— Ну уж нет. Еще не хватало, чтоб он стал таким же, как папаша. Так все же есть шанс!

— А он что, такой мерзавец?

— Грубый. Шпанистый. Да еще и сидел. И вообще, если его что интересует, так только мои большие сиськи! Короче, козел.

— А, ну тогда конечно…

Они посмеялись. Потом Жозетта запустила мотор. Некоторое время они ехали в молчании. Наконец Джос решилась:

— Я хочу сделать операцию.

— Да?

Жозетта немного помолчала, но потом не удержалась:

— Знаешь, каждая девушка мечтала бы иметь такую грудь, как у тебя.

— Да ради бога! Но только не я. Я из-за них собственных ног не вижу. Может, наконец перестану на каждом шагу влипать в дерьмо.

— Ну тогда понятно.

Он раз десять обошел кондитерский отдел, прежде чем решился. В конце концов на оставшуюся сдачу Том купил себе плитку шоколада. С малиновой начинкой. Ему так давно хотелось его попробовать — из-за картинки на обертке. Огромные розовые ягоды малины — от одного взгляда слюнки текли. Он вышел из магазина. Привязал свои двадцать кило сухого корма с двух сторон багажника. И пустился в обратный путь.

Нарочно ждал, пока очень проголодается, прежде чем остановиться. И только тогда выбрал дерево, прислонил к стволу велосипед и уселся у корней. Достал из кармана шоколадку. Осторожно, чтобы не порвать красивую обертку с малиной и золотистую фольгу, развернул плитку. Он не спешил. Отломил первый маленький квадратик, рассмотрел его со всех сторон, долго вдыхал запах и наконец положил в рот. И ему все стало ясно. Он запомнит этот момент на всю жизнь. Он закрыл глаза, дал тонкому слою шоколада растаять на языке и, почувствовав аромат и нежный вкус малины, испустил долгий-долгий вздох. До чего же вкусно, офигеть можно… Он снова открыл глаза. Первое ощущение прошло. Тогда он стал жадно поглощать остальные квадратики, пытаясь его вернуть. Под конец подумал, что стоило остановиться раньше. Но было уже поздно. Он сделал глупость. С легким чувством отвращения он смял обертку и бросил ее за спину. Взобрался на велосипед и продолжил путь. Но прежде чем он добрался до дома Мадлен, ему пришлось остановиться. Его вывернуло в канаву. Черной жижей с розовыми прожилками. От одного только вида этой гадости он весь покрылся потом.

Плюха с Плешкой ждали его. Лежали рядышком, растянувшись возле запертой двери. Не успел он ее открыть, как они ринулись наружу. Чуть с ног его не сшибли. Да уж, он заставил их ждать слишком долго. Запах это подтверждал. Он быстро все вымыл и прилег на кровать передохнуть. Голова у него кружилась. Тяжелый выдался день. Многокилограммовые пакеты на велосипеде, плитка шоколада в желудке, да еще эти паршивцы, псина с котом, устроившие ему веселую встречу, — кто угодно рухнул бы без сил.

И Том заснул.

Ближе к полуночи он проснулся. Ему стало получше, но все-таки не совсем хорошо. В желудке еще стоял ком. Он поискал в кладовке, из чего бы сварить бульон. Ничего другого он не смог бы проглотить. И решил остаться ночевать здесь. Все равно Джос возвращается только послезавтра вечером, в воскресенье. А курица как-нибудь сама обойдется, найдет чего поклевать вокруг вагончика.

Он лег обратно, предварительно заперев дверь на ключ. Настоящую дверь из прочного дерева. Он почувствовал себя в безопасности.

И спокойно заснул, убаюканный дружным похрапыванием и попукиванием старой полуслепой собаки и облезлого кота, свернувшегося у него под боком.

