заменить императору пропахший лошадью, запыленный мундир на новый, чистый, а церемониальную корону на так сказать, «повседневное» очелье, как всех участников и зрителей коронации пригласили к столу. Пришлось вновь выслушивать тосты, здравицы, пожелания, терпеть жадные взгляды девиц, вдруг увидевших вместо бесформенного чучела стройного красавца, и теперь страстно желающих обратить на себя его внимание, благо харрским дамам путь за общий стол был закрыт. То, что отношение к Наджару и его сестре было особым сегодня было еще раз подчеркнуто слишком близким расположением их мест в храме к трону. И никто не догадывался, что этой чести они оба, и брат и сестра, были обязаны скромной компаньонке. Наджар только посмеивался в усы.

Наконец, бесконечный обед подошел к концу. На завтра никаких мероприятий назначено не было, правда, должна была состояться свадьба Бертрана и Вироники, но та заявила категорически, что тринадцатого числа замуж не пойдет. Решено было пойти навстречу и свадьбу перенести на один день, на 14-е. Так что завтра был практически выходной. Из гостей тоже никто не решился выехать в «несчастливое» число, кроме того, некоторым нужно было закончить начатые переговоры. Император решил посвятить этот день делам. Вызвал ректора Университета и начальника Военной академии.

Генерал Кортни уже знал от декана Воздушного факультета о пожелании императора, завершить образование на Воздушном факультете вверенной ему академии, причем, досрочно. К его удивлению, славящийся своим упрямством и отсутствием почтительности перед титулами, Чарльз Гренадин спокойно заявил, что согласен, только надо посмотреть документы из Морионской академии, какие предметы можно зачесть на его факультете. А на вопрос о том, неужели он изменил свое мнение о титулованных особах. Чарльз рассмеялся и ответил, что титулованная особа, способная на тяжелом истребителе сбивать легкие, да еще при их численном перевесе, вызывает только зависть своим мастерством и вполне может быть достойной закончить обучение досрочно, тем более, это нужно планете. Так что вопрос с Академией был практически решен. Был еще вопрос, который императора волновал. Он спросил у генерала, нет ли известий о его сыне. Генерал Корни успокоил Эльриана, сообщив, что сын связался с ним почти как была налажена межпланетная связь, причем откуда-то уже знал, кто стал императором. Эльриан попросил передать его приказ возвращаться на Морион и продолжить обучение, как Питу, так и Мотту, а если у них есть связь, то еще и Фишеру. И ни в коем случае не пытаться прилететь на Эллану обычным рейсом, учитывая захват Циола. Если генерал очень хочет увидеться с сыном, то следует договориться с компанией Лански — Грасс и лететь их космолетами, через Пренду.

С ректором Университета разговор был иного рода. Эльриан попросил у него совета, кто из экономистов во-первых, может провести ревизию министерства финансов, так как деятельность герцога Боннэбьен вызывает большие подозрения. А во-вторых, кто из них сможет возглавить в будущем это министерство. Ректор замялся, никто из высокопоставленных особ экономикой не интересовался и на эту должность не годился. Император сразу заявил, что его не интересуют высокородные придурки, а нужен грамотный финансист, способный провести империю без финансовых потрясений в это сложный период. Виктор фон Логин порекомендовал молодого заведующего кафедрой, только что получившего звание профессора, талантливого, но происхождением из крестьян. В комиссию ректор предложил включить декана факультета, а остальных членов комиссии выбрать по его подсказке. Эльриан предложил ректору привести этого молодого профессора вместе с деканом к нему на собеседование, не предупреждая о возможных перспективах. А на счет происхождения попросил не волноваться.

После беседы император дал поручение Иву запросить его документы из Морионской академии и документы Джанни тоже, сопроводив соответствующим письмом от его имени с сожалением о невозможности продолжать обучение на Морионе по не зависящим от него причинам, и с благодарностью за полученные знания.

Ректор Морионской академии астронавтики с сожалением перечитывал полученное письмо. Слухи, которые до него дошли месяц назад подтвердились. Академия лишилась одного их лучших курсантов и надежды на победу в турнире в следующем году, а Эллана приобрела весьма своеобразного императора. Молодого, амбициозного, способного на многое. Что ж, придется огорчить старого друга Пьера и выслать требуемые документы. Он вызвал деканов Экономического и Воздушного факультетов из отпуска и приказал в течении двух дней подготовить все требуемое. В данной ситуации плюс все же был, теперь можно во всеуслышание заявлять, что в академии обучаются будущие императоры!

Документы были получены, изучены, и признаны вполне подходящими для зачисления курсанта-императора на четвертый курс академии. А там уже все было проще — сократить обучение с двух семестров до одного. В принципе, императору только следовало освоить дозаправку в воздухе и полеты в группе, экзамен по воздушному бою он сдал в бою с реальным противником, на глазах у декана. Ну и сдать несколько теоретических предметов, одной из которых была навигация по звездам на небе Элланы. Ясно было, что в навигации в космосе курсант разбирается чуть ли не лучше преподавателей. Вопросы снабжения частей воздушного флота, нормы, финансирование и прочее вообще можно было не сдавать, так как изучение логистики вместе с экономикой вполне покрывало и даже перекрывало требования факультета. Проблемы, правда, были, неожиданные. Во-первых, возмутился заведующий кафедры физподготовки. Насмотревшись на несуразную фигуру будущего курсанта он потребовал, что бы тот сдал зачет по его специальности — 15 кругов бегом по стадиону, положенное количество отжиманий и подтягиваний на перекладине, а так же полосу препятствий. Иначе грозился не допустить до полетов. А заведующий кафедрой летного мастерства тоже встал в позу, решив, что созерцание одним деканом воздушного боя не может быть зачтено за экзамен. Требуется сдать его как положено, в присутствии комиссии из трех человек, причем и с тяжелым истребителем, и с легким, а в довершение сбить бомбардировщик!

Ректору пришлось докладывать императору о возникших препятствиях. Тот посмеялся принципиальности ответственного за физподготовку, спросил, когда удобнее будет устроить пробежку. Договорились, что бы не привлекать внимание, бежать совместно с первокурсниками, 30-го августа, когда проверяли годность будущих курсантов к нагрузкам академии. Заявление заведующего кафедрой разозлило как декана — его слова поставили под сомнение, так и императора. Он вполне четко выразился о «тыловых крысах» ставящих бумажки, процедуры и протоколы выше реальных действий, кроме того, оскорбляющих недоверием вполне надежных особ. Кого имел в виду император — себя, или генерала Гренадина так и не было ясно. Однако завкафедрой уперся рогом. Видимо, был упрям и недальновиден. Он прямо заявил, что еще ни одному тяжелому истребителю не удалось сбить легкий, так что если Его Величеству это удастся, то он сам подаст