— Больше нечего, — буркнул Хэндс. И мрачно изрек: — А клей дареный — это яйцо-болтун, которое не жалко. Бен, я прав? Яйца на крышах оставались?

Правитель города закатился смехом — злым, холодным.

— Ты прав. Именно яйцо-болтун.

«Бывший навигатор» и старший пилот переглянулись — и тоже захохотали. Горько, с надрывом, смеялся Джон Сильвер, и от души веселился Израэль Хэндс. Мистеру Смоллету было больно.

— С-собаки, — с ненавистью прошипел Рейнборо.

— Ты в Риме лучемет против них настропалил? — спросил Мэй, когда Сильвер и Хэндс утихли.

— Ну да. Боги перли на статуи глазеть. В парке и не видно за деревьями, а они лезут. Отменное побоище устроил; только ошметки летели.

— Как они тебя после этого не сожрали? — удивился Рейнборо.

Бен Ган гордо тряхнул длинными космами.

— Так я ж — из-под земли. Они меня там не чуют, и аппаратуру мою не гробануть. Парк — кусок чужой планеты, и под чужой землей безопасно.

— А отчего в городе остался один убитый детеныш? — спросил я. — Прочие трупы забрали?

Бен Ган смутился.

— Да не было других трупов. Они по-быстрому смекнули, что дело швах, и свалили. Детеныша забыли в суматохе; его одного я и прикончил.

— А Крис сумел своего гада убить, — сказал я, помня, как второй помощник разделался с Чистильщиком, который засел в «Испаньоле».

— На то он и Крис, — улыбнулся Рейнборо. — Вот уж кто врага не упустит. Бен, скажи: почему ты ушел из Рима сюда?

— Боги нас покарали. Каким-то своим оружием прошлись, вроде станнеров. Я в подземелье пересидел, а когда вылез, гляжу — кругом покойники. Всех жителей подчистую… хотели меня достать, а получилось — их. Но богам не жалко: в запасе второй город есть. Про меня и не подумали, что спасусь.

— А как твой Рауль выжил?

— Здесь отсиделся. Когда прибыл «Одиссей» и в Рим нахлынули разведзонды, Рауль их засек. А поскольку рыло в пуху, он из Рима дал деру. Якобы к экипажам Флинта он касательства не имеет и вообще его не трожьте. Короче, я давай своих мертвецов хоронить. В парке, неподалеку от старых скульптур. Видели кладбище? Нет? Несколько братских могил… А потом я решил впредь казней не допускать, чтоб богам стало незачем сюда шастать. У нас и не было ни одной, местные у меня по струнке ходили. Я их во как держал! — Правитель города потряс сжатым кулаком. — Но вдруг, откуда ни возьмись, ваш сквайр с командой. Рауль… Мы с ним ладили, я подлянки-то не ожидал… Рауль смекнул, что настал его звездный час. Благодарные боги его не забудут и наградой не обделят. Особенно когда он услышал от вас, сэр, — обратился Бен Ган к доктору Ливси, — что RF почти не летает и Ч… э… оголодали, паразиты. Моя вина: все прохлопал. Глазом моргнуть не успел, как Рауль взял власть. Станнером шарк — и дело в шляпе.

— Бен, — подал голос Том, — скажите: сквайр — он вправду готовился продать местным охрану и доктора?

Правитель города скривил губы; шевельнулись черные складки на щеках.

— Хрен его знает. По мне, тут не злодейство, а непроходимая тупость. И ослепляющая жадность. — Захрустев тростником, Бен Ган поднялся с пола. — Мистер Смоллет, у вас толковый старший пилот. И пилот Рей молодец. И вообще все ребята. Но мне как-то боязно. Не пора ли?..

— Не пора, — отрезал наш капитан. Не стоило чужаку его погонять.

— Израэль, — заговорил я, — где осталась одежда Рауля? Та красная, с нашитыми перьями?

— Зачем тебе?

— Пощупать. И понять, насколько здешние перья похожи на энглеландские.

— Одежку Раулеву щупать противно — в кровище. Бен, у тебя есть под рукой?

Хозяин порылся в тростнике под сложенным в углу спальником и вытащил несколько длинных перьев с великолепным зеленым отливом.

— Вот. Сберег для себя. Я на них сплю.

Сильвер выскользнул из кресла и тоже взял парочку перьев, повертел в руках. Я приложил жесткие опахала к щеке, прислушался к ощущениям. Тихая ласка, баюкающий шепоток. Да: эти перья не отличаются от энглеландских. Зачем Бен Ган спит на них, если знает, что они туманят мозги? Наверное, оттого и спит, что туманят.

Я вернул ему перья и спросил:

— Где у вас держат Птиц?

— У нас не держат. Их боги сбрасывают. Р-раз — в небе явился цветной клубок. И птицы разлетаются кто куда. В смысле, пикируют к приклеенной жертве и начинают истерить.

— А потом? Они выживают?

Бен Ган покачал головой.

— Мрут от голода. Пепел они не едят, а больше тут жрать нечего.

— Да уж, — заметил Мэй, — на пепле только люди продержатся.

Правитель города боком придвинулся к мистеру Смоллету.

— Сэр, — начал он, явно смущаясь, — можно попросить у вас еды? Немного. Да у вас много и не найдется.

— Для кого?

— Для себя. Вы вернетесь на корабль, а мне оставаться.

— На хрена? — удивился Мэй. — Тебе что тут — медом намазано?

— Люди же, — неловко пояснил Бен Ган. — Если мне улететь, тут начнутся новые казни. А тешить богов — последнее дело. Мистер Смоллет! — взмолился он. — Чуток. Хоть несколько банок.

— Забирайте все, — сказал капитан. — Там в салоне осталось.

— Кстати, где твой глайдер? — осведомился Рейнборо.

— Глайдер? — переспросил правитель, соображая. — А-а… — махнул рукой. — Сгубил я его. Утопил в болоте. Простить себе не могу; отличная была машина.

Космолетчики помолчали, как будто речь шла о смерти человека.

Доктор Ливси приложил ладонь Рейнборо к сердцу и встревоженно начал:

— Питер, как хотите: вам нельзя…

— Оставьте, ей-богу, — отмахнулся пилот. — Бен, что-то я еще хотел спросить… Да! Я так понял, что «Эльдорадо» прибыл сюда уже при тебе. Они тебя нашли?

Бен Ган состроил мученическую гримасу.

— Нашли они, как же. Их сюда по ошибке занесло, на Станции одну тьмутаракань с другой перепутали. Бардак, как везде. И лететь бы им туда-обратно да поплевывать, — но они переполошились, обвинили во всем себя и с испугу потеряли троих. Поэтому когда прибыли сюда, объявили отдых и полное безделье. Зонды отправили так-растак, посмотреть на планету толком не удосужились. И меня не заметили. Глайдер и тот проворонили, хотя он на виду стоял, в городе.

— Уроды, — с чувством сказал Мэй.

Бен Ган согласно кивнул.

— Они себе отдыхали, ползали вокруг корабля, расслаблялись. И чуть не прохлопали время старта. Двое отправились на прогулку, и тут капитан спохватился: вот-вот взлетать. Завернул парней обратно. Они засуетились и сглупили. Грохнулись на Блестящую Плешь. Я как раз в глайдере был, ихний SOS услышал. Свой тоже послал — то-то «Эльдорадо» удивился. Так они про меня и услышали… а своих не дозвались. Мне уже поздно было к ним торопиться, все одно не успеть. Они и взлетели — без тех двоих и без меня. — Бен Ган сокрушенно вздохнул.