Осенью стала вырисовываться возможность двух антиправительственных заговоров: большевистского (в рамках МСБ) и эсеровского. И первые, и вторые были готовы сотрудничать друг с другом в подготовке переворота. Однако среди приморских большевиков зрела уверенность в успехе будущего выступления без участия эсеров. 27 сентября 1921 г. нелегальная Владивостокская общегородская партконференция РКП(б) приняла решение о практической подготовке восстания. Однако контрразведка Временного Приамурского правительства с помощью японцев раскрыла заговор[1108].

13 октября 1921 г. правительство ввело «Особое положение об охране государственного порядка», ужесточало законы, ввело смертную казнь, усилило охрану государственных учреждений и правительственных чиновников, запретило все собрания без особого на то разрешения.

В декабре 1921 г. перед нелегальным отъездом в Читу был арестован ответственный работник областной организации РКП(б) Я.И. Дерелло (Н.И. Дорелло). Под пытками он выдал 21 человека[1109]. Контрразведка захватила на квартире у известной общественной деятельницы M. B. Сибирцевой архив подпольного горкома РКП(б), чистые бланки документов, сводки белой контрразведки, военные карты, письма нелегально работавшего во Владивостоке специального уполномоченного правительства ДВР Р. Цейтлина. Была раскрыта тайная типография[1110].

В ноябре началось наступление Белоповстанческой армии из Приморья на север. 22 декабря белогвардейские войска заняли Хабаровск и продвинулись на запад до станции Волочаевка Амурской железной дороги. Но из-за недостатка сил и средств наступление белых было остановлено, и они перешли к обороне в районе Волочаевки.

9 января 1922 г. в Хабаровске была создана контрразведка, которая начала аресты всех подозреваемых в связях с большевиками, НРА и партизанами, проводила повальные обыски, поощряла доносы. Ей удалось задержать бывшего военного комиссара Васильева и в ходе допросов получить сведения о некоторых партийных работниках. 9 февраля партизаны попытались напасть на тюрьму, но безрезультатно и с потерями – в плен к белогвардейцам попало 10 человек. Контрразведка раскрыла конспиративную квартиру в Арсенальной слободке.

Из-за провала похода белоповстанцев, а также огромных масштабов коррупции, белогвардейский режим поразил острейший кризис. Выходом из сложившегося положения могло стать установление военной диктатуры. Кандидатом на роль «спасителя Отечества» являлся 48-летний генерал-лейтенант М.К. Дитерикс, намеревавшийся под знаменем монархии собрать разрозненные антибольшевистские силы. Но монархическая форма правления уже не имела поддержки среди широких слоев населения, различных политических партий и даже белогвардейцев. Поэтому период нахождения у власти Верховного правителя Земского Приамурского края сопровождался террором, который, по оценке некоторых исследователей, достиг своего апогея[1111].

Деятельность коммунистов и эсеров была запрещена, а они сами вместе со своими семьями подлежали высылке в Советскую Россию и ДВР. Историк В.Б. Бандурка пишет, что за короткое время правления правительства генерала М.К. Дитерикса обыски и погромы в рабочих районах городов следовали один за другим. Готовился разгон профсоюзов и других оппозиционных общественных организаций. «Контрразведка жестоко расправилась с руководителями профсоюзов Дальзавода и моряков А.Л. Гульбиновичем и Р.Ф. Башидзе. Канонерская лодка “Маньчжур” превратились в плавучий застенок, куда свозились арестованные и откуда они не возвращались. Стало известно, что они сжигались в топках ее котлов»[1112].

В ходе карательных акций погиб один из руководителей комсомола Приморья В.Б. Баневур[1113], которому белогвардейцы еще живому вырезали сердце[1114], а также комсомольцы А. Евданов, С. Пчелкин, Д. Часовитин и др. Подобная политика режима вызывала нарастающее недовольство населения и активизацию большевистского подполья и партизанских отрядов.

Как следует из вышесказанного, белогвардейская контрразведка весьма эффективно боролась с большевистским подпольем благодаря следующим обстоятельствам: во-первых, тесному взаимодействию с японскими спецслужбами, во-вторых, слабой конспирации среди членов подполья, в-третьих, предательству в его рядах. Однако, несмотря на ряд успехов в борьбе с подпольем, спецслужбы так и не смогли переломить общую ситуацию в пользу белых правительств, политика которых не пользовалась поддержкой широких слоев населения. Решение обострившихся социальных и политических проблем силовыми, карательными мерами еще более дискредитировало Белое движение и монархическую идею среди населения, что привело к победе большевиков, взявших «на вооружение и диктатуру, и реализовавших на практике идеи патриотизма и единства страны»[1115].

Белогвардейские разведывательные структуры и связанные с ними антисоветские подпольные организации, вопреки устоявшемуся в советской историографии мнению, потенциально представляя серьезную угрозу безопасности для большевиков, не смогли на практике реализовать свой потенциал, органам ВЧК удавалось их сравнительно быстро выявлять и ликвидировать.

Больших усилий от силовых структур Советской России потребовала борьба с антисоветскими массовыми восстаниями, являвшимися следствием концептуально ошибочной внутренней политики большевиков. Для подавления восстаний, ликвидации банд использовался большой арсенал сил и средств, проводились как агентурно-оперативные, так и масштабные войсковые операции.

Активная, наступательная политика большевиков, прибегших к агитации, пропаганде, организации вооруженных восстаний для дестабилизации обстановки в тылу белых армий и свержению власти белых правительств потребовала ответных, подчеркнем, комплексных, мер борьбы со стороны белогвардейских государственных образований. Однако лидеры Белого движения ограничивались лишь разгромами подпольных организаций, проведением карательных акций в отношении населения и партизанских отрядов.