Бледный и несчастный, он сорвался с места и устремился прочь от этой неблагодарной женщины с темной душой, ровным пульсом и полным бюстгальтером денег, а добравшись до дома, припал к бутылке. А чем еще прикажете обезболить кровоточащее сердце, израненное до потери сознания видениями ее непотребного разврата? Ведь тело его сейчас здесь, а душа там, возле ее кровати, знакомой ему вплоть до легкого поскрипывания – подсматривает и страдает от невыносимой боли! Да, это месть, самая настоящая месть – изощренная, безжалостная и убийственная! И он узнал о ней из первых рук, потому что снова на свою печаль явился туда, куда его не звали!

После прижиганий первой боли он по странному совпадению занялся уничтожением следов ее былого присутствия. То же ненужное покрывало, та же лихорадка, тот же азарт и злорадство, та же мстительная телепатическая страсть, тот же крепко стянутый узел. Формально они квиты, но жить с такой арифметикой вместе уже не смогут, подумал он, пряча узел с глаз долой. После чего удалил из телефона и компьютера ее фотографию.

На следующий день он стал готовиться к отъезду. Он так и сказал матери:

– Пора, мать, отсюда уезжать…

– Куда? – не поняла Вера Васильевна.

– В Испанию или в Италию, – угрюмо поделился он.

– Зачем? – еще больше удивилась мать.

– Жить. Здесь мне делать больше нечего…

И в двух словах рассказал о своих планах.

– Устроюсь и вызову тебя, – заключил он, оставив без внимания растерянные материнские вопросы.

Он связался со своими шведами, и они рекомендовали ему по адвокату в Испании и в Италии. Тому и другому он поставил задачу, и уже через два дня имел полное представление о том, что следует делать. Подтвердилось, что гостеприимство обоих полуостровов в случае приобретения у них недвижимости обещает быть радушным и благожелательным. Правда, в Испании ему будут рады всего полгода, зато в Италии круглый год. Кроме того, они пожелают заглянуть в его карманы. Да ради бога! Он с удовольствием вывернет их, подтвердив наличие необходимых средств для достойного их исторического гонора проживания, а именно: проценты по его вкладам в европейских банках приносят ему теперь не менее ста тысяч долларов в год. Обоим адвокатам он велел подыскать виллу на побережье, а сам принялся сводить счеты с родиной. Предупредив съемщиков о скором съезде, он выставил квартиры, кроме той, что на Московском проспекте, на продажу. Та же участь была уготована и дому под Зеленогорском. Он расстанется с ним без всякого сожаления.

Через неделю после того, как мир стал черно-белым, он собрался в Кузнецк, чтобы распорядиться наследством и обеспечить материальное благополучие ныне утробной дочери и ее матери. Позвонив Галке, он предупредил о своем приезде.

Покачиваясь в кряхтящем вагоне, он смотрел сквозь прочно приставшую к окнам пыль дальних дорог на круглосуточное слайд-шоу того весеннего, пришибленного солнцем худосочного пространства, что зовется средней полосой. Сочетание неимоверных возможностей с удручающей бедностью особенно ранит в эту пору, когда голые ветви деревьев и клочки сухой прошлогодней травы бессильны скрыть вопиющую национальную неухоженность, возрастом равную вечности.

Надо было подтягивать английский, и он взял с собой «Лолиту» в английском и русском одеянии. Он честно пытался читать, но неспящие мысли отвлекали его, и тогда он откладывал книгу и смотрел в окно, по которому ползала ожившая муха, пока мысли, в каком бы направлении они не двигались, не упирались в тупик ЕЕ бездушия, где вскипев негодованием, замирали до следующего приступа.

Мужчина рядом с женщиной и женщина рядом с мужчиной есть та цена, которую каждый из них себе назначает, думал он. В конце концов, на всякую красивую женщину найдется еще более красивая. Вот, например, он: нормальный сорокалетний мужик, с психикой пусть чуткой и сентиментальной, но все же здоровой и не стремящейся к извращениям, с развитыми эмпатическими способностями, с миром глубоких переживаний, с интеллигентным набором чувств и действий – неужели он не найдет себе достойную и уравновешенную спутницу, которой не будет нужды никому угождать, кроме него? Он может заставить Галку развестись и женится на ней или найдет какую-нибудь другую обремененную бальзаковским возрастом, детьми и одиночеством женщину и сделает ее счастливой. Зачем ему иго взбалмошной красавицы, стянувшей свою жизнь дурацкими привычками и принципами, как обручами? Не она ли ему говорила: «Я многое могу простить, но не измену!» Но ведь другие прощают! И еще она ему рассказывала: «Я всегда была с мальчишками привередлива. В школе за мной ухаживал один мальчик, мне он тоже нравился. Но однажды он при мне стал стричь ногти прямо на пол. Больше я с ним не встречалась…» Вот оно, уготованное ему будущее: ждать, когда взорвется очередная мина, которыми нашпиговано ее капризное существо!

В раздражении он бросил на столик книгу, и «Лолита» всем своим высокохудожественным содержанием шлепнулась прямо на не успевшую унести сонные ноги муху. В смущении он тут же подхватил бумажный снаряд, который, как оказалось, стал для мухи смертельным, и то что было для него источником метафизических вибраций, стало для мухи могильной плитой. Муха прилипла к обложке, и он салфеткой удалил ее, но след она на литературе все же оставила.

Вижу язвительные усмешки, слышу желчные голоса критиков, спешащих представить на месте мухи автора. Вижу, слышу и ничего не предпринимаю, потому что не имею никакого отношения ни к Набокову, ни к настоящей истории, ни, тем более, к мухе, а лишь к удивительному и случайному совпадению всего упомянутого.

Убаюкиваемый колыбельным покачиванием, он щурился под слабосильным за облачной кисеей солнцем, когда ему позвонила Светка.

– Не хочешь встретиться? – спросила она.

– Светочка, я сейчас еду в поезде, но как только вернусь, обязательно позвоню! – как можно вежливей откликнулся он.

Ну, разумеется, он ей не позвонит! Что нового она может ему сказать, когда он и без нее уже слишком много знает! Даже если за ее звонком стоит бывшая невеста, которая, утолив жажду мести, ищет, как его вернуть, он ни под каким видом к ней не вернется. Да, он сказал, что она имеет право на реванш, но то было с его стороны, как он теперь видит, глупое и несдержанное прекраснодушие. Все, точка, забудьте о нем всей вашей развеселой компанией – он едет к своей дочери!

К его удивлению, на вокзале его встречали друзья во главе с Санькой. Они обнимали его и гулко хлопали по спине и по плечам. Радость их была неподдельной, а он не мог скрыть смущения: неужели Галке в самом деле удалось утаить правду? Его довезли до бабушкиного дома, где он бросил вещи, после чего они гурьбой отправились к Саньке, где уже был накрыт стол. Там их ждала Галка и тетя Катя. Обе обняли его и деликатно поцеловали.

Давно он так не пил! А чем еще, кроме водки мог вооружить он свою совесть, чтобы бесстрашно смотреть в глаза обманутого друга? Они сидели рядом, а напротив невозмутимая тетя Катя с размякшей Галкой смотрели на них с легкой улыбкой. Посреди веселья он встал и предложил выпить за будущую мамочку, и все с энтузиазмом выпили, после чего Санька наклонился к нему и, понизив голос, сказал удивительную, феерическую фразу: