Фокс покачал головой:

– Прежде чем я закончу свой опрос, придется выдумать что-нибудь получше. – Он встал. – Не будут ли остальные так любезны оставить меня с мистером Данэмом? Поскольку сегодня воскресенье, не думаю, что у кого-нибудь из вас назначены важные встречи. Если я ошибаюсь и вам необходимо уйти, постарайтесь связаться со мной как можно скорее. Закончив здесь, я могу обратиться в полицию… но могу и не обратиться. Это будет зависеть от результата наших бесед.

С неохотой, шепчась и переглядываясь, они начали отодвигать стулья. Кох обратился к Фоксу:

– Вы сказали, скрипку залили лаком где-то между полуднем и восемью часами вечера в понедельник. Откуда такая уверенность?

– Когда в полдень Тусар завершал свою репетицию с мисс Моубрей, скрипка звучала как полагается.

– Но чем вы можете подкрепить свою догадку, будто это совершил кто-то из нас?

– У меня нет догадок. Нужно с чего-то начать, и только.

Большинство гостей уже стояли у двери, но медлили. Миссис Помфрет встала перед Фоксом с самым боевым видом:

– Я хочу обменяться парой слов с сыном. Пришлю его сюда, как только мы закончим. Это самоуправство… Вы хоть понимаете, что угроза обратиться в полицию сильно поколебала доверие, которое мы вам оказали?

– Я так не думаю. – Фокс стойко встретил ее тяжелый взгляд. – И я имел в виду ровно то, что сказал. Мне хотелось бы немедленно побеседовать с вашим сыном.

– Как и мне самой. И я намерена это сделать. А вам, мистер Фокс, я посоветовала бы…

– Побеседуйте со мной первый, – вмешался Генри Помфрет, стоявший рядом с женой. – То есть если меня тоже включили в…

– Умница! – прыснул Перри Данэм. – Решил пойти в наступление? В первых рядах?..

– Идем со мной, Перри! – Миссис Помфрет взяла сына за руку.

– Но, мам, я уверяю тебя, что…

– Ты пойдешь со мной. Генри, твое предложение остается в силе. Останься с мистером Фоксом. Если ему захочется произвести в доме обыск, чтобы найти банку из-под лака, окажи ему всяческое содействие.

Она решительно зашагала прочь, увлекая за собой сына. Остальные уже вышли. Перри, прикрывая за собой дверь, просунул в щель голову и скорчил двум оставшимся насмешливую рожу.

Генри Помфрет сел на стул, который недавно занимал Диего Зорилла. Фокс хмуро посмотрел на него и, выждав паузу, заявил:

– От звонка в полицию прямо сейчас меня удерживает какой-то пятицентовик.

– Будь я на вашем месте, так бы и поступил… – кивнул Помфрет и поспешно добавил: – Но, надеюсь, вы не станете звонить. Естественно, вы недовольны, что моя супруга увела Перри с собой, но так уж она привыкла поступать. Обвинила вас в своеволии и не понимает при этом, что ведет себя именно так. Ничего не может с собой поделать. Она была богата еще до свадьбы с Данэмом, а после его смерти стала в десять раз богаче. Вы должны понимать, что́ большие деньги делают с людьми, даже с самыми лучшими, а она как раз из таких.

Фокс развернул стул, сел на него верхом и, уперев палец в подбородок, задумчиво уставился на мужа этой женщины. Лицо, которое детектив видел перед собой, раздражало его. Однако не было ничего особенно неприятного в этом лице. Ну, широкий рот, острый нос, маленькие серые глазки, плоский покатый лоб. Выходит, его раздражает не внешность даже, а знание, что этот мужчина живет на деньги своей жены? Возникшее у Фокса подозрение, что он мог позволить своей оценке человека быть искаженной предубеждением, причем огульным предубеждением, разозлило его еще сильнее. Он отказался от дальнейших попыток дать этому человеку взвешенную оценку и задал неожиданный вопрос:

– Почему в понедельник вечером вы и ваша супруга ушли, не дождавшись начала концерта?

Помфрет заморгал, а потом не слишком удачно изобразил улыбку:

– Ну… я ушел, потому что она велела мне проводить ее домой.

– Почему же миссис Помфрет решила отправиться домой? Разве она не собиралась присутствовать на концерте?

– Да. Таковы были ее планы… – Помфрет откинулся на спинку стула и сложил руки на груди. – Знаете, вы задали мне непростую задачку. Несомненно, правильным ответом будет рекомендовать вам спросить у нее самой, но если вы напрямик спросите мою жену, почему мы покинули концерт еще до его начала, то с нее вполне станется послать вас ко всем чертям, и тогда вы, возможно, придадите чрезмерное значение совершенной нелепице. С другой стороны, если я все вам расскажу, а она узнает, что я проболтался… – Он пожал плечами. – Такой вариант выглядит меньшим из двух зол. То было тактическое отступление в затяжной войне Бриско с Помфрет.

– В войне?

– Господи, вы и правда об этом не слышали? – удивился Помфрет. – Хотя… вы ведь не живете в окопе под обстрелом, как я. По сравнению с моей женой миссис Бриско испытывает нехватку материальных ресурсов, то есть денег, а потому прибегла к партизанской тактике. Она ведет снайперскую стрельбу. Скажем, в прошлом году она буквально похитила Глиссинджера, пианиста. И не так давно вытрясла из Яна обещание сыграть для нее на премьере мюзикла. Моя жена еле отговорила его. Вечером в понедельник в своей гримерной Ян сорвался: заявил, что опять передумал и теперь намерен сдержать данное обещание. Время для развертывания контратаки прямо перед его сольным выступлением было неподходящее, и моя жена попросту отправилась домой. На самом деле такой поворот дьявольски ее расстроил, хотя она ни за что не захочет в этом признаться. Моя жена даже думала, что ее бегство с концерта послужило причиной бездарной игры Яна, ведь и Дора считала виновной себя. А теперь вы говорите, что несчастье с Яном было кем-то продумано, подготовлено заранее… стало результатом чьей-то подлости. Вы находите это омерзительным. Видит бог, тут я с вами согласен… если все случилось именно так, как вы считаете.

– А вы видите другие варианты?

– Не знаю даже… – Помфрет замялся, чувствуя себя явно не в своей тарелке. – Вы имеете опыт в подобных вещах, а я – нет. Но вы сказали, что лак залили в скрипку между полуднем и восемью часами вечера в понедельник, и я, честно говоря, не возьму в толк, отчего вы так в этом уверены.

– Хотите сказать, это могло произойти уже после концерта? За те два дня, что скрипка находилась во владении мисс Хит?

– Ну… Такая версия не может быть отвергнута как невероятная, как по-вашему?

– Я отверг ее как дурацкую, – коротко объявил Фокс. – Если вечером в понедельник в скрипке не было лишнего лака, почему она звучала не так, как должна была бы? Если вы