Хорошо пахнет… Мм, очень, очень хорошо… Оттуда… Нет, отсюда… Р-р-рр… Это возбуждает… Ты тут, а?.. Не глупи, малец… Держись рядом, не отставай… Я слишком занят, мой нос должен всюду поспеть… Делай как я, а там посмотрим… В следующий раз подыщем, что тебе больше подходит… Не сбивайся с ритма! Слышишь?.. Не то потеряемся… Достаточно любой малости, легкого вскрика, ускорения бега, и — гав! — толчок лапами, и я лечу, как метеор, так-то!.. Это все тестостерон. Это из-за него я такой неуемный… Мое слабое место. Что-то не слышу твоего сопения. Ты где?.. Вот дерьмо… Никто не может за мной угнаться. Слишком я горяч… Что делать. Финиширую в одиночестве. Но мне, так оно и лучше… Ага! Догоняю! А я даже не запыхался… Не то что она. Чую, как она вымоталась… Сейчас я ее заполучу. Как я ее трахну… СТОП!.. Не двигаться. Ай! Хвост встал трубой… И мотается слишком сильно… Блин, почему они мне его не отрезали? Когда я слишком разойдусь, он меня не слушается… Эх, надо сдерживаться. Не подвывать. Успокоиться. Вот так… Уже лучше… Дышать ровно, втянуть язык. Вот черт, теперь я пускаю слюни… Спокойно… Еще подождать… Еще немного… Ну вот, слышу, он на подходе, мой старикан. Чую его, чую, он уже в двух шагах, это мой старикан, мой личный. Вот он взводит курок. Хлоп! Хлоп! Хлоп! Ай. Быть такого не может! Поверить не могу. Ну не идиот? Опять промазал. Просто ружье в руках держать не умеет. Надо ж, чтобы именно этот мне и достался… И еще хочет, чтобы я обучал ту молодую дворнягу, потому что я для него, видите ли, слишком стар. Ну и хорек! Битый час я выслеживаю эту оленуху, все за него сделал, разжевал и в рот положил, а тут бац! — и мимо. Так бы и завыл от злости. Зачем он вообще на охоту ходит? Жир растрясти да клюкнуть как следует. Хотя… По нынешним временам особо не повыпендриваешься — проверяльщиков развелось пруд пруди. Да мне-то грех жаловаться. Меньше риск заработать дырку в шкуре. Ну ладно, на сегодня все. Возвращаемся?.. Да куда он подевался, этот малец? Спорим, заблудился. Теперь ищи его до самой ночи. Как в прошлый раз. Помню, нашли мы его, а он сидит под деревом, забился под самые корни, а сам трясется так, будто с оборотнем повстречался. Из него вышла бы неплохая комнатная собачка. Не кровь в жилах, а водичка. Да ладно. Пусть делают что хотят. Не такие уж они умные. А я пока заткну пасть, я послушный… А что я думаю, это мое дело.

А вот и мой толстый старикан… Мой личный славный старикан.

Ну что? Когда жрать-то будем? У меня от голода уже брюхо свело.

Плюха открыл глаза. Вокруг непроглядная темень. Наверно, слишком глубоко погрузился в сон. Или уже умер. Он ощупал себя, почесал за ухом и повел носом. Нет, наверно, все-таки не умер. Он опять пукает, и ему это, как всегда, неприятно. Интересно, а мертвые, они тоже?.. Надо бы спросить у Плешки, но, пожалуй, не стоит доставать его вопросами, тот и так хандрит, бедолага. Чего его лишний раз дергать. Ладно, займемся своими делами. Надо добежать до края ночи. Отыскать свою оленуху. Ох уж эта оленуха! Дьявольская красота. Он о такой всегда грезил. Какими глазами она на него смотрела, когда он уже собирался ее схватить! Такими нежными глазами, что он не выдерживал. И давал ей убежать. Чтобы искать ее снова и снова. Сладкий сон, а не оленуха!

Но завтра утром он все-таки постарается встать пораньше и внести в дело полную ясность. Было бы неплохо выяснить раз и навсегда, умер он или жив. И как это соотносится с его кишками.

Джос вернулась раньше, чем думала. И почти весь вечер прождала Тома. Конечно, она немного беспокоилась. Но в конце концов ей надоело ждать, и она легла спать. Предварительно выгнав курицу наружу и закрыв дверь на щеколду.