— Живу.

— И ничего не делаете?

— Почему же ничего? Я писатель.

— Писатель? — мужчина вскинул брови.

— Да.

— Тогда задам предыдущий вопрос. Что вы тут делаете?

— Не поверите, но Пивоварня меня вдохновляет.

— Это скучнейшее место? — ошеломленно произнес мужчина.

— Да, — улыбнулся я.

— Советую вам уехать отсюда, потому что ваш талант вы быстро пропьете.

— И куда же мне уехать?

— Ну, например, в какую-нибудь деревню. У нас в стране такие восхитительные деревни! А природа… Красота!

— Вы не городской?

— Нет, все детство провел в провинции, до сих пор люблю с семьей выезжать на отдых.

— Это чудесно, однако думаю, Пивоварня мне подойдет куда больше.

— Что ж, — тот вздохнул, — поэту про вдохновение сложно что-то рассказывать. Ему виднее.

— Точно. Рад, что вы благоразумен.

— С моей работой я просто не могу быть не благоразумным, — мужчина гордо поднял грудь.

— Неужели вы важная личность?

— Еще какая. Я директор пяти крупных пивных домов. Думаю, вы это и сами заметили, — он самодовольно позволил мне полюбоваться тем, что я и так давно заметил.

— Впечатляет. Можно вас спросить?

— Конечно.

— О чем вы мечтаете? — собеседник вмиг стал озабоченным.

— Мечтаю? Разумеется, о счастье семьи.

— Благородно. Не ожидал такого от директора пяти крупных пивных домов.

— Вы на что-то намекаете? — он начинал хмуриться.

— Ничуть. Просто мне интересны мечты людей. Сам-то я уже добился всего, чего хотел, остается только жадно искать чужие цели, чтобы приметить что-нибудь себе.

— Ох, вот оно что, — Коломан расслабился и вернул доброжелательный вид.

Все это время позади стояла Лилия, держа чайник в руках. Она боялась подавать голос, смотрела выжидающе на мужа, и в ее взгляде было удивление. Когда собеседник, наконец, уследил за моими глазами, он повернулся телом назад.

— Вот и чай! Наливай его скорее, гость уже заждался.

Лилия аккуратно подошла ко мне и налила в бокал чаю. Затем отошла на свое привычное место и, опираясь об стол, продолжала внимательно слушать наш разговор.

— Вы все наливаете в бокалы? — с интересом спросил я, крутя бокал в руках.

— Больше у нас никаких емкостей для напитков нет. Да и чай мы, если честно, пьем редко.

— Дайте угадаю, по утрам- шампанское, в обед- пиво, на ужин- вино?

— Почти, — улыбнулся Коломан. — По утрам у нас вино, а на ужин шампанское.

— У вас же есть ребенок?

— Да, дочка.

— Ей уже можно пить?

— Разумеется, нет. Но это Пивоварня, здесь дети с младенчества начинают употреблять алкоголь.

— Интересная привычка.

— Скорее обычай. Алкоголь- символ этого города.

— И несмотря на это, Пивоварня- одно из самых культурных и тихих мест, где я бывал.

— Такая вот аномалия. Для многих жить в вечном алкоголе- мечта, а для нас- обыкновенная жизнь.

— Быть может, это Рай.

— Точно! — мужчина достал из кармана небольшую фляжку и вылил содержимое в свой бокал. — Это обычное пиво, — пояснил он.

— Вот оно как. Чай тоже с пивом?

— Мы не такие извращенцы, — засмеялся Коломан. С каждым вздохом у него поднимались плечи и грудь.

Я немного отпил. Крепкий и горький чай. Не люблю горькое, оно тут же портит весь настрой. Особенно на работу. Меня больше мотивирует сладкое, и несмотря на то, что я заядлый сладкоежка, пока сахарного диабета у меня никакого не наблюдается. Хозяин жадно выпил весь бокал и с громким выдохом поставил сосуд на стол.

Вдруг послышался телефонный звонок. Мужчина снова замешкался и достал из кармана дорогой и стильный смартфон.

— Простите, по работе звонят, — оправдывался он, вставая с места. — Мне придется вас покинуть, а вы можете поговорить с моей женой. Приятно было с вами познакомиться, — Коломан кивнул и вышел из дома.

После довольно громкого звонка, тишина стала еще тише. Я смотрел на бокал с чаем, а Лилия, не зная, что делать, мяла руки и крутила чайник. В три глотка я опустошил свой бокал и обратился к хозяйке.

— Как зовут вашу дочку?

— Вайолетт, — ответила робко она.

— Красивое имя, — я не удивился и стал крутить стеклянный бокал в руках.

— Простите… моего мужа, — женщина присела напротив. Я взглянул на нее. В ее глазах был стыд, удивление и непонимание. — Я не ожидала такого поведения от него. Обычно он не любит гостей. Особенно мужчин… Но в этот раз он был радушен, и вы ему даже понравились. Однако все равно простите его. С ним бывает такое, когда настроение хорошее.

— Ничего страшного. Вы и он прекрасная семья. А можно взглянуть на комнату вашей дочки?

— Комнату дочки? — она сразу поменялась в лице. Тут же в глазах появились первые волны недоверия. — Зачем?

— Я встретил ее после той катастрофы на площади. Тогда полицейские осматривали периметр, и она была там живой. Я чудом тогда выжил. Меня тоже привели к, видимо, детективу, где мы и встретились. Затем я сказал, что Вайолетт- моя сестра, и нас отпустили.

— Вот оно что…, — она явна не цеплялась за те вещи, на которые обратил бы внимание обыкновенный человек. Хозяйка думала о чем-то другом, немного отдаленном от событий на площади, и в ее глазах была какая-то огненная туманность. — Спасибо вам большое. Вот так совпадение!

— Мир состоит из подобных случайностей.

— Да, да, вы правы, — Лилия явно обдумывала будущее.

— Я могу посмотреть на комнату вашей дочери?

— Да, да, конечно.

— Благодарю вас. Я быстро и тут же уйду.

Ответа я не получил.

Лилия осталась сидеть в раздумьях на кухне, а я тихо и осторожно поднялся по крутой лестнице. Наверху оказались три двери. Заглянув в одну из них, я увидел высокую и мягкую кровать, покрытую узорчатым покрывалом, книжные полки, которые в интересном дизайнерском стиле охватывали всю стену. Многочисленные книги стояли на белых деревянных подставках. Рядом с окном- письменный стол, убранный и аккуратный, на котором гордо восседают две миниатюрные статуи Адама и Евы. Плюшевые игрушки рядом с подушками. Типичная комната девочки, полная розовых и нежных тонов. Она была уютной. Но меня интересовало другое.

Я подошел к окну с широким подоконником, на котором удобно сидеть, открыл его и выглянул вниз. Там я стоял… Оттуда я видел ее… Тут она меня не замечала, печально глядела вдаль, рядом с ней было запотевшее окно, по которому вниз падали капли дождя. Если бы она тогда посмотрела вниз, то увидела жалкого маленького человека, безобразно смотревшего на нее, и это определенно ее напугало. Поэтому даже хорошо, что только один я глядел на ее задумчивое лицо. Один я…

«Зачем?», — вдруг всплыл в голове вопрос. Почему я стою у окна? Что я тут делаю? Ради этого я лгал доброй и