а может и невозможно, им в голову не приходит! Так вот, моя идея в том, что бы обнародовать факт наличия месторождения фридония. Я вообще не понимаю, зачем было засекречивать информацию, тем более, она все равно просочилась! Надо было просто добиться от Совета Унии признания особого статуса Элланы. И все. Чего я и хочу добиться своим выступлением. А мятежников на Циоле мы и так разгромим. Теперь, когда космодром на Пренде практически готов к работе, осталась косметика, беречь здания и оборудование на Циоле смысла нет, все равно собирались проводить капитальный ремонт, а теперь разнесем все с минимальными потерями и отстроим заново. Еще и дешевле выйдет. Посадка по маячку из фридония, новейшее оборудование, ну и прочее по последнему слову техники.

— Эль, а ты никогда не думал сделать Эллану рекреационной планетой? С ее климатом, натуральными продуктами, морями, горячими источниками?

— И получить толпу инопланетников, а своих подданных превратить в прислугу, не успевающую вывозить мусор с планеты? Нет, я видел эти рекреационные планеты. Экология на них страдает почти как при добыче фридония, а население превратилось в мелких торгашей и лакеев, умеющих только спрашивать «Чего изволите». Нельзя. Нам есть что защищать. Нам армия нужна боеспособная. И потом, ты вспомни, просто ли попасть в твой любимый Петербург? Количество посещений строго ограничено. На экскурсию записывают за два-три года, повторно — через 5-10 лет. А все почему? Потому что слишком большой поток туристов уничтожает и строения, и памятники, и зелень. Нагрузку нужно регулировать. Эллана не закрытая планета, хочешь посетить — пожалуйста, но не толпой, а организованно, соблюдая правила, но об этом думать еще рано, порядок сначала навести нужно!

— Интересно, я с такой стороны тебя еще не знала. Знаешь, а ты сейчас действительно император. И мыслишь именно по-императорски. Так что у тебя все получится!

— Спасибо за поддержку. Только у меня мыслей много, а как их реализовать…некоторые такие крамольные, что только с тобой и могу поделиться! Хватит разговоров, у нас считанные дни, потом Наджаром уже не прикроешься, встретиться, может быть удастся, когда я прилечу на Терру, на Совет Унии. Не раньше. Остальное время придется сидеть в подполье. Тебе — отбраковывать женихов, мне — отбиваться от невест и прочих дам, лезущих в постель.

— И что, лезут?

— Еще как! Последний раз матушка лично подсунула. За что и поедет к дядюшке Иствуду замаливать грехи и оплакивать отца.

— Знаешь, давай опять вечер правды проведем, по традиции. Давай, кайся, кого твоя мать тебе подсунула, чем кончилось, и что с той девицей теперь?

— Это скорее комедия получилась, сейчас вспоминаю, смеяться хочется, и потом нечестно, я тебе о девицах в постели, а ты о чем?

— Найду в чем покаяться! Ты не виляй, рассказывай!

— Все просто, только придется еще в одном грехе покаяться, ты обещай, что сразу бить не будешь!

— Что-то у тебя многовато грехов накопилось, давай, выкладывай. Не бойся, больно не побью!

— В общем, в тот день мы с регентами ревизию проводили на будущей военной базе, которую создаем в авиапорту Эстиновы для ее защиты. С Ристона не налетаешься. И какая-то крыса, вернее уже не какая-то, а вполне реальная, уже вычисленная, навела на авиапорт соединение авиоников с Циола. Шесть истребителей и бомбардировщик с дозаправщиком. Цель — разбомбить авиапорт, ну и мы с регентами должны были попасться заодно под раздачу. Прибыли мы на авиадром, а там бардак, истребителям выделили дорожку для частных легких авиоников, короткую, на которую им ни сесть, ни с нее взлететь, и рады. При посадке один тяжелый истребитель естественно повредился, пилот руку сломал. Их всего 4 пары было, осталось три. А тут армада летит. Конечно, ПВО на острове Гард один легкий сбило, легкие истребители из Ристона — один тяжелый и дозаправщик, но все равно. Остальные летят. Легким с Ристона их уже не догнать, да и сбить бронированный бомбардировшик легкому очень трудно, вооружение не то, для этого тяжелые и предназначены. А у нас полно авиоников, а пилотов только три пары. Втроем им с двумя легкими, двумя тяжелыми не справиться. Свяжут боем, бомбер пролетит и авиадрому конец. Ну, мы с Джанни и усилили группу…

— Эль!!

— Не шуми, вот я, живой, целый, а Джанни задело. Легко. Он из госпиталя приехал сюда, побоялся к Моне, не стал расстраивать. Я ему кровать уступил. А Мишель — парик светлый на голову натянул, мол, будешь Ри изображать, раз в его постели! Мы ужинали и решали, как процессию похоронную организовать, что бы безопаснее было, а тут из спальни дикий визг! Мы все туда, на кровати Жан ругается, торс весь в бинтах, рядом с ним Вироника, сестра Виолетты, в так сказать, растрепанном виде, Иоанна с ее платьем мечется, по всей комнате женское белье. Ну, пришлось крутые меры принимать. Вальтрона вызвали, Эрвина. Вильм дочь уволок, там, видимо, до рукоприкладства дошло, сестра у Вильма такого спустить у своей воспитанницы не смогла. Матушку я сразу выслать не мог, похороны все-таки, но после коронации она уедет. Хотел на коронацию не пустить, но слишком много гостей, нельзя слишком явно грязь на публику выставлять. А Виронику замуж выдаем, за младшего сына герцога Боннэбьен, у него тоже слишком много грехов накопилось. Пусть друг другу наказанием будут. Вот такая история.

— Знаешь, меня больше возмутило, что ты опять в истребитель полез! Нашелся герой! Императоры в воздушных боях не участвуют! Рано я тебя хвалила!

— Анни, там безвыходное положение было! Или в воздух, или под бомбы! Неизвестно, где еще опаснее!

— Ладно, теперь моя очередь каяться! Только у меня не комедия, а драма с трагедией. Коротко. 1 июля день рождения Бернардетт, мы праздновали, я где-то около часа по времени Элланы решила тебя вызвать. Твой коммфон был выключен. Я хотела вернуться к родственникам, решила, что слишком рано вызвала, и тут на меня напал Юстиниан. Я отбивалась, пыталась вызвать отца, он был занят — разговаривал. В общем, этот гад меня ударил, я потеряла сознание, он зашвырнул коммфон, по нему был вызов с неизвестного номера. Юстиниан попытался меня изнасиловать, но мне удалось ударить его в то самое место, ногой в лодочке на металлическом каблуке. И тут ворвались мои братья, избили его, вызвали маму, доктора. Юстиниана увезли, оперировали, там практически все пришлось удалить. Сделать мне он ничего не успел, даже доктор при осмотре удивился. Он до сих пор лечится, отцы происшествие скрыли, побоялись за мою репутацию, свалили все на норовистую лошадь, ударившую его