– Халли, не передумал ли ты?

Хёвдинг ответил:

– Нет, не передумал. И не хочу больше об этом слышать!

Умершего редко хоронят сразу. Чаще всего готовят временнуюмогилу. И в ней он остаётся до тех пор, пока не соберётся родня, не будетпостроен курган, не созреет для поминального пира доброе ячменное пиво… Но угоспожи Фрейдис не было многочисленных родичей, только сыновья. Тогда Халльгримприпомнил, что она говорила ему о корабле отца, и сказал так:

– Не похвалит нас мать, если мы задержим её надолго.

Когда солнце выплыло из-за скал, он повёл мужчин за ворота.К зелёному взгорку над морем, где лежал и дед Асбьёрн, и отец деда Асбьёрна, иещё полтора десятка предков, о которых в Сэхейме помнили и могли рассказать.Могилы Виглафа Ворона здесь не было: бездонная морская пучина хранила и его, иего корабль. На берегу стоял только памятный камень с рисунком всадника навосьминогом коне и женщины с приветственным кубком в руке. Никто не видел, какпогибли Ворон и его люди. Но ни один не сомневался, что они пали в бою и девывалькирии приняли их на пороге Вальхаллы…

Окованные лопаты дружно вошли в каменистую землю. Даже Хельгине пожелал остаться без дела. И уже к полудню на холме открылась глубокая,вместительная яма. Погоняя терпеливых коней, притащили из лесу тяжёлые сосновыебрёвна. Внутри ямы стал подниматься сруб. Он послужит последним земным домомдля госпожи. Сюда она сможет возвращаться и приглядывать, хорошо ли живёт безнеё её Сэхейм. Сюда въедет погребальная повозка. Здесь рухнет под ударом еёлюбимый конь. И здесь же, возле колёс, уснут все девять молоденьких рабынь.Иначе не бывает.

Отмыв глину, густо налипшую на руки и на сапоги, братьяВиглафссоны сообща разобрали стену женского дома и вынесли тело матери черезпролом. Отлетевший дух не должен найти обратной дороги, ни к чему ему тревожитьоставшихся. Фрейдис уложили в повозку – резной деревянный короб на четырёхвысоких колёсах. Запрягли кроткого рыжего коня, часто возившего Фрейдис прижизни.

И двинулись со двора…

Хельги шёл рядом со Звениславкой. Он не держался за еёплечо. Просто касался её локтя своим. Он не спотыкался. А за ремнём у неготорчала секира, упрятанная в чехол.

Люди несли с собой всё то, чем хотели снабдить госпожу надорогу: свежий хлеб, мясо, сыр, благородный лук, отгоняющий болезни. На поясеФрейдис по-прежнему висел ключ, знак достоинства хозяйки. А у бортов повозкилежало женское имущество – костяной гребень, замысловатые серебряные застёжки,обручья, нож, ложка, головной платок и платья на смену… Не посмеет старая Хельназвать её нищенкой!

Когда шествие добралось до холма, Халльгрим повёл коня вниз,внутрь сруба. Тот пошёл доверчиво и послушно… Колёса повозки дробно застучалипо брёвнам. Спустившись, Халльгрим остановился и вытащил меч. Конь не успелиспугаться. Свистящий удар уложил его замертво.

Звениславка увидела ужас, появившийся на лицах рабынь.Смерть всегда страшна. Даже такая, которая несёт с собой великий почёт.

Она зажмурилась, стараясь не смотреть, как Халльгримупередавали жертвенный нож… И потому не видела, как, проскользнув междустоявшими на краю сруба, в яму отчаянным прыжком соскочила горбунья. Мгновение– и она выдернула нож из руки Виглафссона. Даже он, двадцать лет сражавшийся впоходах, не успел ей помешать. Старуха с блаженной улыбкой поникла рядом с ещёгорячей тушей коня…

Люди взволнованно загомонили.

– Ас-стейнн-ки, – напомнил о себе Хельги. –Расскажи, что там…

Халльгрим наклонился над служанкой и бережно разомкнул еёпальцы, стиснувшие костяную рукоять. Потом поцеловал горбунью в морщинистыйлоб. Старая нянька когда-то учила его ходить…

– Я ошибался, когда приказывал ей остаться! –проговорил он негромко. – А следовало бы мне помнить, что временапеременились и уже мало кто знает, как надо выращивать свою судьбу!

Тогда-то самая молоденькая из рабынь, ровесница Звениславке,шагнула вперёд, раздвигая на груди металлические украшения, чтобы ничто непомешало удару…

Потом Халльгрим высек огонь и затеплил маленький светильник.Пусть не будет госпоже Фрейдис ни темно, ни холодно в той ночи, которая сейчасукроет её своим плащом. Светильник был сделан в виде чаши на остром витомстержне. Халльгрим воткнул его в пол рядом с повозкой. В последний разпроверил, хорошо ли были завязаны у Фрейдис погребальные башмаки. Пусть неупадет ей на пятки Напасть, дверная решётка Хель. Пусть не обломится под нейзолотой мост через поющую реку Гьёлль. Пусть не слишком сердито облает её злобныйпёс Гарм. И, ничем не обидев, пропустит воинственная дева-привратница…

Он выбрался наверх, и сруб начали закрывать. Наладилипоследнюю стену и стали накатывать сверху брёвна. Исчезла рыжая шкура коня,исчезли рабыни, сидевшие подле колёс. Исчезло бледное, словно светившееся, лицоФрейдис… Халльгрим первым столкнул на эти брёвна глыбу земли. И когда онаобрушилась на накат, все голоса потонули в лязге оружия. Это воины одновременновыдернули из ножен мечи и троекратно ударили ими в звонкое дерево щитов. Иназывалось это – шум оружия, вапнатак!..

А комья земли сперва гулко стучали по брёвнам, потом этотзвук стал делаться глуше и глуше, пока не стал наконец простым шорохом глины оглину…

Когда на могиле уже утаптывали землю, из-за деревьев вдругсипло прокричал рог.

– Кто-то приехал, – сказал Халльгрим. Он продолжалглядеть на свежую глину.

Всадники, выехавшие из леса, увидели перед собой грозноезрелище: около сотни воинов в боевом облачении венчали собой холм. Но они неостановились и не повернули назад, хотя их было всего трое.

– Ас-стейнн-ки! – напомнил о себе Хельги. –Что там?

Как ни хороши были стоявшие наверху, стоило посмотреть и навсадников. Особенно на того, что ехал впереди. Крупной рысью шёл под нимлоснящийся серый конь. Вился за плечами седока широкий синий плащ. Покачивалосьв могучей руке тяжёлое копьё – толстый кол, окованный железной броней…

А позади катилась тележка, и из неё доносилось злобноехрюканье. С холма было хорошо видно ворочавшуюся тёмно-бурую спину.

– Хитёр! – сказал Хельги. – Знает, не тронем!

Ему не надо было смотреть, чтобы узнать приехавшего.

– Это я его известил, – проговорил Эрлинг, иХельги усмехнулся: мол, чего ещё можно от тебя ждать. Но поссориться с братомон не успел, потому что Звениславка вдруг ухватила его за локоть, а потом ивовсе спряталась за его спиной. Хельги чувствовал, что она дрожала от страха, иготов был многое вытерпеть ради того, чтобы только она подольше стояла так,держась за его руку…

Всадники тем временем вплотную приблизились к холму и началивзбираться по склону.

Халльгрим шагнул им навстречу.

– Здравствуй, Рунольв Раудссон, – сказал онхозяину серого жеребца. – Что тебя сюда привело?