– С чего ты взял, что у меня есть честь? – спросил я.

– Я знаю, – ответил он. – Я такие вещи чувствую.Поклянитесь честью, и я все расскажу.

– Хорошо, клянусь. Я оставлю тебе жизнь, чего не скажешь одвух других призраках римских улиц. Говори же.

– Я уже объяснил, что приехал из Парижа. Римское собраниеутратило силу. Церемонии уже не проводились. Один или двое старейших пособственной воле ушли в огонь. Остальные начали попросту убегать, а Сантино нестал принимать мер, чтобы поймать их и наказать. Как только стало известно, чтопобег ненаказуем, сбежали другие вампиры. Собрание находилось вкатастрофическом состоянии.

– А Сантино ты видел?

– Да, видел. Он стал одеваться в богатые одежды, полюбилукрашения и принимал меня в огромном палаццо, гораздо больше, чем мой дом. Онрассказывал странные истории. Всего и не вспомнить.

– Придется вспоминать.

– Он сказал, что видел древнейших, слишком многихдревнейших, и что его вера в сатану поколебалась. Он говорил о тех, кто будтовысечен из мрамора, но уступает жару огня. Он сказал, что не может оставатьсяглавой собрания, и посоветовал не возвращаться в Париж, а жить как захочется.Вот я и живу.

– Древнейшие, – повторил я. – Он ничего нерассказывал о древнейших?

– Он говорил о великом Мариусе и о существе по имени Маэл. Ирассказывал о прекраснейших женщинах.

– Имена этих женщин?

– Он не называл имен. Он только сказал, что одна из них –женщина, похожая на живую статую, – пришла к собранию во время ритуальноготанца и, пройдя через огонь, продемонстрировала, что пламя против неебессильно. Она уничтожила многих из тех, кто напал на нее. Но когда Сантинопроявил внимательность и терпение, она проговорила с ним несколько ночей,рассказывая о своих странствиях. После этого у него пропал интерес ксобранию... А вторая женщина попросту его растоптала.

– Кто она? Говори быстрее, что ты медлишь!

– Вторая женщина выглядела по-светски, одевалась как знатнаядама и путешествовала в карете в обществе темнокожего азиата.

Меня как молнией поразило. Его молчание выводило меня изсебя.

– Что же произошло со второй женщиной? – наконецспросил я, хотя на языке вертелись тысячи других слов.

– Сантино отчаянно добивался ее любви. Разумеется, азиатгрозился уничтожить его, если Сантино не образумится, но поистине сокрушили егообвинения женщины.

– Какие обвинения, что она говорила и почему? – спросиля.

– Точно не знаю. Сантино рассказал ей о своем благочестии ирвении, о том, как он управлял собранием, а она его отвергла. Она сказала, чтовремя накажет его за зло, причиненное своему племени. Она отвернулась от него сотвращением.

Я горько улыбнулся.

– Вы понимаете, о чем я говорю? – спросил он. –Это то, что вы хотели?

– О да, прекрасно понимаю, – сказал я.

Я отвернулся и подошел к окну. Приоткрыл деревянные ставни ивыглянул на улицу.

У меня потемнело в глазах, я не мог ни о чем думать.

– Что произошло с женщиной и с азиатом? – спросил я.

– Не знаю. Я однажды видел их в Риме. Может быть, летпятьдесят назад. Их несложно узнать. Она очень бледная, а кожа ее спутникакоричневато-кремового оттенка. Она всегда одевается как благородная дама, а онпредпочитает экзотические костюмы.

Я набрал полную грудь воздуха.

– А Сантино? Куда он делся?

– Этого я не знаю, но к моменту нашей беседы он совсем палдухом. Он только и мог думать, что о ее любви. Он сказал, что древнейшие убилив нем волю к бессмертию, но внушили страх перед смертью. У него ничего неосталось.

Я сделал глубокий вдох. Потом повернулся к вампиру лицом ивпился в него взглядом, чтобы не упустить ни одной мелочи.

– Послушай меня, – сказал я. – Если тыкогда-нибудь встретишь ее, благородную даму, путешествующую в карете,непременно передай ей мое сообщение, но ничего не добавляй от себя.

– Согласен.

– Скажи ей, что Мариус жив и что Мариус ее ищет.

– Мариус! – ахнул он. Он почтительно оглядел меня сголовы до ног и, засомневавшись, сказал: – Но Сантино считает, что вы погибли.По-моему, так он и объяснил женщине – сообщил, что послал на север членовсобрания, чтобы уничтожить вас.

– Я тоже думаю, что он так сказал. Но запомните, что вывидели меня живым и что я ищу ее.

– Но где ей вас найти?

– Я не могу доверить тебе подобные сведения, – ответиля. – Я же не дурак. Но запомни мои слова. Если увидишь ее, обратись к нейпервым.

– Хорошо, – пообещал он. – Надеюсь, вы ееразыщете.

Я ушел без лишних слов.

Я вышел в ночь и долго бродил по улицам Рима, удивляясь, какон сумел так измениться с веками и в то же время остаться прежним.

Я изумлялся при виде реликвий, сохранившихся со времен моеймолодости. Я учился ценить минуты, пробираясь через развалины Колизея и Форума.Я забрался на холм, где когда-то стоял мой старый дом. Я нашел несколькокамней, оставшихся от его стен. Я прохаживался по улицам в полном ошеломлении,глазея по сторонам, потому что мысли мои лихорадило.

По правде говоря, мне стоило труда сдерживать волнение отуслышанного, но я переживал, что Сантино удалось сбежать.

Однако какая многогранная ирония судьбы – надо же было емувлюбиться в Пандору! А она отвергла его! Подумать только, что он признался всвоих кровавых злодеяниях, какая мерзость! Неужели он перед ней хвастался?

Наконец я сумел обуздать свое сердце. С новостями,полученными от молодого вампира, можно было продолжать жить. Я не сомневался,что скоро увижу Пандору.

В то время я не представлял себе, что за бессмертная женщинапрошла через огонь, но теперь я, скорее всего, понимаю, о ком он говорил. Япочти не сомневаюсь. Интересно, что заставило ее выйти их тайного укрытия ипринести милосердное избавление приспешникам Сантино.

Ночь практически завершилась, и я тронулся в путь, чтобыуспеть домой, к бесконечно терпеливой Бьянке.

Спустившись в подвал по каменной лестнице, я увидел, что онав ожидании меня уснула, прислонившись к гробу. Она надела длинную ночнуюрубашку из тонкого белого шелка и распустила поблескивающие в темноте волосы.

Я приподнял ее, поцеловал закрывающиеся глаза, уложилотдыхать и снова расцеловал напоследок.

– Ты нашел Сантино? – сонным голосом спросилаона. – Наказал?