— Ох… — вдруг выдохнула она, растеряно хлопая глазами и даже отступая на шаг назад, — а я всё понять не могла, почему Бран такой мрачный, он ведь счастлив должен быть, а вместо этого напряжён так, как никогда раньше. Тебе, наверное, очень больно было…

Я тоже остановилась, перестав раздеваться, и проследила за её взглядом. Дана не мигая уставилась на мои ноги с уже засохшими, но от этого не менее заметными яркими следами крови.

Какое-то время просто смотрела на них так, словно видела впервые. Не знаю, как долго длилась тишина, но именно в этот момент все воспоминания вчерашних событий, которые я изо всех сил старалась вытеснить из головы, вдруг разом вернулись, нахлынули, навалились, причём, в мельчайших подробностях. Чудовище, кто-кто было во мне, разрывающая изнутри боль и парализующий холодный липкий страх. Всё это, действительно, случилось и стало той реальностью, в которой мне теперь предстояло жить.

Закусила губу и посмотрела наверх, тщетно пытаясь сдержать наполняющие глаза слёзы.

— Мина… — послышалось откуда-то сбоку и, когда солёная вода всё-таки заструилась по щекам, Дана против моей воли прижала меня к себе, обнимая и осторожно гладя по спине, — мне так жаль… самцам иногда нужно учиться сдерживать себя и помнить, что мы гораздо слабее их. Правда, я даже подумать не могла, что это касается и моего брата тоже, уж если кто знает, как контролировать своего волка, так это он.

Осторожно высвободилась из её оказавшихся на удивление крепких объятий и тут же почувствовала сожаление из-за того, что кто-то в такой момент увидел мои слёзы.

— Он… — она на секунду замолчала, продолжая гладить меня теперь уже по руке, — у тебя первым был или… просто настолько сильно разорвал?

Когда смысл её вопроса дошёл до меня, в горле вмиг образовался горький ком, с трудом проглотив который, я отвернулась. Смахнула с лица слёзы, сжала кулаки и упрямо вскинула подбородок.

— Я бы хотела одна остаться. Это возможно? — по-прежнему отвернувшись, искоса посмотрела на неё.

Дана ответила не сразу, за время нашего разговора её широкая улыбка значительно потускнела, а в глазах теперь отражалось сочувствие, но то, что одной оставаться мне всё-таки нельзя, стало очевидно и без её слов.

— Я могу постоять вон там, — наконец, прощебетала она и показала пальцем в сторону выхода.

В ответ только кивнула, и на том спасибо. Сняла с себя оставшуюся одежду и медленно прошла по пологому и неожиданно ровному спуску в воду.

Глава 7

Плавала долго. Сначала просто на поверхности, потом ныряла, распахнув в прозрачной воде глаза. Тёплое озеро в снежных горах казалось иллюзией, а, значит, и я сама пока находилась в нём как будто переместилась в другую, отделённую от мира волков реальность. И только благодаря этому у меня получилось немного прийти в себя, подумать, сделать то, что не удавалось, когда он нёс меня на руках и находился так близко.

Вдруг вспомнилось ощущение отчаянной храбрости, появившееся, когда я получила письмо от отца, то самое, которое заставило отправиться на его поиски и в конечном счёте привело меня сюда. Теперь от него не осталось и следа, а вместо этого в висках пульсировало только одно желание — выжить. Несмотря ни на что и чего бы мне это ни стоило. Я зажмурилась, снова ушла под воду, а, когда вынырнула, уже точно знала, что сделаю всё, чтобы выбраться из этого места. И только тогда стало чуть легче.

Это ощущение передышки от внутреннее борьбы и всего, что происходило вокруг меня, хотелось продлить. И, скорее всего, я бы ещё долго не вышла на берег, но Дана, которая всё это время, как и обещала, стояла вдалеке у выхода из пещеры, уже подошла к кромке воды, жестом позвала меня.

К сожалению, остаться в озере навсегда невозможно, поэтому я подплыла туда, где могла коснуться ногами гладких камней и медленно, выжимая волосы и одновременно с этим прикрывая руками хотя бы грудь, побрела к Дане.

Ожидая, она развернула в руках широкий отрез ткани — своеобразное полотенце и тут же, как только я оказалась рядом, закутала меня в него.

— А где моя одежда? — я огляделась и ничего не увидела. Насколько помнила, когда раздевалась, Дана складывала её на земле, но теперь из того, что принадлежало мне, там стояли только ботинки.

— Она грязная была и пахла не очень, — девушка демонстративно поморщилась, но уже в следующую секунду по её лицу скользнула едва заметная извиняющаяся улыбка, — я тебе новую принесла. Сама выбирала.

Она быстро повернулась, опустилась на корточки и мгновенно встала, держа в руках почти такую же, как была одета на ней самой, тунику. Разве что из-за беременности у неё она была гораздо шире в области живота.

— Спасибо, — удерживая руками уже мокрую ткань, до туники я даже не дотронулась, — но лучше я надену свои вещи.

— Зачем? — Дана уставилась на меня светящимися искренним непониманием глазами и, не дожидаясь ответа, просто продолжила, — в любом случае альфа приказал их выкинуть. Я отдала вещи, пока ты плавала.

Она произнесла это как само собой разумеющееся, так, словно речь шла о мелочи, на которой не стоило заостряться внимание, возможно, даже не считала, что сделала что-то из-за чего мне можно было расстроиться. Но я поняла сразу: без куртки и тёплых брюк выйти одна за пределы пещеры я не смогу. Теперь меня даже охранять не надо, всё равно в этом летнем платье никуда не денусь.

Дана продолжала протягивать мне тунику и поскольку выбор между тем, чтобы ходить закутанной в полотенце или надеть её, у меня был небольшой, я всё же её взяла. Влажная ткань упала к ногам, я натянула на себя новую одежду, затем свои ботинки и замерла в нерешительности.

— Пойдём, мне ещё надо о других наших правилах тебя предупредить, — Дана взяла меня за руку и потянула за собой.

Мы вышли в широкий тёмный коридор, но даже без тёплой одежды в нём оказалось не намного холоднее. Должно быть, горячие источники были здесь повсюду.

Через несколько секунд оказались в другой, ещё более тёплой пещере, но из-за отсутствие освещения рассмотреть что-то внутри было сложно. Глаза ещё не привыкли к темноте, так что единственное, что я заметила — это Дана, белой тенью скользнувшая куда-то вглубь.

Буквально через минуту пещеру осветил огонь и только тогда я зашла в неё и огляделась. Освещаемые красными всполохами ожидаемо острые серые стены, почти