Дагмар хрипло застонал:

— Тогда не отвлекайся, милая отличница.

Марина закусила губу, едва сдерживая желание снова почувствовать его вкус на губах:

— Играй… Отличница не теряет надежды исправить негодяя.

Он нервно сглотнул:

— Ладно…

Марина не ожидала, что Дагмар вдруг придвинется к пианино. Она оказалась зажатой между его бедер и массивным телом инструмента. Чтобы не упасть, ухватилась за его колени. Дагмар воспользовался ее замешательством. Обхватил рукой ствол и направил между ее губ.

Марина попыталась отодвинуться, но он буквально заткнул ей рот. Сзади и сверху был массив фортепиано, и она оказалась в ловушке меж двух непоколебимых глыб — Дагмара и инструмента.

Не было возможности сдвинуться хоть немного. Но почему-то это возбуждало еще больше. Настолько, что Марина не смогла сдержать стон. Она уже с трудом справлялась с собой. Хотелось самой наброситься на него и умолять сделать то, чего он всегда так хотел.

Дагмар наклонился к ней, сжимая бедрами и не давая сдвинуться даже на миллиметр:

— Это и называется «выебать твой сладкий рот».

Он рванул бедра вперед, проталкивая горячую плоть дальше в ее рот.

Марина задохнулась. Головка скользнула в горло, и она тут же закашлялась, но продолжила крепко сжимать губы вокруг толстого ствола, с трудом умещающегося у нее во рту.

— Так? — Дагмар погладил ее по голове, отстраняясь назад.

То, что он спрашивал, наконец-то интересовался, сломало последний барьер внутри нее.

С трудом, Марина еле-еле выговорила:

— Да… Не сдерживай себя…

Боже… Она не знала, какого монстра пробудит этими словами. Он начал долбиться в ее рот дикими резкими толчками, вбивая член так глубоко, что было невозможно дышать.

И одновременно с этим коснулся клавиш. Мрачная, но красивая, завораживающая музыка царапала нервы пыточным орудием. Несколько секунд Дагмар просто играл, а Марина пыталась ласкать языком его огромную плоть, заполнившую рот. Она чувствовала каждую натянутую вену и почти с маниакальным удовольствием касалась их языком. Вычерчивала так тщательно, словно от этого зависела жизнь.

Марина наслаждалась всеми грубыми и резкими движениями Дагмара. Наслаждалась тем, как он стонет, заглушая своим голосом музыку, как сбивается с мелодии, совершая режущие слух ошибки.

Ей не было стыдно за то, что делает. Наоборот, она уже едва дышала от страсти и потребности удовлетворить бешеное желание. Ей нравилось задыхаться от неконтролируемых движений Дагмара. Его вкус растекался по языку вязкой влагой. И даже в том, как смешались его смазка и ее слюна, и тянулись за ее губами прозрачными нитями было что-то до безумия возбуждающее. Марина пыталась глотнуть воздуха. Когда ей все-таки удалось отстраниться и выпустить на несколько мгновений его член изо рта, Марина застыла, рассматривая длинный, покрытый влагой ствол. Даже сейчас они были соединены — прозрачными ниточками, обвивающими его член. Марина потянула их языком, всасывая в рот.

Дагмар хрипло протяжно застонал:

— Нравится?

Задевая губами потемневшую головку, Марина тихо прошептала:

— Очень…

Дагмар рыкнул:

— Больше не могу…

Он ударил по клавишам и поднял Марина с пола, разворачивая к себе спиной. Губы и горло болели от его движений, но она чувствовала себя странно счастливой. В какой-то момент даже показалось, что он лишил ее чего-то важного.

Марина без сил оперлась на клавиши пианино, когда Дагмар начал стаскивать с нее одежду. Он разорвал тонкую майку, и она повисла у Марины на руках. Одним движением стащил спортивные штаны. Ткань жалобно затрещала, и вторя ей Марина застонала, когда Дагмар сдернул с нее насквозь влажные трусики.

Его палец без предупреждения вошел в нее, растягивая и погружаясь так глубоко, что она почувствовала себя нанизанной на тонкий шест. Ощущение было настолько непривычным и в то же время… ей было необходимо это почувствовать. Именно этого ей не хватало — ощутить сладкую заполненность и присутствие внутри Дагмара.

Он несколько раз подвигал пальцем, и Марину опалило жаром стыда, когда она расслышала хлюпающий влажный звук.

Дыхание Дагмара овеяло спину:

— Я представлял, что именно так ты и будешь течь. Постоянно думал об этом… как ты становишься мокрой из-за меня. Хочу, чтобы ты постоянно была такой… — Он оставил обжигающий поцелуй на ее пояснице — словно клеймо выжег. — … Чтобы в любой момент, когда я решу проверить, чувствовал, какая ты мокрая.

Марина задрожала и стиснула бедра в попытке надавить на клитор любым способом и получить долгожданное освобождение.

Но Дагмар решил довести ее до помешательства. Он прикусил кожу ягодицы, а затем нежно лизнул и снова зашептал.

— Знаешь, сколько раз я представлял, как проверяю, насколько ты влажная… В любом месте, в любое время. Когда ты скажешь что-то, выводящее меня из себя… и я опять буду в бешенстве… Только это сможет меня успокоить — знать, что ты мокрая и говоришь все это, только бы я тебя трахнул… Ты сама попросишь проверить… чтобы успокоить меня, сделать мне приятно… А я тебя накажу… Знаешь как?

Марина застонала и покачала головой. Только сейчас она поняла, насколько сильно он нуждался в ней. В том, чтобы быть ей необходимым. В том, чтобы быть важным для нее.

— Я бы позволил тебе пить только собственную влагу и больше ничего…

Марина с трудом удержалась на ногах. Колени дрожали и подгибались. Она готова была умолять, чтобы он взял ее. Была готова сама на садиться на стоящий колом член, который теперь даже не видела.

— Ты хочешь… чтобы я всегда была… влажной? — Она с трудом узнала свой собственный голос — охрипший и умоляющий.

— Да. Постоянно. Чтобы сделать мне приятно, ты всегда будешь возбуждена… И когда я решу проверить, то почувствую, как ладонь становится мокрой. Ты потечешь мне прямо в руку.

Марина не стала сдерживать громкий, рвущийся наружу, стон. Она вцепилась пальцами в клавиши, едва ли не вырвав их, и в этот самый момент Дагмар потянул ее вниз, насаживая на свой член.

Она вскрикнула от неожиданности и легкой, быстро проходящей боли, когда широкая головка растянула узкий вход в ее тело. Мышцы влагалища тут же сократились и туго обхватили его плоть.

Ощущение было невероятным. Марину пронзило насквозь огненным копьем. Внизу живота все полыхало. Она чувствовала, как влаги становится все больше, чтобы Дагмару было еще легче проникнуть в нее. Но она хотела ощущать его еще плотнее в себе, быть полностью наполненной.

Это было так не похоже на прошлый раз, что Марина жадно напитывалась каждым новым ощущением, боясь, что больше подобное не повторится.

Ноги уже не держали абсолютно, и только благодаря ладоням Дагмара, обхватившим ее талию, Марине удавалось сохранять свое положение. Но больше терпеть она не могла.