, визгнув тормозами, остановился перед ее домом, она повернулась к нему с необычным спокойствием.

— Я больше не хочу с тобой встречаться, — сказала она и вышла из машины.

Его голос догнал ее у дверей:

— Отлично. И вообще, почему это я должен встречаться со шлюхой?

Джози удалось проскользнуть мимо мамы, притворившись, что у нее болит голова. В ванной она внимательно рассматривала себя в зеркало, пытаясь понять, кто эта девушка, которая внезапно стала такой смелой, и почему ей до сих пор хочется плакать. Она пролежала в постели целый час. Из уголков ее глаз текли слезы, а она спрашивала себя, почему, если она сама разорвала эти отношения, чувствует себя такой несчастной.