Кирилл невозмутимо шагал между этими терриконами, некоторые из которых возвышались на пару метров, а я вспоминала сказки, фильмы и мультики с подобным антуражем и на всякий случай прятала руки за спину, чтобы не схватить что-нибудь попавшееся под руку просто из любопытства, проверить материальность.

— А если взять монету, рухнет крыша и нас здесь погребёт? — всё же полюбопытствовала через десяток метров.

Голос звучно прокатился под сводами, заставив неприязненно поёжиться. И запоздало отметить, что тут, внизу, неожиданно тепло — совсем не то, чего ожидаешь от каменного зала глубоко под землёй, заполненного металлом. Были мы как-то всей семьёй по весне в танковом музее, так в ангарах от выстывших за зиму машин шёл такой холод, что мамина паранойя по поводу «а вдруг все замёрзнут» принесла пользу, и прихваченные ветровки неожиданно пригодились.

— Почему? — обернулся Кирилл.

— Ну… Не знаю. Обычно так и бывает. В кино.

— Ты не находишь глупым столько всего строить, чтобы потом угробить из-за одного жадного идиота? — хмыкнул он.

— Нахожу. Мне это всегда казалось странным. То есть ты хочешь сказать, что это обычное золото, и его можно трогать?

— Можно. Если хочешь, можешь взять что-нибудь на память.

— Меня настораживает, что оно светится, — призналась я, не спеша проявлять сорочьи замашки. Никогда не питала страсти к драгоценностям, а тут, несмотря на слова собеседника, не отпускало ощущение подвоха. А ещё в таком количестве драгметалл совсем не казался ценностью. Не могут ценности лежать такими грудами, и точка.

— Это неопасно. За пределами зала эффект пропадёт, — сообщил Кирилл. Но я не поверила, поэтому молча продолжила топать за ним след в след.

Светились золотые россыпи тускло, но достаточно для того, чтобы увидеть в отдалении возвышение, трон на нём и человеческую фигуру на троне. Статуя там экзотическая, что ли?..

Чем ближе мы подходили, тем более неуютные ощущения вызывала эта фигура. Слишком детально и правдоподобно для изображения, слишком неподвижно — для живого существа. Да и ближайшее окружение…Черепа на стенах, черепа на троне, черепа в облачении. Черепа явно искусственные, но впечатляли сильнее натуральных. При взгляде на это великолепие вспоминались отнюдь не современные субкультуры, а зловещие древние культы в их первозданном, не нынешнем пригламуренном и опопселом виде.

Худощавый мужчина с бледной в синеву кожей сидел на каменном троне, расслабленно возложив ладони на широкие подлокотники и закрыв глаза. Корона на его голове торчала острыми шипами, точёный полуобнажённый торс вызывал мысли о проведённых в спортзале часах, потраченных на получение такого рельефа, а те, в свою очередь, вызывали нервный смех и холодок по спине. Незнакомый тип выглядел так, что шутить над ним не хотелось.

И над сочетанием голого торса с фрагментами доспехов — тоже. Наручи, наплечники, латные сапоги с резными черепами на коленях…

Вблизи всё оказалось интереснее. То, что я приняла за защиту рук, оказалось самими этими руками откровенно кибернетического, футуристического вида, что-то вроде протезов из фантастических фильмов, да и сапоги больше походили на броню из космического боевика — из лёгких композитов с диодной подсветкой.

— Это Кощей Бессмертный и он киборг? — спросила я недоверчиво.

— Немного, — сказал Кирилл. — Подожди ещё немного.

Он подошёл к стене сбоку от трона, на что-то нажал, и один из камней выдвинулся с лёгким чпокающим звуком. Я не удержалась, подошла поближе, заглянула — и восхищённо присвистнула.

В нише, в отдельных ложах светилось несколько прозрачных яиц одного размера и разных оттенков от светло-жёлтого до багрово-красного. Кирилл достал одно, похожее на кусок янтаря.

— Яйцо с Кощеевой смертью? — продолжила я недоумевать. — А дальше лягушачья кожа?

— Терпение, — усмехнулся мужчина и закрыл ящик. Двумя руками сдавил яйцо, хитро его повернул, и то распалось надвое, освобождая длинную иголку. Оказалось, за подсветку отвечал небольшой огонёк в её ушке.

Кирилл с самым невозмутимым видом, не поморщившись, насквозь проткнул иглой собственную руку между большим и указательным пальцем, так что остриё вышло со стороны ладони. Я испуганно ахнула, а этот псих подмигнул и подошёл к фигуре на троне. Дотянулся до груди, приложил продырявленную ладонь где-то напротив сердца и с силой хлопнул по ней другой рукой. По глазам ударила ослепительная оранжевая вспышка, я от неожиданности вскрикнула и отшатнулась, нелепо и запоздало заслонившись обеими руками.

Тихо ругаясь под нос, я бессмысленно тёрла глаза, пытаясь проморгаться. На это ушла пара минут, и только к концу я заметила, что в зале стоит потрясающая, оглушительная тишина. Оглядевшись, обнаружила, что Кирилл пропал, зато глаза открыл жутковатый тип на троне и таращится на меня с непонятным выражением лица.

— Эм… Доброй ночи, — выдавила я. — Дико извиняюсь за беспокойство, но я тут не своей волей…

— Успокойся, — мужик на троне усмехнулся, заговорив голосом Кирилла.

До меня наконец дошло ещё одно обстоятельство, не замеченное ранее: у киборга и промальпера лицо было одно на двоих, разве что у этого глаза заметно светлее, а уши — слегка заострённые. Цвет кожи оставался бледным, но теперь вполне здоровым, без синюшности. Насколько это можно было различить в тусклом свете.

— Я знаю, кто ты и что здесь делаешь, — продолжил он, тяжело поднялся, опираясь на подлокотники, неуверенно шагнул вперёд. Лицо кривила мучительная гримаса, как будто у него здорово затекли ноги.

— А куда делся Кирилл? — спросила, неуверенно отступив на полшага.

Молчаливый промальпер не вызывал никакой тревоги и сильных эмоций. Обычный неплохой парень — симпатичный, воспитанный, немного нелюдимый. Помогает, защищает, спасибо ему за всё это, а в остальном есть дела поважнее, чем к нему приглядываться.

Этот же тип словно заполнял всё помещение, подавлял и притягивал внимание, причём не в положительном смысле. Уже и ответов никаких не хотелось, лишь бы поскорее вернуться домой.

— Можешь называть Кириллом меня, если так удобнее. Идём, поговорим в более удобном месте. Я обещал тебе ответы.

— Вы? — озадачилась я, но последовала за киборгом.

В огромном зале предсказуемо оказалось несколько выходов, к одному из них мы и подошли. В длинном сумрачном коридоре вспыхнули факелы в креплениях в форме очень натуралистичных, костяного цвета человеческих черепов, озарив проход зловещим химическим зелёным светом. Киборг далеко не ушёл, коснулся третьего черепа по левой стороне — и в стене бесшумно открылся ещё один проход.

Там обнаружилась гостиная. Стильная, симпатичная, этакий хайтек с человеческим лицом: прямые линии и лаконичные формы, много полированного металла и пластика, но